Эльмира Нетесова - Последний шанс

— Вань! А с чего наезд? Ведь вот я не лезу в ваши семьи, в отношения с женами, не суюсь с советами и ультиматумами, никому не указываю, кому с кем жить! Почему ты суешься в мое личное? Что тебе до моей семьи?

— Не валяй дурака, Димон! Мы никогда не молчим друг другу о проколах. Если бы вопрос упирался только в Шурку, тут никто слова не сказал бы. Барахтайся с нею сам, как хочешь. Но тут сын! О нем обязан помнить коли пустил на свет. Не забывай его. А уж мириться с женой иль нет, решай сам.

— Спешить не хочу. Единственное угнетает, отец хочет ее увидеть. Просит, чтоб Шурка пришла. Она же телефон не включает на мой звонок. Думаю, к отцу тоже не пойдет. Загоношилась, личностью стала, откопала в себе гордость и достоинство. А старик мой понять не хочет, что она обычная телка и не стоит такую уламывать. Я на ее место десяток баб приволоку.

— С сыном не рви. Что до Шурки, дай номер, сам поговорю.

Женщина почти сразу откликнулась на звонок Ивана. Слушала, не перебивая, а потом сказала:

— Вань, мы с сыном далеко. Не в городе. Мальчонка вздумал поступать в военное училище, потому мы в Санкт-Петербурге, сдаем экзамены. Не могу его сорвать. Он долго мечтал об этом училище. Если поступит, сбудется мечта. Пусть хоть ему повезет. Коли поступит, у него будет две недели отпуска. Конечно, приедет домой и навестит деда. Дома иль в больнице, он его разыщет.

— Когда заканчиваются экзамены? — спросил Иван.

— Через десяток дней.

— Шур, что с Димкой решила?

— Вернемся, подам на развод!

— А не поспешила? Стоит ли рубить с плеча?

— Ваня, это не телефонный разговор! Одно скажу, даже сын одобрил такое решение. Значит, не случайно. Мы все годы шли к разводу. Димка сделал все, и я уже не передумаю.

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

— Ваня, спроси Димку. Он не иначе как рядом с тобой и будет рад разводу, как подарку.

— Когда приедете домой, позвони. Нам нужно увидеться, — попросил Шурку.

— Ваня, это пустая встреча. Я никогда не вернусь к Димке. Не хочу ставить крест на себе как на человеке. Я не просто остыла, а и перестала уважать его. Извини, знаю, что ты его друг. Потому, говорю правду. Не хочу слышать о Димке, мне надо как можно скорее забыть его… Мы расстались навсегда. Этот брак был ошибкой, и я ее исправила. Прощай, Ваня!

— Шурка к тебе не вернется. Это однозначно. Сегодня ты радуешься. Но придет время, когда очень пожалеешь об этом разрыве. При всех недостатках, она любила тебя. Встретится ли еще такая? — покачал головой с сомненьем и предложил навестить Леонида дня через два.

Димка теперь зажил вольготно. Оставшись один, ударился во все тяжкие и уже не ночевал дома. Он менял женщин как носки. Ни с одной не встречался дважды, чтоб не завязнуть и не привыкнуть. Он стал завсегдатаем ресторанов, баров и кафе. И если бы не друзья, спился бы окончательно. Степа с Иваном не удивились, увидев Димку спящим на парковой скамье. Тот возвращался от женщины и не захотел идти домой. Друзья искали всюду. Разбудили. Димка, проснувшись, ничего не мог сообразить и вспомнить, как он оказался в парке, почему спал на скамье?

— Димон! Пошли домой! — позвали настырно.

— А что мне там делать?

— Живее! — потребовал Иван, сдернул мужика со скамьи, удержал на ногах, потом его подхватили под руки, повели домой спешно.

У Димки болела голова. Его сунули в ванну, заставили помыться, окатив напоследок холодной водой.

— Держись, Димон! Крепись, как мужчина. И, выслушай все, что приключилось у тебя за время загула.

— А что стряслось, ведь вот я живой. И даже помытый. Конечно, не мешало б похмелиться. Вы что-нибудь с собой прихватили, чтоб подлечить меня?

— Конечно! Полные карманы! — чертыхнулся Степан. И продолжил:

— Тебя с фирмы выкинули! По статье, за прогулы! Врубился?

Димка крутил головой, смотрел на друзей. Хотел убедиться, правду ли говорят?

— Три недели не был на работе. Сколько могли ждать еще? Вот и кибенизировали, как последнего придурка! — говорил Степан.

— Это все он! Оторвался на мне Шуркин дядя. Без него не обошлось. Подкараулил момент козел и подосрал! — ответил Димка.

— Тебя с такой записью хрен куда возьмут! Во всяком случае, на приличное место не рассчитывай, — присел Иван рядом и, положив руку на плечo Димке, сказал сипло:

— Работу, хоть какую-то, найти можно. Без дела не останешься и на кусок хлеба заработаешь всегда. Это не беда. А вот то, что отец умер, это горе! Слышь, Димка? Умер твой пахан. Три дня как лежит в морге! Мы весь город на ноги поставили, разыскивая тебя!

Димка онемел, он сидел потерянный, жалкий, уставился в пол, и только плечи дрожали от сухих рыданий.

— Неужели это правда? — глянул на друзей.

— Разве таким шутят?

— Но он пошел на поправку. Что случилось с ним?

— Повторный приступ. Его не перенес. К нему приходила Шурка с сыном. Он очень обрадовался их приходу, они долго говорили. Пахану даже разрешили выйти с ними во двор. Они там с час тарахтели. Он вернулся в палату затемно, какой-то подавленный, молчаливый. Все у окна курил. А ночью его не стало. Тихо умер. Никого не разбудил и не потревожил. Медсестра подошла утром, чтоб укол сделать, а он давно остыл. Соседи по палате говорили, что тебя все время ждал. Хотел свидеться перед кончиной, но так и не привелось.

— Давай готовь похороны. Нужно определиться с местом на кладбище, купить все необходимое твоему отцу и сделать поминки, — напомнил Иван.

Димка сидел ошеломленный. Он никак не мог поверить в смерть отца. Ему казалось, что он услышал это в дурном сне.

— Как же я без него жить буду? Нет, такого не может быть! — обхватил руками голову.

— Чего сидишь? Шевелиться надо!

— Шустрей побрейся, одевайся и поехали. У нас времени в обрез. На работе свои заботы, дома тоже проблемы, вскакивай живо, хватит дурака валять! — торопили Димку.

Пока брали справки, заказали могилу, купили все необходимое для похорон, наступил вечер. Ребята, посидев немного, уехали по домам, оставили Димку один на один с портретом отца. Он смотрел на сына с укором, словно упрекал его за все разом. Человек зажег свечу, поставил перед портретом. И заговорил, как с живым:

— Папка! Прости меня придурка! За все разом прости! Ну, почему ты ушел, бросил совсем одного! Никого у меня не осталось. Жена с сыном тоже бросили. Не нужен им. А бабы, их много, но ни с одной горе не разделишь. Только постель. И та за деньги. Выходит, сам по себе никому не нужен. Слышишь, отец? Я совсем один, возьми меня к себе. Мы будем вместе, как раньше! Я никогда тебя не оставлю. Слово даю! — увидел блик света упавший на портрет и вздрогнул, приметил слезу выкатившуюся из глаза.

— Ты плачешь? Выходит, простил и жалеешь меня? Спасибо, что не ругаешь, я очень виноват перед тобой. Ты что-то хочешь сказать? — приметив дрогнувшие губы. Нет, Димка не услышал, но понял каким-то седьмым чувством, что хотел и не мог сказать отец.