Виталий Павлов - Герцеговина Флор

- Вы думаете, это официанты? — профессор явно шутку не оценил.

У пришедших на плащах не было никаких знаков отличия, но один явно стоял выше других на служебной лестнице, хотя ростом был намного ниже. Именно он кивнул в сторону жаровни. Помощники поклонились и двинулись в указанном направлении. Один из них взял в руки мехи, другой принялся шевелить угли.

Работа спорилась, и вскоре пленники почувствовали, что температура в помещении начала подниматься. Впрочем, может, это был простой страх?

- Думаете, они начнут сразу с раскаленного железа? — зашептал профессор и, увидев утвердительный кивок товарища по несчастью, спросил: — Но почему, есть более гуманные средства?!

- Потому что он садист.

Теперь утвердительно кивнул палач.

Испарина покрыла лицо профессора, а палач подошел к жаровне, чтобы убедиться, что инструменты доведены до нужной кондиции. Потом он коротко указал ассистентам, какие именно нужно подготовить к работе, и направился к доктору Сатере. Ассистенты понесли большие щипцы разной конфигурации к основному месту действия. Палач указал на стол, и доктору пока ничего не оставалось, как повиноваться. Он покорно лег на стол, думая лишь о том, в какой момент он сможет нанести удар. Палач протянул руку, чтобы взять щипцы, и кивнул на ремни, которые ассистенты должны были застегнуть на руках и ногах пленника. Однако этого не произошло. Один из покорных ассистентов вместо того чтобы исполнить приказ, вдруг что было сил врезал палачу горячими щипцами по голове. Узник не успел ни удивиться, ни обрадоваться, как второй ассистент нанес второй разящий удар по спине. Палач рухнул на пол мешком картошки. Такого поворота событий не ожидали ни профессор, ни даже готовый ко всему доктор Сатера.

- Ну, как вам эта хохма со щипцами? — сказал профессор.

Ассистенты сняли капюшоны, и удивленный доктор увидел Василису и ее непутевого брата.

Что это была за встреча! Что это были за объятия, что за поцелуи. Василису просто невозможно было оторвать от доктора. Так же, как и доктора от девушки. В общем, детям до шестнадцати…

Оставив палача-садиста торчать в деревянной стенке с прорезями для головы и конечностей, все четверо двинулись к двери, предварительно приняв меры предосторожности. Со стороны выглядело так, что подмастерья палача тащили полуживого профессора. Впрочем, это было не так далеко от истины. Сатера играл роль палача. Он тихонько стукнул в дверь, и она тут же открылась. Шестеро воинов ждали палача и помощников на пятачке у двери. В обратный путь отправились по той же винтовой лестнице, и доктор ждал момента, когда он увидит кузнеца. Вот наконец он мелькнул. Тут бы остановиться и рассмотреть получше, кто там кого бреет, но воины шли размеренно, как хорошо отлаженные автоматы. Лестница крутилась вокруг своей оси часто, и разобрать хоть какие-нибудь детали Сатере не удалось.

Дальше был коридор, который вел наружу, но отряд пошел в противоположную сторону — в глубь пещеры. Здесь было много дверей. С виду они все были одинаковые. Самые обыкновенные двухметровые двери, без всяких излишеств. Единственная странность — без ручек и петель. Поэтому невозможно было попять, в какую сторону они открываются. Процессия остановилась возле одной из них. Доктор не успел сосчитать, у какой именно по счету. Воин, шедший впереди, почти неуловимым движением головы указал, что палачу надо оставаться здесь. Тут же дверь бесшумно отъехала, давая возможность доктору скрыться за ней. Сатера терял связь со своими друзьями, которым, судя по всему, надо было двигаться дальше. Спорить не приходилось. Доктор шагнул в темноту, а остальные зашагали дальше. Последнее, что он успел заметить, как двое воинов встали по обе стороны входа. Обрел ли он телохранителей или попал в очередной плен? Дверь так же бесшумно закрылась. Тут же вспыхнул неяркий свет.

За дверью оказались апартаменты, которым может позавидовать любой высококлассный отель. Две просторные комнаты с дорогой мебелью, бар с массой напитков, большая ванная с гидромассажем, огромный телевизор. Доктор Сатера не отказал себе в удовольствии выпить водки из запотевшей бутылки и включил телевизор. Очевидно, где-то наверху стояла спутниковая антенна, потому что выбор программ был впечатляющий. Доктор нашел свой любимый «Дискавери» и на несколько минут окунулся в жизнь австралийских коал. Мишки сонно лазали по деревьям, жевали тростник и не мигая смотрели в объектив телекамеры.

Видимо, в этой «системе» высоко, ценили труд па- лача-экзекутора, раз ему полагался такой номер. Выпив еще водки, доктор забрался в ванную и, наверное, минут двадцать лежал ни о чем не думая. Он устал. Того количества приключений, которое выпало ему за последние недели, могло хватить на несколько поколений какой-нибудь обычной семье. Вода ласкала его тело и убаюкивала душу. Рисунок на керамической плитке уже поплыл и стал превращаться в мутное пятно. Доктор засыпал. На излете сознания ему привиделся профессор, висящий на заборе, как Буратино, Иван, подтягивающий штаны и что-то кричащий, Василиса… Было странное ощущение, будто кто-то толкнул доктора в спину. Доктор погрузился в воду с головой, хлебнул немного теплой воды и раскрыл глаза. Сознание вернулась с мыслью о том, что могло случиться с его друзьями. Где Василиса, Иван и профессор?

Эти мысли гнали его из уютного бассейна, подстегивали к действию. Доктор с неудовольствием влез в свои, мягко говоря, не очень свежие брюки и рубашку,

Тщательно причесался, стоя у большого зеркала, и стал внимательно осматривать комнату, стараясь понять, как же открываются эти двери. Он даже попытался столкнуть ее с места, но все его усилия были напрасны.

Поразмыслив некоторое время над создавшимся положением, доктор пришел к выводу, что по сравнению со всеми предыдущими эта тюремная камера выгодно отличается и красотой убранства и внутренней начинкой. От нечего делать доктор набросил на себя красную мантию и подошел к зеркалу взглянуть, как он выглядит в этом наряде. Именно в этот момент дверь отворилась, и двое молчаливых воинов возникли на пороге комнаты.

- Пора облачаться, монсеньор, — глухо сказал один из воинов.

Тем временем второй воин извлек из стенного шкафа ослепительно белый плащ с красным крестом. Не поднимая глаз, воины с величайшим почтением надели его на доктора Сатеру. Для рук, в том же шкафу, нашлись перчатки. Для перчаток нашлись перстни старинной работы, которые воины раболепно надели почт на все пальцы доктора поверх перчаток. Каждый перстень был достоин отдельного описания, но мы ограничимся одним. Его надели на средний, палец. Перстень был сделан в виде головы диковинного животного, не то льва, не то медведя, в открытой пасти которого сиял огромный алмаз. Свет, попадавший на его грани, после преломления отражался с такой яркостью, что приходилось закрывать глаза. Наряд венчал островерхий капюшон, которым воины закрыли лицо доктора. Еще несколько штрихов, и с церемонией облачения было покончено. Только одна мысль мелькнула в тот момент у Сатеры: «Вряд ли бы так обряжали жертву».