Леонид Хайко - Рассказы и повести

Рыболовные суда заходят сюда для текущего ремонта и смены экипажей, которых мы привозим и увозим.

Полёт протекает спокойно на высоте 10650 метров, изредка пролетают встречные самолёты выше или ниже нашего эшелона. Мы приветствуем их включением специальных фар, означающих, что мы видим друг друга и взаимно желаем счастливой посадки.

При самых благоприятных условиях полёта выхожу в пассажирский салон, поинтересоваться самочувствием пассажиров, ответить на любой вопрос о полёте. Пассажиров не много, всего 60. В салоне первого класса семья из четырёх человек. Он негр, жена славянской внешности и двое детей. Старшему лет десять, младшему года четыре. Младший мальчишка непоседа, крутиться юлой, пристаёт к брату или к матери, за что и получает от неё шлепок и плачет. Но через несколько секунд начинается всё сначала.

Отец длинный, худой, чёрный, как все негры экваториальной зоны, отставив рюмку с виски, нежно положив руку на плечо жене говорит: «Галя, не дратуй Ваню». Галя громко, но по доброму отвечает ему: «Мовчы, пый свою горилку!». «Як бы то була горилка… Та с салом, а то тю — виски», — с грустью ответил он, выпив очередную порцию.

Мы со старшей бортпроводницей Наташей стали свидетелями этого разговора. Подхожу к этой доброй семье, спрашиваю есть ли проблемы, как самочувствие, давно ли в дороге? Вас, как я услышал зовут Галиной?

— Да, а это мой муж Поль, старший сын Марсель и малыш Ваня. Летим мы домой в Бенин, а гостевали в Полтавской области. Рядом с Полтавой есть село Ковалёвка, там где была детская колония А. Макаренко, автора известной книги «Педагогическая поэма». Наверное, вы её читали. — Так она подчеркнула, что её родина не только Полтавщина, но и историческое место, известное по книге знаменитого педагога А. Макаренко.

— Там и музей его, — добавил я.

— Вы откуда это знаете? — с удивлением взглянула она на меня

— Дело в том, что я там неоднократно бывал, в этом селе на улице Луговой живёт брат моей жены Александр Черкасский.

— Сашко!? — воскликнула она и привстала с места. — Да мы с ним учились в одной школе. Несколько дней назад я его видела, когда шли из гостей с Полем. Помнишь, мужчина с усами встретился нам, я ещё долго с ним балакала? — обратилась она к Полю. Поль кивал головой молча соглашаясь с ней.

— Как же вы, Галина, попали в Бенин?

— Судьба… Не думала, не гадала, оно так обернулось, что краше и не трэба.

Училась я в Киевском мединституте, Поль в аспирантуре, там же познакомились, поженились, вскоре и Марсель родился. Рассчитывала, уедем с Полем в Полтавщину и будем врачевать. Но Поль на уговоры не поддался, говорил, что «трэба домой, там батька — мэр города и ждёт нас» Так я приехала в Бенин. «Город» оказался селением, состоящим из сотни хижин, а «мэр» — отец Поля — старостой этого поселения. Выделили и нам, как молодым специалистам, хижину рядом с полуразрушенной больницей. Поля назначили главврачом, а меня врачом по всем болезням.

Два дня плакала я, ходила к огромному баобабу, где молятся своим богам местные люди, а я молила своего Бога, что бы он помог уехать отсюда. Но обратного пути не была. На третий день подобрала юбку, засучила рукава и принялась замазывать щели в своей хижине, побелила снаружи и из нутрии. Навела уют. Начала наводить порядок и в больнице.

Больных было очень много и болели они часто, новорожденные большей частью умирали и всё это от ужасающей антисанитарии. Взялась за деревню. Проверила финансы у «мэра» и взяла их под свой контроль. Добилась что бы провели элементарный водопровод. Запретила пить не кипяченую воду, под предлогом эпидемии. С помощью местной власти заставила навести хоть какой-то порядок в хижинах внутри и снаружи. Через три года деревня стала немного походить на украинскую. Побеленные хижины, кое-где появились палисадники с цветами в них, улицы стали чище. Самое главное — больница заработала. Болеть стали реже, роды принимала только в больнице, смерть новорожденных стала редким явлением.

Люди, которые в начале были настроены не очень дружелюбно, вскоре потянулись ко мне по любому вопросу домой и в больницу. Ни один вопрос в деревне уже без обсуждения со мной уже не решался. Если кто буянил, бывает и такое, полицейский приходил за мной и мы вместе всё улаживаем. «Мэр» полностью отдал мне власть. Добилась увеличения штата в больнице. ЮНЕСКО нам как лучшей больнице в пригороде Катану, выделил деньги на современное оборудование и аппаратуру. Пошла хорошая молва о нас. Даже из города стали приезжать на приём пациенты.

Мы с Полем построили себе коттедж, разбили сад, наняли садовода и дворника. Нам стали подражать многие более зажиточные люди, рядом с нами появились современные дома. Родился Иван, ему уже четыре года. Теперь иногда хожу к тому Баобабу, благодарю господа за мою судьбу.

Прошло четыре недели как покинули свой дом в Бенине, а кажется так давно! Соскучилась по деревне, и её обитателям, по своему образу жизни. Так приятно осознавать, когда ты всем нужен и что-то можешь сделать для них.

— Галя, а как вы общаетесь с людьми? на местном диалекте или на французском?

Она лукаво посмотрела на меня и сказала: «Який такий Французский? Всэ село вже балакае по-украински», и задорно засмеялась глядя на Поля.

Время полёта подходило к концу. Я поблагодарил Галю и Поля за интересный рассказ, пожелал им счастья и удачи в их жизни.

Занимаю кресло второго пилота, нужно ознакомить молодого командира с заходом на посадку и посадкой со стороны залива. Посадочная полоса начинается в нескольких десятках метров от воды.

Длина её для тропической Африки ограничена, требует тщательного пилотирования, ошибок пилотов не прощает. Огромные волны накатываются на берег, кажется зальют его и полосу. Хочется пролететь повыше начала полосы, но тогда перелёт, может не хватить полосы. Летим строго по расчётной траектории снижения, а волны разбиваются о прибрежные камни, разносятся множеством брызг, не причиняя нам никакой опасности.

Стоим у самого аэровокзала, выходят пассажиры, по переднему трапу сходит и знакомая мне семья. Навстречу им устремляется целая делегация с букетами, венками из лепестков цветов. Обступают и обнимают, что-то говорят Гале. Поль с детьми стоит рядом и наверно испытывает огромную гордость за свою жену и людей своего племени.

Так и хочется сказать по-арабски «мак туб» — всё записано в верху, или как говорят у нас «у каждого своя судьба». Одни живут в больших городах, имеют всё, что им нужно и не испытывают счастья. Есть они или нет, никто этого не замечает, никому они не нужны. Постоянная неудовлетворённость жизнью преследует их. Другие проходят через испытания и чем тяжелее были трудности, тем больше ощущение счастья после победы. Без борьбы, наверно и нет счастья. Все другие удовольствия это лишь подобие счастья.