Питер Хёг - Дети смотрителей слонов

Перед пакгаузами пришвартованы яхты, жилые суда, старинный баркас, один из буксиров портовой службы — оранжевого цвета, и тут, если вы позволите, мне хотелось бы вспомнить, как когда-то в детстве отец читал мне книжку «Буксирчик Тугги», так вот, буксирчик этот женился как раз на таком вот оранжевом судёнышке — которое сейчас готовят к выходу рабочие порта, — а потом они жили счастливой буксирной жизнью до конца дней своих, и у них родилось много маленьких буксирят. Эта книга выводила Тильте из себя, помню, она несколько раз выражала желание определить автора на лечение — это было ещё до того, как она взяла напрокат гроб, так что мне трудно точно сказать, какое именно лечение она имела в виду.

Пакгаузы — это на самом деле бывшие складские здания, но поскольку Фрихаун — это очень изысканный район, склады здесь роскошнее, чем большинство индивидуальных домов. Номер 13 обнаруживается через пятьдесят метров, напротив оранжевого буксира, у дома нет ни одной машины, жалюзи опущены, все двери закрыты.

Афина Паллада собирается припарковаться.

И наезжает на велосипедную дорожку.

Я уже рассказывал, какие сильные чувства возникают у горожан, когда туристы на автомобиле случайно заезжают на какую-нибудь пешеходную улицу. Упоминаю это, чтобы у вас не было сомнений в том, что мои симпатии на стороне велосипедистов и пешеходов. Мне хорошо видно, что «ягуар» подрезает какого-то велосипедиста, и это, само собой разумеется, не может не вызвать сочувствия к нему.

И тем не менее зачем же так сильно стучать по крыше машины? Это не какая-нибудь беззаботная божья коровка перебирает ножками, это пневматический молот, предвещающий Третью мировую войну.

Перед нами появляется лицо человека, он уже оскалил зубы и сделал вдох для боевого клича.

Они с Афиной Палладой смотрят друг на друга. Это тот самый юрист, с которым мы уже встречались десять минут назад.

Мне кажется, я его очень хорошо понимаю. Он проехал вдоль гавани Фрихаун. Да, путь был неблизкий — это не то что кататься по району Странбульвара. Но по пути у него было время прийти в себя после встречи с Афиной и снова погрузиться в ожидание встречи со своей наречённой, возможно, она пообещала ему, что покажет свою новую татуировку, так что важно быть в форме.

Он полностью погружён в свои мысли — а тут его опять подрезают, рана вскрывается, он изо всех сил колотит по крыше и с большим опозданием замечает, что красный «ягуар» — тот же самый.

Афина Паллада открывает дверь.

— Ага, значит, вы меня преследуете, — говорит она.

С моего места мне не видно её лица. Но по тону слышно, что для неё, вне всякого сомнения, дело закончится очередным судом, и скорее всего, на сей раз ей будет предъявлено обвинение в убийстве.

И тут мы снова получаем доказательство преобразующей силы любви и влияния, которое Ашанти оказывает на моего брата Ханса. Никаких там размышлений по поводу положения планет — он выбрасывает вперёд руки, и Афина замирает.

На сей раз ему с трудом удаётся сдержать её. Но всё-таки удаётся. Я тихонько открываю дверь, обхожу машину и подхожу к юристу.

— Вы обратили внимание на то, что мы спасли вам жизнь? — говорю я. — Она способна пережёвывать бритвенные лезвия, превращая их в швейные иголки.

Юрист неуверенно кивает, в настоящий момент он не в состоянии что-нибудь ответить. Ясное дело: два раза подряд встретиться с Афиной, пребывающей в плохом настроении, — это нелегко.

— Так что нельзя ли одолжить у вас букет? — говорю я. — Мы тут неожиданно собрались в гости. Нам нужен подарок для хозяйки.

Пакгауз под номером 13 — это низкое офисное здание рядом с четырьмя складами, мы не понимаем, откуда начинать.

Афину Палладу и Ашанти мы оставили в машине — женщин и детей нужно оберегать.

Мы идём вдоль здания. Вдруг перед его дверью останавливается какое-то транспортное средство, применительно к которому я бы не решился использовать вульгарное слово «автомобиль», но приходится так его называть — за неимением ничего лучшего.

Это большой «мазерати», из него вылезает водитель в форме. Из здания выходят три человека, и если отрешиться от предрассудков и обратить на происходящее то, что в духовных практиках называется «непроизвольным вниманием», то картину действительно можно назвать усладой для глаз.

Автомобиль выглядит так, что если бы великие пророки сами могли выбирать огненную колесницу, на которой обычно поднимаются на Небеса, то они выбрали бы именно эту модель. А за костюмы всех четверых, включая водителя, стыдно не будет, даже если настанет Судный день и придётся предстать перед Господом Богом. Даже здесь, во Фрихауне они бросаются в глаза.

Да, конечно, те двое джентльменов, которые идут позади, выбриты наголо и похожи на бетонные блоки, которыми укрепляют берега, но благодаря одежде они почти парят. А человек, идущий впереди, излучает авторитет так, что думаешь: есть всё-таки справедливость в этом мире — вот человек, который достоин богатства как у нефтяного шейха, и, очевидно, он им и обладает.

В глаза бросается только один изъян — его подвела самоуверенность, когда он покупал машину. Вместе с машиной он приобрёл именной номер, на котором красуется «Беллерад».

Судовладелец и двое охранников оборачиваются. Увидев нас, они застывают на месте.

И тут опять, как случалось уже не раз, мною движет что-то извне. И я хорошо знаю почему — я чувствую, что Тильте где-то рядом, и мне отчаянно нужно знать, нет ли поблизости того автомобиля-фургона, в котором её похитили.

Я подхожу к Беллераду, и охранники не останавливают меня. Такая реакция мне знакома. Вот что значит — быть небольшого роста: тебя всё время недооценивает защита. Раз-два — и ты оказываешься у цели.

— Люди в автомобиле-фургоне, — говорю я. — Которые приехали сюда. Они потеряли кошелёк. Я хочу вернуть его.

Ты можешь быть готов ко всему, но всё равно — если тебя сильно удивили, то действительность резко меняется. Пока он приходит в себя, я успеваю проследить за его взглядом. Он посмотрел в сторону ворот ближайшего из складских помещений.

Я протягиваю ему букет роз. Он машинально берёт его.

— Это от короля Азиза и Великого Синода, — говорю я. — В преддверии получения медали. С наилучшими пожеланиями. Осторожно, не уколитесь.

Он смотрит на Ханса, на Якоба, на меня. Смотрит на «ягуар». Пробует оценить соотношение сил. Потом садится в «мазерати», двое лысых — вслед за ним, и машина отъезжает.

У дверей склада отсутствует звонок, есть только табличка с надписью «Судоходная компания Беллерад». Я прижимаюсь ухом к двери. Слышны какие-то звуки, похожие на рыдание. Я стучу в дверь. Рыдания замолкают. Дверь приоткрывается на два сантиметра.