Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Выйдя от Ученого Секретаря, МНС заглянул в отдел кадров и сказал, что он уходит в президиум АН, что соответствующие указания из дирекции к ним сюда поступят в ближайшие минуты. Заместительница заведующей кадрами (сама заведующая в это время сбежала из института по своим женским болезням) раскрыла было рот, чтобы сказать некую пакость, но на всякий случай этого не сделала. Кто разберет этих «гениев», подумала она, сегодня он — рвань, а завтра, глядишь, в помощниках у вождей ходить будет, а тогда держись, со свету сживет, сволочь бородатая. Затем МНС вышел на большую лестничную площадку и несколько минут курил, прислушиваясь к беседе лучших людей института — Смирнящева, Качурина, Тормошилкиной, Булыги. Лучшие люди обсуждали награждение Леонида Ильича орденом Победы за заслуги в войне, окончившейся более тридцати лет назад. Качурин взахлеб рассказывал о выдающихся подвигах Брежнева, о коих он узнал из недавно выпущенной биографии Брежнева и его мемуаров, опубликованных в журнале «Новое время» и во всех газетах. Тормошилкина клялась честью, что мемуары Брежнев писал сам, что они — явление в литературе и что если за них Леониду Ильичу присудят Ленинскую премию по литературе, то это будет справедливо, поскольку с литературной точки зрения они превосходят... МНС слушать речь Тормошилкиной далее не стал. У выхода на малую площадку он столкнулся с Вирусиком, которая только что узнала потрясающую новость и умчалась сообщить ее Тормошилкиной и прочим лучшим людям института. На малой площадке тоже было полно народу. Хихикали по поводу награждения Брежнева орденом Победы и по поводу его мемуаров. Кто-то сказал, что Они Там совсем одурели. Кто-то сказал, что теперь Ему осталось вставить в нос кольцо и подвесить к ушам консервные банки. Или объявить себя царем. Нет, лучше императором, ибо царь противоречит марксизму-ленинизму, а император — нет. Кто-то сказал, что Эти Кретины теперь наверняка дадут Ему Ленинскую премию по литературе. Вот потеха будет! Учитель выдвинул проблему: что лучше — старый Брежнев или новый Сталин? Добронравов сказал, что старый Брежнев и есть новый Сталин, а если это смотрится комично, так вспомните старую истину насчет повторения истории в виде трагедии (один раз) и фарса (другой раз). Качурин, который успевал трепаться на обеих площадках сразу, сказал, что он с этим не согласен. Добронравов рассказал анекдот «армянского радио». Армянское радио спрашивают, может ли тигр проглотить Брежнева. Отвечает: может, но после этого три дня тигр будет орденами какать. Учитель рассказал анекдот о роли Брежнева в войне. Жуков доложил Сталину план крупной операции силами трех фронтов. Хорошо, сказал Сталин, но вы посоветуйтесь с полковником Брежневым. Посмеявшись вместе со всеми, МНС заглянул в сектор, чтобы предупредить секретаршу о своем уходе из института в президиум АН и, возможно, в ЦК КПСС. Секретарша слово «КПСС» расслышала как «КГБ» и впервые за много лет с уважением взглянула на согбенную спину уходящего МНС. А он довольно красивый парень, подумала она. Немножко неопрятен. И слишком уж волосат. Но теперь это модно.

МНС медленно брел без определенной цели в направлении Арбата. В последнее время люди все чаще стали поминать Сталина, думал он. Говорят о новом Сталине. В чем дело? Советское общество уже пережило после смерти Сталина все возможные периоды и испытало все возможные чувства — горечь потери, радость избавления, ужас разоблачения, равнодушие, праздное любопытство, страх возобновления, жажду возобновления. На очереди дня осталась сама попытка повторения. Хрущев и Брежнев — это фарс, но фарс сам по себе, а не как повторение прошлой трагедии. Если тут что и повторялось, так это лишь внешние формы поведения (маршальское звание, конституция, орден Победы), которые не являются специфически сталинскими. Они общекоммунистические. В чем суть сталинизма? Волюнтаризм, ничем не ограниченное насилие, массовые репрессии с целью создания даровой армии рабов, манипулирование массами людей по произволу руководства, короче говоря — насилование истории во имя неких великих целей. А что получается из этого на самом деле — всем хорошо теперь известно. И вот народ и руководители жаждут «нового Сталина». Почему? Очень просто. Руководители — потому что «народ распустился», и «по-хорошему» у них ничего не получается, диссиденты не выводятся, молодежь не хочет идти на производство. Народ — потому что цены растут, начальство зажралось, выпить и погулять как следует нельзя. При Сталине «был порядок», не было диссидентов, цены снижали, зарплату увеличивали. О том, что при Сталине пятнадцать миллионов постоянно сидели в лагерях, а остальные дрожали в ожидании, уже забыли. Забыли об ужасающей жизни в колхозах, о вербовках на стройки, о комнатушках в подвалах.

