Александр Шелудяков - ЮГАНА

– А как же, ты думаешь, будут парни промышлять? – удивленно разведя руками, спросил Михаил Гаврилович. – Ружья, даже ракетницу твою, забрали и увезли милиционеры. Эх, знать бы, так я оставил бы хоть свою пшикалку одноствольную. А ведь все виновата наша простодушная сибирская честность… Другой на нашем месте смухлевал бы да вместо ружей показал фигу к носу. Что, Орлан с Ургеком пойдут с рогатиной следить зверя? Так этот бугай клыкастый из них души вынет…

– Хо-хо, великий охотник Ургек один пойдет промышлять зверя. Он сам знает, чем и когда убивать медведя, – коротко ответила Югана.

А в это время Орлан запустил двигатель вездехода, выехал из ограды и повел машину к дому деда Чарымова.

Еще до заката солнца Михаил Гаврилович с Орланом и Ургеком не только перевезли домой убоину, но успели разделать, разрубить туши на куски. Все было сделано так, как предложила Югана: мясо лежало в амбаре на чистых берестяных листах, шкуры висели на шестах в сенях.

Эвенки из племени Кедра медвежий убой не едят, будь то корова или дикий олень, лось. Обычно таким мясом кормят собак. Охотники верят, что от такого мяса собака становится смелой, ловкой и выносливой. Но сегодня Галина Трофимовна сказала:

– Югана, так мясо-то бескровное почти; можно сказать, чистое. Зверюга, кроме вымени, и горло у коровушки разорвал. Можно все мясо перекрутить да законсервировать в стеклянных банках аль понасушить, понавялить, и самим при нужде на еду пойдет. На всю зиму, всем нам хватит мяса нынче. Коровушка-то у нас была второтелом, мясо неперестарное.

– Какого лешего тут брезговать? Ведь убоина и дня не лежала – свежая. Будем варить зимой и есть, – поддакнул Михаил Гаврилович жене и посмотрел выжидательно на Югану.

– Совсем греха нет, – согласилась Югана. – Хозяин коровы – хозяин мяса. Можно самим варить. Можно продавать чужим людям.

Протопилась баня, что стояла на задах огорода стариков Чарымовых, у берега реки. С рыбалки вернулись Карыш с Таяном, привезли около центнера крупных, лопатистых карасей да поболее сотни мерных щук, а мера – это длина мужской руки. Работящим был нынче день, крепко потрудились все улангаевцы.

Время в бане помыться, попариться. Завтра новый день нужно начинать с чистой душой и телом.

Все обычаи и законы племени Кедра передала Югана ребятам, можно сказать, с пеленок. Первые колыбельные песни Югана пела малышам на эвенкийском языке, а Таня – на русском. Заклинания и обряды, легенды и предания племени Кедра так же знали ребята на память, как и стихи Пушкина, Лермонтова. Юноши с великим почтением относились ко всем богам-идолам Юганы и даже сами иногда поклонялись этим чудотворцам, соблюдая обычаи. Но вера в духов тайги у ребят была иной, чем у Юганы. Они выросли и жили в мире урманов, их нянчили волны реки, тайга была им школой мужества. И поклонялись братья не богам-духам, а красоте и духу природы, сказочному царству птиц, зверей, удивительному морю цветов на заливных лугах; восхищал их разум пчел, удивляло загадочное небо и чудо из чудес Вселенной – бессмертное солнце. Вот все это и есть единый и великий бог четырех братьев, имя которому – природа!

Из предбанника, в открытые двери, вырвался ребячий хохот. Братья помылись после стариков Чарымовых, которые любили попариться. Жар сейчас не нужно было удерживать в бане, дверь открыта. Ребята соблюдали сегодня старый эвенкийский обычай.

Смеялись парни, вспоминая о том, как большая щука, попавшая в фитиль, начала хлестаться что тебе акула. Таян даже растерялся, когда приподнял фитиль. В это время Тургай, рослый, трехмесячный щенок, решил помочь хозяину: он прыгнул прямо на фитиль, метил схватить щуку, но вместо щуки схватил зубами ячеистую дель и бултыхнулся в воду. А за ним вывернулся из обласа и Таян, не удержав равновесие в верткой долбленке.

Много разных смешных случаев, приключений бывает у ребят на рыбалке или охоте. Но сегодня можно разговаривать именно о рыбалке и нельзя хоть словом обмолвиться о тайге, зверях. Это все потому, что завтра Ургек идет промышлять медведя и надо сохранить все в тайне, чтобы прислужники Духа Болот не могли подслушать и сообщить своему владыке о предстоящей охоте на зверя. Да еще хохотали ребята в бане потому, что Ургеку нужно соблюсти обычай и после бани разрисовать все лицо сажей, – это для того, чтобы душа «черного ворона» стала союзником охотника, все окружающие люди и духи видели бы, что человек принял личину ворона и не собирается проливать кровь зверей. Ведь Ургеку завтра нужно будет идти на «тропу охотника», и поэтому злые духи не должны что-то заподозрить.

Куда ни шагни, что ни сделай – на все есть свой обычай, и надо соблюдать его. Если бы Югана не подсказала, то в Улангае могла случиться еще одна беда. Михаил Гаврилович хотел снять шкуру с теленка и коровы прямо на месте, в лесу, где их задрал медведь, и там же разделать тушу. А это значит, что останутся на месте вываленные кишки и другой сбой. Налетят вороны, сороки и своим драчливым криком, гвалтом разнесут слух по округе таежной о том, что люди в лесу корову с теленком зарезали и там был сытный пир. Медведь хорошо понимает язык ворон, сорок – они с древнейших времен находятся в «родстве» по пище. И пойдет тогда какой-нибудь медведь на то место, где корову с теленком разделали на мясо. Вкусный запах раздразнит аппетит зверя, и будет он после этого бродить около Улангая, подкарауливать лошадь, корову или теленка. Вот поэтому ребята срубили около десятка толстых жердей, кинули их наклонно на борт вездехода и, покатом, по этим жердям, с помощью веревок, затащили корову с теленком в кузов. Все следы были закиданы мхом, землей. Придет нынче медведь и подивится: какой же большой «зверь» приходил, что смог совсем без следов унести громадную корову? Запах бензина и масла скажет медведю – не человек украл у него добычу, а гремучий железный шайтан.

Спал Ургек этой ночью на вышке, чердаке, укрывшись старой оленьей дохой, на матрасе, набитом свежим белым мхом. Перед выходом на охоту мужчине положено спать подальше от родственников, в уединенном месте, чтобы сон его был крепким и бодрым. А еще перед сном нельзя наедаться жирного мяса. Лучше всего – перед тем как лечь спать – поесть оленьего языка или вяленой лосятины, потом выпить стакан молока с черствым хлебом или сухарями. Так учит Югана.

Обычаи медвежьей охоты у эвенков племени Кедра очень резко отличаются от обычаев хантов, манси, ненцев. Далеко не нужно ходить за примером, можно сегодня убедиться, когда пойдет в тайгу Ургек. А пока Ургек позавтракал ураком, сушеной рыбой, и слегка присоленной сырой икрой.

Сходил Ургек в амбар, где хранилось охотничье снаряжение, взял свой лук и пальму. Одет он легко, по-летнему: коричневые брюки тонкого брезента и такая же куртка; на ногах легкие кожаные чирки на мягкой подошве. Застегнул на поясе Ургек широкий ремень, на котором висели колчан со стрелами и охотничий нож с ребристой рукояткой из оленьего рога.