Турмуд Хауген - Сказочные повести

Однажды утром Виллем Линден проснулся невидимкой. Только понял он это не сразу. Поначалу все выглядело как обычно. На ночном столике тускло горела лампа. Дверь была открыта. Одеяло сбилось и из-под него торчали ноги. На полу валялись штаны, соскользнувшие со стула.

Словом, утро как утро, ничего особенного.

День обещал быть ясным. В окно заглядывало солнце, и на стене трепетали тени от листьев. С улицы доносились приглушенные звуки, но в самой квартире было тихо.

А почему у них так тихо?

Виллем прислушался — утром такая тишина была непривычной.

Странное дело.

Виллем сел, удивленно огляделся и сделал еще два открытия.

Открытие первое: с головой у него творилось что-то непонятное. Он совершенно забыл, когда вчера к спать. И не мог вспомнить ни одного сна. А что касается вчерашнего дня, так этот день начисто исчез из его памяти.

Несмотря на все усилия, он не мог вспомнить ничего путного.

Виллем встревожился: до сих пор с ним ничего подобного не случалось.

Открытие второе: часы показывали половину десятого! Давно пора быть в школе. При мысли о школе мальчик покрылся испариной.

Школа, школа, лихорадочно соображал он. Какая же у них школа, большая или маленькая, желтая или красная? И где она, далеко или близко?

Короче, он забыл все, что касалось школы.

Виллем схватил будильник и хорошенько встряхнул его. Будильник был в полной исправности и, судя по всему, звонил в семь утра. Завод был спущен, однако Виллем не слышал звонка. Два года он просыпался по звонку этого будильника, а сегодня впервые проспал.

Ну ладно, а где же папа?

Виллему казалось, что он дома совершенно один. За окном все стихло. Тени на стене замерли. Будильник тикал чуть слышно.

Мальчик натянул одеяло до самого подбородка. Он испуганно озирался по сторонам. Ему хотелось, чтобы все это оказалось сном, но он был уверен, что не спит.

Щелкнула дверь папиной спальни. В коридоре послышалось шарканье. Дверь в детскую комнату распахнулась. На пороге появился растрепанный, заспанный папа.

— Виллем, мы проспали! — сказал он, зевая и почесывая голову. — Давай быстрее, мы и так уже здорово опоздали. Вставай-ка, а то…

Папа умолк на полуслове. Широко раскрыв глаза, он смотрел на постель. И хотя ничего страшного в этом, конечно, не было, Виллем почему-то натянул одеяло до самого носа. Дело в том, что папа, глядя на него в упор, никого не видел.

— Виллем?.. — тихо и недоуменно проговорил папа.

Он начал оглядывать комнату. На письменном столе, как обычно, лежали учебники, на спинке стула болтался ранец, а на сиденье была грудой навалена одежда, только штаны лежали на полу.

Папа снова посмотрел на постель и снова не обнаружил на ней сына.

Это сон, рассудил Виллем. Сейчас зазвенит будильник, и я быстренько нажму кнопку…

— Виллем, ты уже встал? — крикнул папа в коридор.

Мальчик хотел ответить, что он еще в постели, но слова застряли у него в горле.

Папа вышел из комнаты. Виллем слышал, как он открывает одну дверь за другой, зовет его и заглядывает во все укромные уголки. Пора бы папе понять, что Виллем уже не в том возрасте, когда дети любят прятаться от родителей.

Виллем положил руки на одеяло. Вот, пожалуйста, разве их не видно? Потом он медленно спустил с себя одеяло. И его полосатая пижама тоже видна отлично. А внутри пижамы — не кто-нибудь, а он сам. Виллем провел рукой по животу — живот был на месте. Он ткнул пальцем в живот, ущипнул себя — все как будто в порядке.

Тогда почему же папа его не видит?

Наверное, это все из-за того, что случилось вчера, подумал Виллем. На месте вчерашнего дня в памяти, по-прежнему, была черная пустота и безмолвие.

Виллем опять покрылся испариной. Сердце бешено стучало. Что же такое ужасное произошло вчера?

— Виллем, ты не вовремя затеял эту игру! Сейчас же вылезай! Нашел, когда забавляться!

Что это с папой? Неужели он не понимает, что Виллем и не думает прятаться? Он уже и не помнит, когда в последний раз прятался так от папы.

Виллем со вздохом вылез из постели и босиком зашлепал по коридору.

Папа чуть не налетел на него. Виллем едва успел отскочить в сторону и прижаться к стене. Папа вихрем промчался к нему в комнату.

Мальчик дрожал от испуга: если бы он не увернулся, папа сбил бы его с ног. Неужели он не видел его?

А папа тем временем распахнул дверцы шкафа, перебрал всю одежду, заглянул под стол, под кровать, он метался по детской комнате и что-то бормотал себе под нос.

— Виллем, где ты? Ответь же мне наконец!

Но Виллем молчал. Он и рад был ответить папе, да у него ничего не получалось.

— Ничего не понимаю, — приговаривал папа. — Не мог же он уйти, не простившись со мной. Да и я бы услышал, как хлопнула дверь. Не знаю, вся ли его одежда на месте или чего-нибудь не хватает? Сколько у него штанов — две пары или три? А, может быть, четыре? И какой у него свитер? Этого зеленого я не помню. Хотя учебники и ранец лежат на месте.

Папа снова заглянул под кровать.

— Неужели это все из-за вчерашнего?

Виллем навострил уши. Может, сейчас все объяснится?

— А если он сбежал?

Виллем с трудом разбирал папины слова — папа говорил шепотом.

Зачем, интересно, ему сбегать? С чего это папа взял? Виллем не на шутку встревожился.

Папа принялся ощупывать постель, смял, потом вновь расправил одеяло. Он даже выглянул в окно, и Виллем увидел, как он вздрогнул. Плечи у папы отяжелели и поникли.

Виллем, наблюдавший за ним из коридора, робко остановился в дверях своей комнаты.

Папа вздохнул и отвернулся от окна. Его взгляд упал на Виллема, но он как будто не заметил его. Папа видел лишь пустой дверной проем и часть полутемного коридора.

Виллем повернулся и бросился в ванную, даже не думая, слышны его шаги или нет.

В ванной он встал перед зеркалом.

Однако глаза у него были закрыты, открыть их ему было страшно. Наконец Виллем все-таки сделал над собой усилие и открыл глаза.

Ему захотелось кричать. Он уже открыл рот… Но крик не вырвался наружу, а стал заполнять Виллема изнутри. Крик был такой громкий, что Виллем невольно заткнул уши, но вокруг по-прежнему было тихо.

Виллем вглядывался в зеркало до рези в глазах.

Я сплю, подумал он. Такое бывает только во сне. Миленький будильничек, зазвени, разбуди меня, ну, пожалуйста! Мне хочется, чтобы лил дождь, чтобы папа напоил меня какао и я, как всегда, побежал в школу.