Турмуд Хауген - Сказочные повести

— Лети, Виллем! Не бойся!

Виллем прыгнул, благополучно угодив в папины объятия, и они оба со смехом кубарем покатились по траве.

— Я не могу! — крикнул Виллем и тут же ударился о землю.

Это произошло так неожиданно, что он дважды перекувырнулся через голову.

— Что значит не могу! — рассердился Питер. — Только что мог!

— Я хотел сказать, что не могу улететь отсюда.

— Это еще что за новости? Тебя же здесь никто не видит!

Виллем не ответил. Он сидел на земле и тер колено, делая вид, что ушибся. Подняв глаза, он встретился взглядом с Питером. Глаза у Питера стали узкими как щелки, а голос превратился в злой свистящий шепот:

— Не можешь улететь от своей мамочки? Знал бы ты, что такое эти мамочки! Уж я-то на них насмотрелся. Верить им нельзя ни на грош, обязательно предадут. Они только притворяются, что любят своих детей. И твоя мамаша наверняка не лучше.

— У меня нет мамы.

— Мамы есть у всех.

— А у меня нет. Понимаешь, она уехала, когда я был совсем маленький. Питер с торжеством посмотрел на Виллема:

— Ну, а я что говорил? Да она тебя просто бросила!

— Неправда! — крикнул Виллем. — Она хорошая!

— Тогда почему же она уехала?

— Не знаю…

Питер взял его за руку.

— Летим, — сказал он. — Поверь мне, я знаю цену всем этим мамам.

— Зато у меня есть папа, и он меня любит, это уж точно. Я должен остаться с ним.

— Ах так, ну и пожалуйста, живи в клетке, если тебе так нравится, — обиженно сказал Питер.

— В клетке? При чем тут клетка? Ты знаешь, что такое папа?

— Конечно, знаю! Я вообще все знаю! Правда, ручного папу мне доводилось видеть только в клетке. Потому что дикие живут в горах.

Виллем вздохнул. Он понял, что говорить с Питером о папе бессмысленно. Он молча зашагал по дорожке, ведущей в город.

— Ты куда? — крикнул Питер.

— Домой, — ответил Виллем. — Вдруг на этот раз папа меня увидит? У меня есть предчувствие, что он меня обязательно увидит.

— Ну, ты даешь! — разозлился Питер. — Сперва зовешь на помощь, а потом уходишь своей дорогой. Нет уж, с меня хватит, сыт по горло!

Он оттолкнулся от земли и перелетел на другой берег реки.

Виллем спешил домой. Но, ступив на тротуар, он вдруг остановился. Внизу у реки раскинулся большой город.

Виллем стоял между двумя фонарями. По улице шел прохожий, мальчик скользнул в тень, и прохожий прошел мимо.

Виллем всхлипнул.

Он хотел домой, к папе, хотел, чтобы папа снова видел его. Зачем ему эта страна Нетинебудет, дома лучше. Ему вспомнились потерянные мальчишки, которые жили с Питером.

Но они-то потерянные, а он — нет! У него с ними нет ничего общего! А, может, есть?..

До дому Виллем добирался кружным путем. Он старался идти через скверы, выбирал улицы потемнее, безлюдные переулки. Если же ему приходилось идти по широким, ярко освещенным улицам, он бежал со всех ног, стараясь не глядеть на прохожих.

Наконец показались липы. Их здесь было столько, что все соседние улицы и переулки назывались Липовыми — Липовый спуск, Липовая аллея, Липовый тупик. Виллем был у дома. Сейчас он проверит, видит папа его или нет. Ему осталось только перейти улицу, отпереть подъезд, взбежать по лестнице и крикнуть, с порога квартиры:

— А вот и я!

Однако Виллем этого не сделал. Просто не смог. Ноги у него стали; как ватные, и мужество ему изменило.

Он юркнул в сад перед домом и, сжавшись в комок, устроился под кустом, от которого веяло ушедшим летом.

Там Виллем дал волю слезам. Что ему делать? Неужто он на всю жизнь останется невидимкой? Как же ему тогда жить?

Его могли видеть только двое, и лишь один из них был ему другом. Питер. Может, зря он не улетел с Питером? Что с того, что он не потерянный мальчишка? Лучше кем угодно быть в стране Нетинебудет, чем здесь — ничем.

Но время упущено. Питер давно улетел. Виллем уронил голову на руки, его все больше и больше охватывало отчаяние.

— Только умоляю, не реви! — раздался знакомый голос. — Терпеть не могу плакс!

Виллем вскочил, ему захотелось смеяться…

— Питер! — закричал он. — А я думал, тебя давно и след простыл!

— Я решил тебя припугнуть. Все это время я шел за тобой по пятам.

Мальчик не верил своим глазам — Питер Пэн собственной персоной! Он кинулся к нему на шею, но Питер отступил, и Виллем непременно упал бы, если бы Питер не удержал его за руку.

— Я еще могу улететь с тобой? — спросил Виллем.

— Можешь.

— А я увижу пиратов и диких зверей? И твоих потерянных мальчишек?

— Само собой, — ответил Питер.

— А они меня увидят?

— В стране Нетинебудет тебя увидит всякий, даже пираты и крокодилы. Ты еще пожалеешь, что перестал быть невидимкой, — сказал Питер. — Ну, что, полетели?

— Погоди, — остановил его Виллем. — Мне надо сперва уладить два дела.

— Что еще? — подозрительно спросил Питер и выпустил руку Виллема. Но Виллем сам схватил его за руку.

— До страны Нетинебудет далеко, а летаю я слабовато. Мне надо потренироваться. Кроме того, я должен последний раз повидать папу. Можно?

Питер тяжело вздохнул и опустил глаза.

— Обычно я отказываю в таких просьбах, но на этот раз пусть будет по-твоему.

— Ты настоящий друг! — обрадовался Виллем. — Только помоги мне, я боюсь идти домой один. С тобой мне будет не так страшно. Пойдем?

— Отчего же не поглазеть на ручного папу? — благодушно согласился Питер.

Они уже собирались перейти на другую сторону улицы, как дверь в доме номер десять по Липовому тупику, где жил Виллем, открылась и из дома вышел какой-то человек.

— Папа! — прошептал Виллем. Он схватил Питера за руку и утащил обратно в сад.

Питер, вытянув шею, старался разглядеть человека на противоположной стороне улицы.

— Самый обычный человек, — заметил он.

— А ты что думал? Это же папа. Ты хоть знаешь, что такое папа?

— Получше тебя! — рассердился Питер. — Просто у нас в стране папа это, так сказать, помесь медведя со львом. Папы очень опасны, и поймать их трудно. Но если случится их приручить, они охотно живут в клетке и становятся добрыми, как собаки.

— А у тебя был когда-нибудь папа?

— Был, конечно, и не один. Я приручил многих пап, — ответил Питер.

— Я имею в виду не таких пап. Мой папа, например, утром встает раньше меня, готовит завтрак, потом спешит на работу, а вечером возвращается домой усталый. Он любит сказки, только стыдится в этом признаться. Когда у него есть время, он садится ко мне на постель и читает вслух, но часто засыпает при этом. Перед сном он обнимает меня и желает спокойной ночи. У тебя был когда-нибудь такой папа?

— Если ты будешь надо мной смеяться, я от тебя уйду. Оставайся один, если хочешь. — Питер с оскорбленным видом взлетел в воздух, но Виллем успел схватить его за ногу.