Тарас Бурмистров - Курортный Детектив

— А он действительно болел? — спросил Лунин, испытывая удовольствие при мысли, что его информированность — или обоснованные догадки — наконец-то превышают осведомленность других. — Это не было какой-то дипломатической болезнью?

— Все может быть… Но умер он своей смертью.

— Откуда ты знаешь?

— Что же тут не знать? — ответил Юраев. — Именно я забирал его тело.

— Как? — спросил Лунин, искренне пораженный этой новостью. — Я об этом ничего не знал.

— Мы ведь еще не виделись с тех пор, — просто сказал Юраев. — Ты как-то мало занимаешься своим отделом.

Хотя Лунин и сам призывал его перейти на «ты», это прозвучало чуть-чуть грубовато.

— Да, у меня было много других дел… — пробормотал Лунин. — И что? Расскажи об этом. Почему это было поручено именно тебе?

— Ну я ведь выполняю много разных поручений. Тем более что в отделе работы не было. Вот меня и попросили съездить. Забрать тело и отвезти его в морг.

— И что? — жадно переспросил Лунин. — Как он выглядел после смерти?

— Обычная естественная смерть, судя по всему, — сказал Юраев. — Никаких следов удара или чего-то такого.

— Да-а… — протянул Лунин, слегка разочарованный. Очередная тщательно выстроенная версия рушилась. — Я ожидал совсем не этого.

— А чего? — спросил Юраев, наконец-то слегка оживившись. — Все время почему-то кажется, что именно здесь ключ ко всей разгадке.

— Мне тоже так казалось, — ответил Лунин. — Но теперь мне это уже меньше кажется.

— Ну хорошо, — сказал Юраев, зачем-то вставая. — Я, собственно…

В это время в дверь раздался еще один стук. Лунин и Юраев замерли, прислушиваясь. Лунин даже подумал, не послышалось ли ему это.

— Войдите! — крикнул он, справившись с дыханием.

Дверь открылась, и Лунин увидел Муратова. Кажется, дом превращался в какой-то штаб по детективным расследованиям.

— Здравствуй, Мишель, — весело приветствовал он Лунина. — Я шел мимо и увидел, что в окнах горит свет. — Я сразу подумал: кто это может быть здесь, как не ты?

— Привет, Артур, — ответил Лунин. — Нельзя же так врываться. Мы уж тут бог знает что подумали. Это мой сотрудник, Юраев.

— Муратов, — сказал Артур и пожал ему руку.

— На самом деле я ведь собирался уходить… — сказал Юраев. — Спасибо за чай.

— Не знаю, можно ли эти плесневелые остатки назвать чаем, — сказал ему Лунин, приободрившийся после того, как он избежал, казалось, неминуемой встречи с убийцей. — Заглядывай как-нибудь ко мне, я угощу тебя настоящим чаем.

Когда Юраев вышел, Муратов оглядел задумчиво кухню и проговорил:

— Да уж… А Славик тут жил буквально вчера. Кажется, что он и сейчас выйдет из гостиной со своим нахмуренным видом.

— Мне постоянно приходят в голову те же мысли, — сказал Лунин.

— Ты вообще что тут делаешь? Как обычно, тянешь какую-то ниточку?

— Уже в руках была, — шутливо пожаловался Лунин. — Но вот похоже, оборвалась.

— Не беда, найдешь новую, — сказал на это Муратов. — А что за ниточка-то?

— Да так, ничего особенного, — ответил Лунин, еще не оправившийся от разочарования. Никаких невероятных взлетов мысли.

— И все же? Я не верю, что тебе может прийти в голову неинтересная мысль.

— Теперь я понимаю, что это было скорее безумие… Хотя как безумие, конечно, интересно.

— У тебя никогда не бывало безумия без метода, — сказал Муратов. — Это было бы ниже твоего уровня. Я не верю.

— Метод, конечно, и здесь присутствует, — ответил, ухмыльнувшись, Лунин. — Как же без него. Я только не могу понять, что именно меня тут сбило с толку: безумность или методичность? Или все вместе?

— А конкретнее? И ты уверен, что ты в этом был так уж совершенно неправ? Может, тебя опять кто-то вводит в заблуждение.

— Мне пришла в голову нелепая мысль, — ответил Лунин, наливая ему чаю без спроса, — что Славик Шмелев вовсе не умер. Что он изобразил свою смерть в качестве такого… художественного акта. И заодно политического. И еще психологического.

— А зачем? — спросил Муратов, ничуть не удивившись такому ходу мысли. — С какой целью?

— Видишь ли, мне привиделось, что именно он совершал все эти убийства. И когда шуму вокруг этого стало слишком уж много, он сделал эту инсценировку, чтобы получше спрятаться. Может быть, были еще какие-то причины. Так или иначе, подозрительная таинственность вокруг его смерти вписывалась в это как нельзя лучше.

— Нет, Славик не может совершать убийства просто так, — ответил Муратов, видимо, безотчетно переходя на настоящее время. — Это попросту невозможно.

— Кто знает, какие тут могут быть соображения? — спросил Муратов. — Ты знаешь, все границы моральности в этом городе перейдены, и все ведут себя по-другому, чем мы привыкли. Так что удивляться не стоит ничему.

— И все-таки верится в это с трудом. И ты пришел сюда, чтобы проверить эту версию?

— Не совсем, — ответил Лунин. — Когда я запланировал этот визит, мне это еще не пришло в голову. Но когда пришло, показалось, что это все объясняет.

— И если он жив, то где он сейчас? — спросил Муратов.

— Кто может знать? — сказал Лунин. — Но я вижу, ты слишком всерьез воспринял эту версию. Славик мертв, к нашему великому сожалению. И убийства совершает кто-то другой.

— Откуда ты знаешь? Как это можно сказать достоверно?

— Ты что, в самом деле подозреваешь его в инсценировке собственной гибели? Ты же только что говорил…

— Нет, — ответил Муратов. — Но как «мысль» это интересно. Оживший мертвец, да еще наш добрый приятель, который по ночам бродит по городу и отправляет людей в царство мертвых. Такое пограничное умственное состояние, ты не находишь?

— Не увлекайся слишком сильно красотой мысли, — проворчал Лунин. — Шмелев мертв, увы. Юраев, которого ты только что видел, забирал его тело и отвозил в эту службу, к названию которой я никак не могу привыкнуть.

— Но насколько его свидетельству можно доверять? — спросил Муратов. — Кто-нибудь видел это, кроме него?

— Нет, насколько я знаю, — ответил Лунин. — Честно говоря, я сам об этом только что узнал. От него.

— Ну вот видишь, тут все шито белыми нитками, — сказал Муратов. — Я бы на твоем месте подробнее бы расследовал это дело. К тому же это не так уж сложно, все-таки мертвое тело — это мертвое тело. Оно не может не привлечь некоторого внимания.

— В службе утилизации, я так думаю, к ним уже привыкли, — возразил Лунин. — Кстати, ты случайно не знаешь, где она находится? Я хочу туда наведаться.

— Знаю, — ответил тот. — В самом конце главной улицы, у кладбища. Очень удобно, учитывая их род деятельности.

— А, спасибо, — сказал Лунин. — Так вот, насчет Юраева. Когда началась вся эта политика, уровень секретности вокруг смерти Шмелева очень сильно возрос. Это мне еще повезло, что этим занимался как раз мой сотрудник, и мне об этом рассказал. А так бы я потратил на эту пустышку, боюсь, еще много времени.