Андрей Портнов - Автово

Музыка, не смолкая, громыхала до поздней ночи и не давала никому заснуть. Только Рудик — как будто сама меланхоличность — решил, что музыка ему нисколько не будет мешать, поэтому со спокойной совестью лёг спать, и ему даже удалось заснуть. Чего не скажешь о бедном Владике. Когда всё, наконец, утихло, и я, вдоволь натанцевавшись, раскрасневшийся вернулся в 215-ую, то обнаружил там ворочающегося Владика, который недовольно бубнил себе что-то под нос, ну, совсем как наша любимая всеми Баба Женя.

Короче массовка удалась…

Не знаю, как наши «школьники», но мы на следующее утро встали очень тяжело. Была бы моя воля, не пошёл бы никуда, но звал и манил курсовой по Бронникову. Этот косоглазый дядечка совсем недавно выдал нам темы курсового и спешить явно не собирался. А надо бы!

Этот семестр заканчивался для наших поездкой в Кронштадт, где они должны были пройти военную практику. Поездка намечалась на начало января, в результате чего все экзамены были сдвинуты аж на декабрь.

Хотя мне поездка в Кронштадт не грозила, я всё же решил не отставать от коллектива и часами сидел над расчётами.

Однажды, засидевшись за ними все трое, мы легли спать далеко за полночь. Уставшие, мы надеялись хорошо выспаться, но не тут-то было.

— Опять началось, — грустно произнёс Рудик и указал пальцем на потолок, — девочки проснулись.

Совсем не так давно прямо над нами комендантша поселила некую группу. Группа, как оказалось, вела довольно активный образ жизни. После их заселения мы стали свидетелями странных звуков, доносившимся прямо с потолка.

Сначала были просто мощные толчки — создавалось впечатление, что жильцы над нами с непоколебимым упорством забирались на шкаф, а потом спрыгивали оттуда «солдатиком». Продолжалось это обычно около получаса. Затем, очевидно, начинались бега, судя по несмолкаемому топоту над нами. Нам оставалось только благодарить судьбу за то, что с потолка не сыпалась штукатурка, это было просто чудо какое-то.

Но на этом гимнастические упражнения энергичной группы сверху отнюдь не заканчивались. Дальше начиналось, вообще, нечто. Сначала мы никак не могли расшифровать новые доносившиеся с потолка звуки, но нам помог добрый Чеченев, который специально пришёл послушать их, крайне заинтригованный нашими рассказами.

— Да это же штанга! — закричал он крайне возбуждённо, послушав несколько минут странные звуки. — Они же штангу катают!

Прислушавшись, мы вынуждены были с ним согласиться. Действительно, создавалось такое впечатление, будто там наверху катают по полу штангу. Занятие довольно странное, причём, если учесть, что катали её тоже где-то около получаса.

Временами, однако, бывали и перемены, что приводило нас прямо-таки в неописуемый восторг. Штангу, похоже, время от времени всё же поднимали, но тут же со страшным грохотом роняли на пол. У нас тут же начинала трястись вся мебель, скрипеть и ходить ходуном кровати и дверь.

— Е! Да как вы тут живёте? — удивился Чеченев.

— А что, — ответил я, — это даже вносит в нашу жизнь какое-то разнообразие и отвлекает от грустных мыслей.

Тут раздался очередной удар, от которого Рудик чуть не упал со своей кровати. Я продолжал мило улыбаться, и Чеченев, абсолютно ничего не понимая, поспешил покинуть столь странную комнату.

Таинственная энергичная группа продолжала развлекать нас чуть ли не каждую ночь, но оказалось, что мы не одни стали жертвами их тираний.

Разговорившись как-то, однажды, с Юриком, я узнал, что и над 213-ой происходит та же картина. В один прекрасный день Юрик не выдержал и поднялся наверх.

— Стучу я в дверь, — рассказывал он нам после, — мне никто не открывает. Тогда я сам открываю её и вхожу, а там за столом сидят две бабы и какой-то пацан и чертят чего-то. Я им, бл…, говорю: «Это вы что ли тут штангу кидаете?». А они на меня смотрят, еб…, как на идиота, рты раззявили, суки, и молчат.

Услышав его рассказ, я, конечно, тут же отключился и стал дико ржать. Юрик безнадёжно махнул на меня рукой и ушёл восвояси.

— «Две бабы…», — ржал я. — Прикиньте, какие-то две бабы, а такое впечатление, будто там слоны трахаются.

Весть о двух бабах с космической скоростью разнеслась по округе, и к нам повалили любопытные послушать чарующие звуки. Их было так много, что я даже подумывал продавать входные билеты…

Сейчас, глубокой ночью Рудик, указав перстом вверх, объявил о начале представления.

— И почему они прыгают со шкафов именно ночью? — бесился он. — Что, это утром делать нельзя что ли?

— Ну, чем ты недоволен? — возразил я ему в ответ. — Девочки утром, наверное, занимаются, а сейчас самое время заняться любимым делом. Не мешай, дай послушать!

Катающаяся штанга привлекла моё внимание, а Рудик только недовольно повернулся на бок.

Однако, на этом наша ночная развлекательная программа не закончилась.

Уже девочки-штангистки давно успокоились и, бросив последний раз свои снаряды на пол (читай — нам на головы), наверняка, улеглись спать, мы, стало быть, тоже блаженно растянулись, даже немного уснули, как вдруг проснулись от постороннего шума в коридоре. Кто-то отчаянно блевал и страшно матерился. Из чьей-то комнаты доносилась приглушенная музыка.

Я прислушался к блеванию и с удивлением узнал голос Мартына. Голос был пьяным (отсюда рвотные сопровождения), что, впрочем, было несколько характерным для нашего Марата. Его рычания, к моему великому ужасу, всё больше и больше приближались к нашей двери.

На соседней кровати заворочался Владик, а чуть позже скрипы пружин торжественно объявили о том, что и Рудик уже не спит.

В 215-ой не спал никто. Очевидно, всех нас троих пронзила одна и та же мысль: что будет, если Марат наблюет прямо нам под дверь. Но случилось нечто другое.

Мартын, действительно, остановился около нашей двери, подозрительно смолк и, судя по всему, призадумался.

— Вот сейчас, — думал я, — выбирает, падла, место, куда бы поживописней наблевать.

Но ничего этого не произошло, зато произошло следующее: к нам в дверь постучали.

Мартын стучал своим копытом так, что дверь ходила ходуном.

— Эй, открывайте, — ревел он, — я знаю, что вы не спите!

— Это же откуда такая уверенность? — в сердцах подумал я. — Как никак уже четыре утра!

— Рыжий, открывай! — бесновались за дверью.

— Ну, вот, уже перешёл конкретно на личность, — испугался я. — Почему я?

Владик с Рудиком сразу притихли и делали вид, будто крепко спят, и ничего их не колышет.

Дверь продолжала разрываться. Дальше терпеть было невозможно.

— Видимо, придётся открывать мне, — подумал я, смотря, как Владик изображает храп.

Пока я одевался, стуки прекратились, но меня уже разобрало любопытство. Я открыл, наконец-то, еле живую дверь, но за ней никого не оказалось.