Эдуардо Бланко-Амор - Современная испанская повесть

Ночь длинных ножей… [46] Такое название получила осуществлённая в мае 1934 г. акция, когда в Мюнхене, Берлине и ряде других городов Германии были физически уничтожены руководители штурмовых отрядов, многие ветераны национал — социалпстской партии — так Гитлер расправился с внутренней оппозицией. В день, когда был убит Карреро [47] Луис Карреро Бланко (1903–1973) — один из ближайших сподвижников Франко, игравший большую роль во внутриполитической жизни Испании. С 1967 г. — заместитель Франко на посту председателя Совета министров, а в июне 1973 г. сменил его на этом посту. 20 декабря 1973 г. убит в результате террористического покушения. , волна паники охватила город. Вернувшись домой, я увидел бледного, взволнованного брата. Он оставил у меня свой паспорт, чтобы я спрятал его у верного человека, который был бы не слишком на виду. Звонить по телефону из дома Андрес не хотел и стал искать монетки для автомата. Я предложил ему переночевать у друзей, живущих неподалеку. «Ну, посмотрим, — ответил он, — пока я пойду позвоню, а если у меня ничего не выйдет, ты что- нибудь придумаешь». Через несколько минут он вернулся. «Все в порядке, только'отвези меня на машине до Пу- эрта — дель — Соль». Пока мы ехали, он напряженно молчал. В городе все было как всегда, только меньше людей на улицах да движение потише. Затормозив у светофора, я взглянул на освещенный циферблат часов на здании Министерства внутренних дел. «Высадить тебя здесь? — улыбнулся я. — Тут и двенадцать виноградин съесть можно» [48] В Испании существует обычай: под Новый год, в полночь, с каждым ударом часов съедать по виноградине. Многие мадридцы собираются у часов на Пуэрта — дель — Соль, которые считаются главными часами страны. В этом же здании расположено Генеральное управление безопасности. . — «Ну и шутки у тебя, — засмеялся Андрес, — давай проезжай быстрее». Но за его смехом чувствовался ужас при одном лишь напоминании о страшных подземельях Генерального управления безопасности. На Каррера‑де- Сан — Хероннмо, напротив улицы Эспос — и-Мины [49] Франсиско Эспос — и-Мина (1781–1836) — один из руководителей партизанского движения во время наполеоновского нашествия. , он попросил меня остановиться и вышел…

Сколько людей, подобно Андресу, провели ту ночь не дома?.. И сколько людей в ночь его смерти будут ночевать у друзей? Страх ареста, страх полиции, страх перед стихийными расправами, страх ужасной ночи длинных ножей, которая вполне реальна… Все, кто состоит или раньше состоял в какой‑нибудь оппозиционной партии; все, кто значится — или думает, что значится, — в картотеке Генерального управления безопасности; все, кто хотя бы однажды подписал воззвание против репрессий и пыток; все, кто в университете или на фабрике выделялся своими взглядами, — у всех у них в эту ночь будет основание чувствовать себя под угрозой… И не только у них, но и у тех, кто уже прошел через тюрьму, уже понес наказание за то, что когда‑то выступал против, — такое не забывается и не списывается, несмотря на давность лет… У этих загнанных преследованиями людей достаточно поводов для страха: ведь никто не знает, что может произойти. Точно же они знают только одно: в их памяти сохранился тот страшный июльский день, когда, ошеломленно глядя в дула винтовок, люди, прежде чем упасть замертво, спрашивали себя: за что, за что?..

Порльер… Еще несколько лет назад я не знал этого слова, по однажды оно обрушилось на меня и перевернуло всю мою жизнь.

Порльер — это был монастырь. Нам говорили, что его разграбили «марксистские орды». Они разрушали, грабили, жгли церкви и монастыри — это мы выучили твердо: ведь детям годами без устали вдалбливали это в головы в колехио… Но нам никто не сказал, никто не заставил нас запомнить, что в сороковые годы монастыри превратились в тюрьмы. В Испании в сороковые годы не хватало тюрем для такого количества заключенных. Но это не имело значения, ведь оставались монастыри, оставался Порльер…

Порльер… Папа был в Порльере… Вы были в монастыре, а папа — в Порльере, Порльер ведь тоже был монастырем… Сколько людей в те годы прошли через Порльер, сколько остались там навсегда? Но вы сначала ничего не знали об этом… Знали только, что папа тоже был в монастыре… в Порльере.

При монастыре, где жили вы, был сад, маленький, чахлый садик. Тля побила все розовые кусты, и давным — давно умолкло журчанье фонтана. В его круглой чаше стояла зеленая вода, грустная и зловещая; дно затянуло белесым илом, а на поверхности покачивались водоросли, похожие на струпья прокаженного. Но, несмотря ни на что, гулять в саду было радостью. Иногда солнечным утром тебе удавалось устроиться рядом с матерью Пилар. Ты вынимала коробочку с акварельными красками и начинала делать набросок сада, а монахиня, любившая живопись, смотрела на тебя с удовлетворением. Рисовал ли папа там, в Порльере?..

Вам тогда было по семь, восемь, девять, десять лет… Но многие из вас уже стали сиротами… Вы жили при монастыре… Папа тоже был в монастыре… в Порльере…

Замечательная, потрясающая новость, которую я узнал в пятницу, в воскресенье оказалась всего лишь пустым слухом. Уже никто больше не говорил об этом, и я поста рался заставить себя отвлечься — по телевизору передавали встречу между «Барселоной» и мадридским «Атлетико».

А в понедельник, когда я прочитал отчеты спортивных комментаторов об этом матче, у меня внутри стало нарастать то нетерпеливое напряжение, что проснулось во мне, когда Карлос в пятницу поделился со мной своей информацией.

У фашизма много определений, и одно из них может быть таким: фашизм — это магия, это форма донаучного мышления, неожиданно и резко, как вулкан, взрывающаяся в мире, убаюканном верой в позитивизм и логическое мышление. Наиболее характерной особенностью мифологического мышления является отрицание им временной категории. Не помню, где я это прочитал, да это и не имеет значения. Но утверждение, что в мифологическом сознании основной категорией является пространство, а время не принимается в расчет, кажется мне очень точным. Основой мифологическо — магического мышления являются пространственные отношения, отношения смежности, вытесняющие временную протяженность. Фашизм отрицает процесс становления, потому что он отрицает время. Когда провозглашают единство исторической судьбы во вселенском масштабе, то в первую очередь отрицают возможность каких‑либо изменений, историю превращают в нечто застывшее, сведя ее к неизменности судьбы. Родина, начиная с какого‑то момента в ее истории, воспринимается как понятие пространственное, географическое, ее судьбу определяют раз и навсегда, и изменить эту судьбу течение времени не властно. Таким образом, отрицается история, возможность эволюции и утверждается, что определенные ценности и структуры не подвержены модификациям, являются абсолютным целым. Они становятся священными, а потому любая попытка изменить их рассматривается как самое страшное преступление.