Энни Пру - Горбатая гора

Несколько недель спустя, в субботу, он побросал к себе в пикап все Стаутамайровы грязные лошадиные попоны и повез в автомойку «Квик-стоп», чтобы отмыть их под большим напором. Когда мокрые чистые попоны были уложены в кузов, он зашел в магазин подарков Хиггинса и принялся изучать стойку с открытками.

— Эннис, чего ты там хочешь откопать в этих открытках? — спросила Линда Хиггинс, кидая размокший коричневый фильтр от кофеварки в мусорное ведро.

— Вид Горбатой горы.

— Которая в округе Фремонт?

— Нет, тут на север от нас.

— Я таких не заказывала. Дай-ка я погляжу по каталогу. Если у них есть, я возьму тебе хоть сотню. Мне все равно надо заказать еще открыток.

— Одной хватит, — сказал Эннис.

Когда она пришла — тридцать центов — он приколол ее у себя в трейлере, по медной кнопке в каждый уголок. Ниже вбил гвоздь и на него повесил проволочную вешалку с двумя старыми рубашками. Он отступил назад и посмотрел на композицию сквозь несколько жгучих слезинок.

— Джек, я клянусь… — произнес он, хотя Джек никогда не просил его клясться в чем-нибудь и сам был не мастер выражаться.

Примерно в то время Джек стал появляться в его снах — Джек, каким он увидел его в первый раз, кудрявый и улыбающийся и кривозубый, болтающий о том, как бы ему набить карман и наконец стать на ноги. Но там была и банка бобов с торчащей из нее ложкой, шатающаяся на бревне, карикатурной формы и огненной расцветки, что придавало снам привкус комиксовой непристойности. Ручка ложки была похожа на монтировку. И он просыпался иногда в щемящей тоске, а иногда — со старым чувством облегчения и истомы; иногда была мокрой подушка, а иногда — простыни. Оставался какой-то пробел между тем, что он знал, и тем, во что старался верить, но с этим ничего нельзя было поделать, а если ты не можешь ничего исправить, надо терпеть.

© Дмитрий Гамазин (dklimenok@mail.ru), перевод, 2007

WWW: http://zhurnal.lib.ru/g/gamazin_d_a/