Но «новый Сталин» — это не так-то просто. И не потому, что еще побаиваются. А потому, что это должна быть перестройка всего организма страны. И без борьбы во всех звеньях системы управления ее не проведешь. На нее нужно время и затраты. Потери от нее могут ослабить страну настолько, что она потеряет смысл вообще. И все же попытка должна произойти. «Новый Сталин» и неосталинисты будут рваться к перестройке страны в духе сталинизма, не считаясь ни с чем. На потери Им наплевать, Им лишь бы. Их не остановит даже то, что Они сами могут стать жертвами возрожденного Ими чудовища.

Но почему, ты думаешь, Народ жаждет возвращения сталинизма? Разговорчики? А что они вообще значат? И знаешь ли ты свой народ? Неужели, ты думаешь, можно познать народ на пути от Лубянки до Волхонки? Но я и иными путями хожу иногда. И в «рабочих районах» бываю. С рабочими ребятами выпиваю. Несколько раз в колхоз ездил. На заводе практику проходил. Кружок у строителей несколько лет вел. У меня много родственников и знакомых, среди которых есть рабочие, мелкие служащие, военные. Разве этого мало? Немало, конечно. Но все, что ты видел, есть лишь кусочки народа, а не народ. Народ — это когда все это собрано в большом количестве, когда всего этого много. И как единство многого он не может быть понят через его части. Он должен быть взят именно как единое целое. А для этого надо наблюдать его там, где его достаточно много, чтобы проявились его качества в этой его множественности. Отдельный человек не может устроить бунт или забастовку. Народ может. Народ как целое — серьезная штука. Сталинизм — это еще и голод, даровая работа в колхозах, лагерях, на стройках. Народ как целое на это больше не пойдет! И он имеет средства и силы сопротивляться этому.

А еще МНС думал о том, что он очень одинок. Знакомых много. Родители есть. Родственники и друзья есть. А он все равно одинок. Почему? Да потому, сказал он сам себе, что ты слишком много думаешь. Слишком богатый (если не сказать — захламленный) у тебя твой собственный духовный мир. Люди липнут друг к другу от духовной бедности. И суммарную духовность каждый из них воспринимает как свою личную. А тебе нет надобности прилипать к другим и соединять с ними свою духовность. У тебя есть лишь потребность общаться иногда с такими же богатыми и суверенными в духовном отношении персонами, как ты сам. Но ничего особенного в твоем положении нет. Теперь таких персон полным-полно. И цена им теперь — грош. Так что нос не задирай. Теперь гораздо большую ценность имеют духовно-частичные индивиды, лишь в соединении с другими обретающие смысл. Как в детском конструкторе. У меня в комнате за шкафом до сих пор валяется какая-то штучка от такого конструктора. Когда-то я знал ее назначение, сейчас же вспомнить его не могу. Так и вообще большинство людей теперь суть детальки из какого-то огромного конструктора. Детальки стандартные. Лишь в соединении с другими такими же детальками они дают более или менее определенную часть некоего целого, которое образуется из них, но не ими созидается. А такие, как ты, суть ненормальные, свихнувшиеся детальки. Вы хотя и являетесь детальками целого, как и все прочие, но вы вообразили себя неким грандиозным целым. И ваше воображаемое целое сопоставимо с реальным целым, составляемым из миллионов частичных и бессмысленных по отдельности деталек. Но вообще говоря, грустно. Хочется все-таки близкого человека иметь.