Марчин Вроньский - Нецензурное убийство

— А теперь — за ним, пан Флорчак! — громко приказал младший комиссар.

В выхваченном фарами такси бордовом авто на долю секунды мелькнул силуэт водителя. Если б не пышные усы, Зыга мог бы присягнуть, что видит Леннерта.

— Ну давай! За ним! — повторил Мачеевский.

— Как в американском фильме! — засмеялся Зельный.

— Вот именно, что в американском, — язвительно согласился Зыга. — Let’s go, mister Флорчак! [61] Вперед, мистер Флорчак! (англ.).

Водитель «пежо» для начала пронесся широкими и пустыми Зыгмунтовскими аллеями в сторону рабочего района Броновице, миновал небольшой городской парк и поселок. Потом резко свернул на Вронскую, примыкающую к аэродрому рядом с самолетостроительным заводом Плягге и Ляшкевича. После чего замедлил ход, трясясь на немощеном Татарском Майдане. Пан Флорчак, следуя за «пежо», дрожал за рессоры своего «фиата».

— Ничего, мы его поймаем, — бросил младший комиссар. — Вы сумеете его обогнать?

— Здесь? Да вы шутите! — фыркнул Флорчак. Он раз за разом то прибавлял газ, то снимал ногу с педали, когда колеса начинали буксовать в грязи и лужах на улочке.

Наконец они выехали на более или менее укрепленный щебенкой участок дороги между сельскими домишками. За заборами разгавкались дворняги, проснулся даже какой-то петух. Бордовое авто перед ними снова свернуло направо, в сторону города. За оградой возникли освещенные фарами ангар и два стоящих около него «фоккера»-семерки: один зеленого цвета военной авиации, другой, явно только что собранный, еще без всяких отметок.

Пан Флорчак прибавил газу. Они проехали между участками строений Нового Косьминека и мирными скоплениями пригородных домиков с палисадниками. «Пежо» двигался к новому мосту через укрытую за фруктовыми садами речку Чернейувку. Наконец, когда они уже достигли Десятки — района вилл, авто вырвалось вперед, устремившись по широкой улице Быхавской в сторону центра. Не «фиату» Флорчака было с ним тягаться. Облако выхлопного газа «пежо» исчезло во мгле, туман поглотил даже рокот мотора удаляющейся машины.

— Чтоб его! — Зыга хлопнул себя ладонью по ляжке. — Езжай, пан, к ближайшему комиссариату.

— Ладно, значит к железнодорожному. — Флорчак облегченно вздохнул. Ночная подработка явно близилась к концу, а авто было целое.

Они ехали мимо все боле высоких домов, втиснутых между небольшими заводиками, дорогу пересекали короткие улочки, обрывающиеся через десяток метров и ведущие прямо в картофельные поля. Наконец слева показались более широкая улица Новый Свят и железнодорожная ветка. «Пежо» оставил их далеко позади, зато привокзальный комиссариат был близко. Фары такси уже заглянули в глубь виадука под полотном, высветили мощные опоры, выложенные керамической плиткой, и тут внезапно они увидели справа несколько бегущих фигур. Из темноты Гарбарской, с дрожжевой фабрики зазвучали выстрелы, одна из пуль чиркнула по брусчатке. «Фиат» занесло.

— Задели? — Младший комиссар схватил таксиста за плечо.

— Курва, а я что, знаю? — выдохнул Флорчак.

Не успел он затормозить, взвизгнув покрышками, как Зельный выскочил на ступень авто и выстрелили в воздух.

— Стоять, полиция! — Он нацелился в одну из теней, промелькнувших в свете фар. — Стой, стрелять буду!

Зыга выскочил из машины, отбежал на пару метров, нажал на спуск, но опоздал; пуля с пронзительным писком отрикошетила от забора дрожжевой фабрики. Бандиты были уже по ту сторону ограды.

— Там, пан начальник! — указал рукой Фалневич.

По Быхавской к ним бежали двое полицейских. Старший снимал с плеча винтовку, младший задул в свисток.

— Следственный отдел, младший комиссар Мачеевский! — крикнул им Зыга. — Вызовите подкрепление. Мы преследуем подозреваемых в убийстве.

— Мы из Двойки, — тяжело дыша, проговорил старший, подбежав к такси. — Бегом, Янек! — приказал он младшему. — Это рядом, пан… пан комиссар…

— Вы что, сдурели?! Фалневич, займись! — крикнул Зыга и двинулся вдоль забора.

— В железнодорожный комиссариат, живо! — заорал агент. — В служебном порядке им захотелось!

Младший полицейский вернулся, начал взбираться на насыпь. Неуклюже перескочил через пути и исчез во мраке.

— А вы — за мной! — приказал Фалневич старшему постовому, снимая с предохранителя револьвер.

И тут он увидел, что Флорчак вытаскивает из-под сиденья увесистый гаечный ключ и тоже направляется в сторону дрожжевой фабрики.

— А вы куда? — выдавил удивленный агент.

— А что, я один тут стоять должен как дурак? — возмутился таксист. — Они мне кузов продырявили.

— Именно так, пан Флорчак, стой тут как дурак. Не то мне шеф ноги поотрывает.

Сыщик бросился в глубь Гарбарской. Из-за ограды до него донеслись звуки двух выстрелов, но никто не закричал и не упал. Одна из досок забора была отодвинута. Участковый как раз протискивался в щель. Агент посмотрел сначала в отверстие, потом на свое брюхо, спрятал оружие и ухватился за край забора. Услышал резкий звук рвущейся ткани и отлетевшей пуговицы.

— Холера! — буркнул он, подтягиваясь на руках.

Мачеевский сидел на корточках в нескольких метрах от ограды у поставленного на кирпичи прицепа без колес. Зельный, чуть высунувшись с другой стороны прицепа, наблюдал территорию. Участковый как раз вылезал из дыры в изгороди, опираясь на винтовку.

Фалневич пару раз глубоко вздохнул и перекинулся через ограду. Приземляясь на неровной брусчатке, покрывавшей фабричный двор, краем глаза заметил блеск выстрела из-за угла нового цеха ректификации. Зельный и младший комиссар ответили огнем. Бандит, однако, успел скрыться.

— Найдите телефон! — скомандовал Зыга участковому, когда тот добрался до них. — Он может быть там, в администрации, — и указал на здание, примыкающее к Быхавской.

Полицейский, кивнув, побежал.

— Ниже голову! — крикнул ему вслед Зельный.

Однако тот, очевидно, заметив какое-то движение с другой стороны фабрики, выпрямился, как на стрельбище, и приложил винтовку к плечу.

— Пригнись! — заорал Мачеевский.

Слишком поздно. Раздался выстрел, участковый выпустил оружие и, скорчившись, свалился на землю.

— Курва мать! — рявкнул младший комиссар. — Прикройте меня.

Через минуту все трое уже склонились над лежащим. Он держался за бок, перебирая ногами, как будто ехал на невидимом велосипеде, и причитал:

— Господи Иисусе, Господи Иисусе!..

Свет дальнего фонаря тускло отразился в открытых дверях старой фабрики. Они услышали скрежет взломанного замка, скрип петель и грохот. Зыга прижал раненого к земле. Ощупал рану.

— Обыкновенная царапина, — констатировал он. — Идем. Есть у кого-нибудь фонарик?

— Мы ж на бал собирались… — пробурчал Зельный.