Николай Дежнев - Принцип неопределенности
- Название:Принцип неопределенности
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ТЕРРА — Книжный клуб
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-275-02033-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Дежнев - Принцип неопределенности краткое содержание
Николай Дежнев (Попов) — выдающийся современный писатель. Российские критики часто сравнивают его с Михаилом Булгаковым, зарубежные — с Кастанедой или Маркесом. И это неслучайно: реальность в его произведениях часто граничит с философией и мистикой.
«Принцип неопределенности» — третья книга трилогии (первая — роман «В концертном исполнении», издавался в России, США, Франции, Германии, Испании, Голландии, Норвегии, Бразилии, Израиле и Сербии, вторая — роман «Год бродячей собаки», изданный в России). В них рассказывается о судьбах трех молодых людей, каждый из которых идет своей дорогой.
В романе «Принцип неопределенности», как и в двух других, автор предлагает свою собственную концепцию устройства мира. Подчас она много интересней той реальности, в которой все мы живем. Эта книга не оставит никого равнодушным.
Всего одна цитата: «Только любовь делает человека человеком, а ее отсутствие приводит к появлению в мире зла! Когда душа черствеет и утрачивает способность сопереживать, тогда-то оно и входит в жизнь. Случается это незаметно, но можно не сомневаться — зло уже здесь, рядом, и долго ждать себя не заставит…»
Принцип неопределенности - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но и этими льстиво-примирительными словами отбояриться от настырного депутата не удалось.
— А ты за мои дела не переживай, — хмыкнул он и пояснил: — Меня сюда партия посадила, чтобы я говорил с людьми и вникал в их беды!
Сажать-то тебя надо было совсем в другое место, подумал, сдерживая язвительную улыбку, Мокей, но вслух произнес нечто иное:
— Ну смотри, я тебе не навязывался…
После чего поведал Ксафонову в подробностях о том, что произошло с ним за последние сутки. Рассказал про хитрована подьячего, лица которого, как ни силился, вспомнить не мог, и про Тузика с его благородной приставкой. Описал пыточную, откуда ему случайно и непонятно как удалось сбежать, несколькими мазками обрисовал наружность Грозного и даже вид древнего Кремля, по которому вели его стрельцы.
Во время повествования единственный слушатель Мокея то потирал пухлые ручонки, то задавал уточняющие вопросы, но в целом услышанной историей остался доволен.
— Получается, ты и сам не знаешь, как тебе это удалось? Я имею в виду удрать от стрельцов…
Серпухин только пожал плечами.
— Занятно! — подытожил свои впечатления Аполлинарий Рэмович.
Теперь, — решил Мокей после того, как он ублажил хозяина кабинета, — время поговорить о деньгах, но Ксафонов его опередил.
— А что ты учудил в Шереметьеве? — спросил он, пряча ехидную улыбочку. — Генерал звонил, я просто обхохотался. Неужели правда гонялся за майором по всему аэропорту и совал ему в руки миллион?.. — Ксафон хотел еще что-то сказать, но, поймав на себе напряженный взгляд Мокея, сбавил обороты. — Ладно, я не о том! Ты хоть понимаешь, что для тебя это катастрофа?
Серпухин еще больше помрачнел, с силой раздавил в пепельнице сигарету и тут же схватился за новую:
— Ты сам подкинул мне эту мысль насчет аферы!..
— Что значит «подкинул» и почему «аферы»? — поднял недоуменно бровки Ксафон. — Подмахнул бы вовремя бумаги, и все прошло как по маслу! А я что, я здесь ни при чем! Сказал тебе как другу, мол, есть такая возможность, но деньги твои и решение принимал ты сам! Между прочим, и о риске предупреждал, но о том, какую штуку ты выкинешь, уж извиняй, знать не мог!
Серпухин опустил голову:
— Все было подготовлено, понимаешь — все! Оставалась одна подпись, и если бы не майор!.. — Он не закончил, стукнул кулаком по крышке приставного столика. — Но ничего, в конце концов, никогда не поздно начать сначала! Продам квартиру — она на миллион точно тянет! — возьму у тебя в долг и начну новый бизнес. Знаешь, Ксафон, я даже рад, что все так получилось, вдруг снова почувствовал себя молодым…
Но депутат не разделял оптимизма своего гостя.
— Времена уже не те, старичок, прошли воровские девяностые! Теперь за здорово живешь никто денег тебе не отвалит, приходится толкаться локтями и работать в тусовке…
— Да ладно тебе, Ксафон, стращать-то! — отмахнулся Серпухин. — Кровь играет! Брошу, на хрен, пить, займусь собой… — Он поднялся на ноги, подошел к большому, выходившему на Охотный Ряд окну. Спросил, как если бы только что вспомнил: — Как, говоришь, зовут твою секретаршу?..
