Тарас Бурмистров - Курортный Детектив

— Ну хорошо, а вот эти записки, — сказал Муратов, явно не собиравшийся расставаться с понравившейся ему версией. — Ты ведь уже осмотрел дом? Тут не нашлось чего-то похожего?

— Нет, ничего не было, — ответил Лунин. — Хотя именно это я в первую очередь искал.

— Иногда бывает, когда ищешь что-то определенное, как раз его-то и не находишь, — заметил с глубокомысленным видом Муратов.

— Ты знаешь, я просмотрел все, — сказал Лунин. — Новая должность уже приучила меня к некоторому педантизму. Иначе с ума сойдешь, перебирая догадки, надо хоть какую-то точную информацию.

— И все-таки мне тоже кажется, что Славик был тут как-то замешан… — сказал Муратов. — Даже не знаю почему. Но такое ощущение есть.

— Да, конечно, без сомнения, — откликнулся Лунин. — Он, как мне стало известно, пытался найти убийцу еще до того, как это было мне поручено. Но не успел.

— И это опять наводит на мысль, что Шмелев все-таки был убит… — сказал Муратов. — Расследования — опасная вещь.

— Ну вот я же пока как-то выжил. Хотя и пользуюсь, как видно, самым благосклонным вниманием убийцы.

— Он играет с тобой, как в кошки-мышки, — заметил Артур. — Все эти свернутые ковры и бесконечные записки…

— Ты знаешь, у Чечетова есть странная идея, которую я, честно говоря, не понял, — сказал Лунин. — Он считает, что убийца каким-то образом был связан со мной еще до того, как я приехал в этот город.

Муратов обдумал это. К идеям Чечетова он всегда относился серьезно.

— Кто знает, может, в этом что-то и есть, — сказал он. — Во всяком случае, самый первый труп у тебя в гостинице в это вписывается.

— Он не был первым, — возразил ему Лунин. — Первым встреченным на моем пути, скажем так.

— Хорошо, а если так? — сказал Муратов. — Представим себе, что Славик настолько хорошо продвинулся в расследовании, даже может быть болея и не выходя из дому — может же такое быть. Настолько в этом преуспел, что нашел убийцу. И если Чечетов прав, и этот парень как-то с тобой был изначально связан, то это могло значить, что тебе угрожала опасность. Кто знает, что именно это была за связь, между тобой и убийцей? И во что она могла вылиться лично для тебя?

— И что же?

— Ну как же ты не понимаешь? Если Славик все это понял, он мог послать к тебе человека, чтобы предупредить о грозящей тебе опасности. Тут-то они и встретились с убийцей. А сам он не мог выйти, потому что плохо себя чувствовал.

Лунин замер с чашкой в руке. Все это не приходило ему в голову.

— Да… — протянул он. — Это, по крайней мере, стоит обдумать.

— Кстати, — продолжил Муратов. — Ты ведь осмотрел дом. Тут есть какие-то следы болезни? Какие-нибудь лекарства, термометр на тумбочке, что-то еще?

— Нет, — ответил Лунин, сообразив это только сейчас. — И что это может значить?

— Вообще-то ничего, — ответил Муратов. — Ты что, не знаешь Славика? Он никогда принципиально ничем таким не пользовался. Тем более при гриппе. Выпил, наверное, что-то из своей химии, и дело с концом.

— И все-таки это немного странно, — сказал Лунин. — Я сразу заподозрил здесь ди heiломатическую болезнь. А потом еще и дипломатическую смерть.

— Все может быть, — сказал Муратов. — В общем, мы как-то все-таки подходим к центру клубка. Это чувствуется.

— И чем больше подходим, тем сильнее увязает там мой нос, — ответил Лунин. — Удивительно запутанное дело. Да еще эта постоянная политика, в которую нельзя соваться. Вот и расследуй после этого, да еще в качестве мишени на мушке.

— Назвался груздем — полезай в кузов, — сказал Муратов. — Смотри, уже совсем поздно. Давай, может быть, по домам?

— Пошли, — сказал Лунин. — Делать тут больше нечего.

Они вышли из дома, прикрыв за собой дверь. Дом стоял у реки, чуть ниже по течению того места, где жил Муратов. Им было по пути.

Пройдя по асфальтированной дорожке, петлявшей между холмами и соснами, они вышли к дому Муратова. Дальше, на другом берегу реки, начинался уже город.

— Ты все-таки прислушивайся больше к Чечетову, — сказал Муратов на прощание. — Вреда не будет. Как правило, если Иван Павлович о чем-то говорит, что это так, это на самом деле оказывается так. Ошибается он очень редко.

— Пожалуй, да, — ответил Лунин. — Ну ладно, до встречи. Не пропадай ни в каком из смыслов этого слова.

Перейдя через мост, он поднялся к своему дому. Убийца устал уже, что ли, от их оживленной переписки, но ничего нового не ждало Лунина там. Впрочем, детально он не искал. Может, где-то в рулоне туалетной бумаги и появилось еще что-нибудь из классики.

Надо будет провести сюда как-то втихую одного из своих сотрудников, подумал Лунин, спрятать и оставить на постоянном дежурстве. С другой стороны, это ведь можно с ума сойти — находиться с ним постоянно в доме, в разговорах об убийствах, уликах и подозрениях.

Утром он обдумывал дело, перебирая версии, которые ускользали, как намыГ сенные, все как одна. Каждая по отдельности казалась вроде бы правдоподобной, и все же в ней всегда находился какой-то маленький изъян, из-за которого все рушилось. А все вместе они и вовсе не согласовывались. Когда он пытался их как-то комбинировать, общая картина начинала выглядеть полностью несообразной.

При этом у Лунина было острое ощущение, что из всех утверждений и заявлений, которые он тут слышал, ложным было всего одно или два, какой-нибудь крошечный пустячок. И вот он-то и менял все дело.

Надо было принять все за истину, а что-то одно и очень неприметное считать ложным — и тогда бы все вырисовалось и сложилось. Но тут комбинаторика становилась настолько сложной, обширной и разветвленной, версий появлялось такое великое множество, что он терялся в этой путанице тропинок, и снова выбирался из темного леса предположений к тем немногим фактам, которые он знал достоверно.

Славик Шмелев то ли умер, то ли нет. Он был одним из расследователей, единственным подобравшимся к истине, или вообще убийцей. В пользу последней версии, как ни дико она выглядела, говорило то, что Лунин все же оставался целым и невредимым, несмотря на то, что он находился в полной досягаемости неизвестного преступника. Уж во всяком случае, убивать его Славик бы не стал — в этом Лунин был уверен твердо.

Все равно это все крутилось вокруг Шмелева и его загадочной смерти, и Лунин решил, что лучшим ходом сейчас будет все-таки посетить службу утилизации и попробовать что-нибудь выяснить. Убрав тарелки и чашки в мойку, он оделся, вышел из дому и направился по адресу, сообщенному ему вчера Муратовым.

Город выглядел необычно, даже с поправкой на то что разные виды необычности были обычным его состоянием. Народ на улицах казался собранным и сосредоточенным, с серьезными и целеустремленными выражениями на лицах. Что-то здесь опять происходило, но Лунину не было большой охоты в это вникать. У него было свое отдельное и важное дело.