Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Классификация произведена по признакам возможных случаев с целью упорядочивания. Возможны и другие типы классификаций. Но этот наиболее прост и удобен с практической точки зрения. Быстро установив, к какой клеток классификации относится твой случай, ты сразу же начин ешь обдумывать методы, специфически к нему относящи ся. Например, тебе нужно взять женщину для одноактного употребления в ситуации физиологического голода. Если тебя есть записная книжка с номерами телефонов или хорошая память на этот счет, перебираешь в памяти подходящие номера и начинаешь звонить избранным жертвам, в зависимости от ситуации, приглашая их к себе, напрашиваясь ним или предлагая прогуляться (если у тебя негде и у нее негде). Если у тебя такого списка телефонов нет или он почему-то не сработал, прибегаешь к уличному способу выходишь на улицу и начинаешь приставать к женщина которые тебе кажутся подходящими, под тем или инн предлогом. Предлог — пустяк. Тут проблемы нет: спроси, сколько времени, как пройти туда-то, как ее звать, а не помочь ли ей донести сумку, в конце концов — предложи просто познакомиться, в крайнем случае — предложи прямо зайти к тебе, в подъезд, в подворотню и т.д. Не отчаивайся, если сорвется. Сорвется на одной, найдется другая. Еще не было случая, чтобы число отказывающихся перевалило за десять. Наберись терпения и наглости. Если же обстановка неблагоприятна и вероятностный подход, столь эффективный в современных науках, особенно — в физике, не дает должного эффекта (например — поздно, и десяти штук не будет до утра), прибегаешь к самому мужестве ному методу: хватаешь первую подвернувшуюся пьяную старую бабу и валишь ее тут же за углом. Можешь постучаться к дворничихе, если она незамужняя. В общем, и тут выход есть. Безвыходных положений, как известно, не бывает.

Расставшись с собутыльниками, МНС оказался в положении, когда ему потребовалось «взять женщину» в состоянии физиологического голода и безысходной душевной тоски на одну ночь — случай самый трудный в практике такого рода и редко встречающийся. К тому же он предпочитал пассивные методы. Но он преуспел, хотя вероятность успеха в таких случаях почти равна нулю.

Мне безразлично, кто есть ты

И почему тут появилась, —

От безнадежной пустоты

Или нечаянно влюбилась.

Пусть черствы руки от кастрюль,

Пусть на одежку денег мало,

Пусть не из этаких красуль,

Что смотрят модные журналы.

Пусть тут убого и темно,

Твое мне зримо совершенство.

Одно лишь то, что ты со мной,

Есть величайшее блаженство.

Как поется в старой русской песне о Наполеоне,

Судьба играет человеком,

Она изменчива всегда.

То вознесет его высоко,

То в бездну бросит навсегда.

Именно так она поступила с беднягой Барабановым. Его сгубила безудержная тяга к культуре. Краем уха он где-то услыхал, что какой-то иностранный писатель написал книжку «Портрет Дориана Грея», в которой рассказывается о человеке и его портрете. Причем кто-то из них стареет и становится безобразным, а кто-то остается вечно молодым и прекрасным. Кто? Для ответа на этот вопрос у бывшего комсомольского и партийного работника Барабанова ума хватило: младенцы и те знают, что стареет человек, а не портрет! С тех пор Барабанов стал отпускать институтским дамам комплимент: вы, мол, выглядите как портрет Дориана Грея. Дамы, которые кое-что слыхали на этот счет, сначала обижались на него. Но, вспомнив, что он — кретин, прощали. Но вот Барабанов решил блеснуть своей эрудицией на партийном собрании по поводу юбилея Октябрьской революции. Наша советская власть, сказал он, выглядит как портрет Дориана Грея. В зале наступила мертвая тишина. Потом сделали вид, будто ничего особенного не произошло. Но через пару дней Барабанова начали таскать в ЦК и в КГБ. Слух о его хохме распространился. Не знавшие Барабанова придали ей глубокий политический смысл. На отчетно-перевыборном собрании кандидатуру Барабанова не выдвинули в партбюро. Воспользовавшись случаем, Петин освободил Барабанова от всяких руководящих функций. Обиженный Барабанов, таи и не уразумев причин напасти, стал на глазах леветь. И докатился до того, что на лестничной площадке открыто ляпнул, будто не все диссиденты сумасшедшие и шпионы. После этого ученый совет единогласно провалил его при переизбрании на должность на новый срок. И ему пришлось покинуть институт. Уходя, он сказал: вы меня еще припомните! И его угроза сбылась. Забросив все дела, он написал донос в ЦК, в КГБ, в президиум АН и в редакцию газеты «Правда» на всех руководящих деятелей института. Причем донос аргументированный и документированный. Он сам признался в нем, что собирал эти факты двадцать лет. В ЦК создали особую комиссию для расследования фактов, сообщенных в доносе Барабанова. Петин срочно «заболел» и слег в санаторий. В институте наступило зловещее затишье, — самое удобное время для бездельников и пьяниц. И для Вирусика, конечно.

Дни шли. Напряжение спало само собой. Про Барабанова стали было забывать. Но в связи с новым заданием ЦК институту о нем вспомнили как о крупном специалисте в этом деле. И Тваржинская собственноручно (как потом говорил сам Барабанов) предложила вернуть его в институт и привлечь к подготовке монографии.

Я говорил уже, что положение с соотношением интеллектуального уровня руководства и руководимого им общества резко изменилось после смерти Сталина. Но не из-за этой смерти, а из-за изменений в самом обществе. Нарушился принцип адекватности. Он стал нарушаться еще во времена Сталина, во время войны и после войны особенно. Но к нынешнему времени нарушение его достигло чудовищных размеров и форм. Интеллектуальный уровень руководства остался тем же в силу уровня сложившейся идеологии и консервирующей ее системы социальных отношений, а интеллектуальный уровень общества резко возрос. Исчезла безграмотность. Подавляющее большинство населения получает среднее образование. Огромное число людей получает высшее образование. Сложилась гигантская армия ученых, писателей, художников, всякого рода специалистов, образованных офицеров. Выработанные во времена Сталина все элементы интеллектуальности (мировоззрение, методы мышления и методы интеллектуального поведения) стали выглядеть примитивными, глупыми, смешными. Соответственно стали выглядеть примитивными, глупыми, смешными руководители общества. По способу же отбора в руководство и условиям его самосохранения в нем исключен какой бы то ни было интеллектуальный прогресс. Это — одно из роковых противоречий этого общества.