Народный избранник вздрогнул: совсем недавно этот же вопрос задавал ему некто другой. Тогда он нервничал и спешил с ответом, теперь же степенно встал из-за стола и неторопливо присоединился к Мокею.
— Как зовут, как зовут… — почмокал губами сластолюбца. — Крысей ее зовут, есть такое простое русское имя. Только учти — кошка, дикая кошка! — Выдержал паузу, как если бы хотел придать своим словам больше веса. — Мне больно тебе об этом говорить…
Интригуя, Аполлинарий Рэмович умолк и сделал вид, будто и правда способен испытывать нечто похожее на душевные страдания. Впрочем, актер он был никудышный, если что и отразилось на его розовом с несколькими подбородками лице, то исключительно довольство собственной персоной.
— Звонила твоя Алиска, просила дать ей хорошего адвоката на случай, если ты захочешь отнять у нее пентхаус, который сам же, кстати, и подарил…
— И ты дал?.. Ну, Ксафон, ты и скотина!
— Дурак ты, Мока, и не лечишься! — ухмыльнулся Ксафонов. — Хороших адвокатов пруд пруди, они в наше время плодятся, словно кролики, а прикормленный человечек будет держать меня в курсе дел. Твоих, между прочим, дел! А они, Мокей, совсем не хороши. Ты, старичок, полный и окончательный банкрот! — Депутат вдруг резко сменил тему: — Слушай, поделись рецептом, что ты с ней сделал?..
— Я? — удивился Серпухин. — С кем, с Алисой?
— Ну не я же! — скривился Ксафонов и сложенным в несколько раз платочком промокнул слюнявые губы. — Женщина заикается, истерика следует за истерикой, а ты строишь из себя оскорбленную невинность. Для того чтобы высказать простую просьбу, ей понадобилось полчаса. Кроме того, кричит во сне, потому что каждую ночь ее преследует огромный негр в ливрее и белых перчатках…
— Боится, наверное, что этот парень ее не догонит! — хмыкнул Мокей, но Аполлинарий Рэмович пропустил его замечание мимо ушей.
— Нет, правда, спиши слова, может, и мне пригодится!
По-видимому, лицо Серпухина выражало столь искреннее недоумение, что Ксафонов решил смягчить произведенное его просьбой впечатление:
— Я, конечно, понимаю, ты не изверг и не изувер, но результат-то налицо…
Мокей его не слушал:
— Она еще что-то сказала?
— Сказала? — ухмыльнулся народный избранник. — Да она теперь все пишет на бумажке! А еще то и дело подмигивает, и весьма, знаешь ли, двусмысленно. Доктора придерживаются мнения, что со временем тик пройдет… — Ксафон замолчал и вдруг предложил: — Слушай, хочешь выпить? Тебе сейчас надо! Ну смотри… — Вернулся к пустому рабочему столу и не присаживаясь побарабанил по его полированной поверхности пальцами. — Как бы тебе поаккуратнее объяснить?.. Короче, адвокат доверительно сообщил, что они готовят иск с требованием компенсировать моральные издержки и нанесенный вред здоровью. Медицинское свидетельство имеется, впрочем, его и купить недорого. В суде будет достаточно одного взгляда на несчастную женщину, чтобы решить дело в ее пользу, а у них к тому же есть и свидетель, кто-то из ваших соседей…
Державшийся до той поры мужественно Серпухин глухо застонал. Ксафон рассматривал его без тени жалости. Он прекрасно помнил, почему для проведения эксперимента Нергаль выбрал именно его и Шепетуху, и испытывал теперь сладкое чувство от свершавшейся мести, о котором говорил Черный кардинал. Сухо констатировал:
— Ты банкрот, Мокей! Хуже того, ты нищий…
— Постой, — хмурился Серпухин, — может, еще удастся все уладить!..
Как это принято среди народных избранников, ответ Ксафонова был философски глубок и столь же бессмыслен:
— Может быть, удастся, а может, и нет… В любом случае в суде тебе придется доказывать свою непричастность к случившемуся, а заодно уж и объяснить, где ты пропадал сутки или двое. Алиби у тебя нет, а скажешь правду — вернее то, что рассказывал мне, — глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в психушке. И, вынужден заметить, справедливо! А еще моли Бога, чтобы они не прознали про выходку с гаишником, тогда тебе пришьют и нападение на представителя власти, и попытку завладеть его табельным оружием! — Ксафонов потупил поросячьи глазки и скорбно вздохнул. — По совокупности лет десять, вряд ли меньше! И это в том случае, если тебе когда-нибудь удастся выйти из дома скорби…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: