Леонид Хайко - Рассказы и повести

Я с Валентиной Васильевной идём рука об руку по жизни. И днём и ночью, многие годы, уводил свой корабль в голубые дали и всегда благодарю создателя за судьбу, давшую возможность быть лётчиком, пролетать сорок лет, судьбу которая свела меня в круговерти снежной пурги с моей любовью.

Короткая июльская ночь застала нас высоко в небе над водами Средиземного моря. Меньше часа осталось лететь до берегов Серверной Африки. В кабине полумрак, святятся многочисленные приборы, их стрелочки показывают на то, что все системы работают нормально. Если какая-нибудь стрелочка уйдёт от нормального положения, опытный глаз заметит это и пилот примет необходимые меры. Это случается редко — техника надёжная.

За бортом самолёта чёрная мгла и 50 градусов мороза. Мириады звёзд окружают нас, внизу море. Иногда небо освещается от падающих метеоров, которые сгорают не долетев до земли. На востоке небо уже начинает сереть, вскоре появляется узкая полоска света, которая быстро расширяется вверх и в ширь, завоёвывая всё больше и больше пространства в небе. Обозначается разовый горизонт, из розового он становится более ярким, красным. Лучи, словно от огромного костра, освещают облака. Наконец из-за горизонта выкатился огромный огненный шар. Солнце ещё не греет, но его свет осветил большую часть неба, заглянул в нашу кабину. Внизу под нами ещё сумерки. Пройдёт ещё немного времени и короткие южные сумерки растают в солнечных лучах нового дня.

Всё в движении, мы летим над землёй с севера на юг, огибая её, земля несётся вокруг солнца со скоростью 29,8 километра в секунду и вращается вокруг своей оси, последовательно подставляя свою поверхность лучам солнца в течении 24 часов, сменяя ночь на день, день на ночь.

Наш полёт продолжается. На экране локатора вырисовываются северные берега Туниса, город Бизерта от которого берег моря идёт на юго-восток к удобной бухте, где расположен город Тунис, затем береговая черта уходит на север, образуя мыс, после которого суша уходит на юг в сторону Ливии к городу Триполи. Всё как на географической карте, только видим это на экране локатора в любую погоду и ночью.

Со скоростью 15 километров в минуту приближаемся к африканскому континенту. Уже и без локатора, в утреннем прозрачном воздухе наблюдаем границу моря и суши. Покинули свой эшелон, снижаемся всё ниже и ниже. Видно корабли, танкеры, направляющиеся в порт, что бы разгрузить или взять груз, наполнить свои танки нефтью. Они оставили тысячи миль за кормой, мы то же расстояние преодолели за четыре часа. Внизу уже светло. Наступил новый день, оживает земля и всё что на ней.

Аэропорт работает круглосуточно у него как у пилотов нет ночного перерыва. Утро самое хорошее время для прилёта и вылета тяжёлых самолётов. Дневная жара действует не только на людей, но и на технику. Высокая температура снижает плотность воздуха, соответственно уменьшается тяга двигателей, длина разбега самолёта увеличивается. Поэтому все взлётно-посадочные полосы в жарких странах имеют длину 3500–4000 метров.

Берег всё ближе и ближе. Радиодальномер показывает 35 километров до посадочной полосы. На приборе спутниковой навигации те же 35 километров и ещё указано, что самолёт справа от створа полосы на четыре километра. Уже и сами увидели аэродром и его полосы. Рассчитываем сесть с курса на самую длинную ВПП. Летим визуально, но постоянно контролируем себя по приборам. Заняли 500 метров, летим в горизонтальном полёте, вышли строго в створ полосы. Скорость 400 километров в час, выпускаем шасси, уменьшаем скорость до 370 километров в час. Дальнейшее снижение скорости небезопасно, с крыла начнётся срыв потока воздуха, то есть плавное обтекание крыла нарушится. Садится на этой скорости так же невозможно, не хватит длины полосы, да и колёса разрушаться. Поэтому мы выпускаем закрылки. Они находятся в задней части крыла и отклоняются вниз, на них есть щели. Крыло становится как бы изогнутым, воздушный поток снова плавно обтекает крыло, устремляется в щели, образуемые закрылками, не даёт образовываться завихрениям. Эта механизация крыла позволяет дальнейшее уменьшение скорости, что мы и делаем, уменьшая её до 260 километров в час. На этой скорости самолёт будет снижаться к полосе.

Удаление 12 километров, от диспетчера получено разрешение на посадку со словами Ин Ша Алла ─ по-арабски «да поможет вам Бог», Happy Landing — по-английски «счастливо приземлиться».

Снижаемся по расчетной траектории с вертикальной скоростью 4 метра в секунду, поступательно 260 километров в час. Самолёт всё ниже и ниже, под нами мачты парусников, рыбацкие лодки, берег, лачуги рыбаков.

До полосы один километр, высота 60 метров. Никаких препятствий под нами уже нет. Только огни в ряд до полосы, они помогают пилоту ориентироваться ночью и в сложных условиях. Пролетаем торец полосы на высоте 15 метров, о чём сообщает штурман, он её видит на радиовысотомере. Командир слушает его и визуально сам определяет расстояние до земли. Высота шесть метров, высота начала вывода самолёта из снижения на высоту один метр. Нужно уменьшить вертикальную скорость с 4 метров в секунду до нуля.

В эти полторы-две секунды проявляется всё мастерство, искусство, талант пилота. В эти секунды командир выполняет огромную работу: следит за приближением к земле, поступательной скоростью, отсутствием крена, направлением полёта, слушает доклады членов экипажа, определяет касание с бетоном. Эти секунды в лётном училище служат мерилом быть или не быть лётчиком. Это самый сложный этап в обучении. Инструктор часами летает на высоте один метр над лётным полем, что бы курсант запомнил её, научился выводить самолёт на эту высоту а затем досаживать самолёт.

При переучивании с самолёта на самолёт командиры так же испытывают некоторое затруднение на этом этапе. Однако твёрдые навыки, полученные за тысячи часов налёта делают своё дело. Пилот успешно их преодолевает.

Вот и наш самолёт мягко коснулся бетона и катится, уменьшая скорость за счёт реверса двигателей и торможением колёс. Сруливаем на рулёжную дорожку и рулим к аэровокзалу на котором написано Тунис.