Кэти Келли - Строго между нами

Но Адель показалось, что пара рабочих, составлявших из досок настил, работают все же хуже других. Она сделала им замечание.

— На одну ночь хватит, — попытался пошутить рабочий.

— Я не хочу, чтобы мне тут дерзили, — ответила Адель и, обиженная, вышла.

В поисках Роуз Адель зашла на кухню. Невестка отрешенно сидела за столом, на ней опять были эти чертовы джинсы. Как Адель не любила, когда люди почти ее возраста одевались по-молодежному!

— Адель, совершенно бессмысленно следить за каждым движением рабочих, — сказала Роуз, отрываясь от списка гостей. — Не думаю, что поставить шатер — это самое важное и самое сложное, — продолжила она. — Когда рабочие закончат и внесут столы и стулья, я пойду и все проверю.

— Ну, если ты так считаешь… — раздраженно фыркнула Адель. — Лично я занялась бы планированием, кто куда сядет. Ты знаешь, у меня это хорошо получается.

Роуз бросила на Адель быстрый взгляд:

— Будет лучше, если это сделаю я. Придет много людей, которых ты не знаешь…

Адель захотелось убежать из комнаты, но она сдержалась. Вместо этого она напила себя чашку чаю и села на стул рядом с невесткой.

На следующее утро Адель проснулась с жуткой головной болью. Она накинула кофту и спустилась вниз. Роуз и Эмилия, весело болтая, завтракали.

— Доброе утро, тетя Адель, — не по-детски серьезно поприветствовала ее маленькая Эмилия.

Адель с подозрением посмотрела на свою внучатую племянницу. Накануне у них была долгая беседа, посвященная хорошим манерам, и Адель учила Эмилию говорить вместо «привет» «доброе утро» или «добрый вечер». Однако на сей раз во взгляде Эмилии не было того вредного огонька, который всегда вспыхивал, когда она дразнилась. «Дети любят твердую руку», — сделала вывод Адель.

— Ты не выспалась? — спросила Роуз, быстро убирая посуду и вытирая стол.

— Не совсем… — начала Адель, размышляя, говорить ли о том, что проснулась в пять и из-за неудобной кровати долго не могла уснуть.

— Хорошо, — заключила Роуз, давая понять, что разговор окончен. — Сейчас Эмилия позавтракает, а что будем делать потом? Может, посмотрим на овец, они пасутся в конце переулка.

— Овцы! — восторженно выдохнула Эмилия.

Взяв чашку с кофе, Адель села рядом с Эмилией. Та без умолку болтала о том, что любит животных и что, когда вырастет, у нее их будет много.

— Только золотую рыбку заводить не буду, — твердо добавила Эмилия. — Беки случайно выплеснула ее, и она умерла. Потом Шона ее похоронила. А моя рыбка еще живет в банке. Но мама сказала, если наша рыбка умрет, нам ее тоже придется похоронить. А я думала, что золотые рыбки просто меняют цвет. — Эмилия подняла взгляд на Роуз: — Они могут менять цвет?

Внучка обожала бабушку и постоянно вертелась вокруг нее веселым чертиком. Роуз частенько в темных глазах внучки видела огонек и понимала, что Эмилия просто дразнится. Она уже замечала за собой, что к ней инстинктивно тянутся домашние животные и дети.

В компании Адель Эмилия вела себя совсем иначе. Она была до учтивости вежлива — словом, демонстрировала лучшие образцы поведения.

— Ну, Адель, мы пошли, — сказала Роуз, взяв Эмилию за руку. — Посмотрим на овечек.

Адель отказывалась верить собственным ушам! Роуз уходит гулять с внучкой, словно ничего не происходит. Словно бы не к ним через несколько часов придут человек двести гостей!

Конечно, Роуз могла бы оставить ей часть поручений, сама Адель была бы совсем не против, но та, кажется, забыла обо всем на свете. Адель не могла понять, почему все старательно отгораживают ее от общих дел. Обида копилась в ней, выходя наружу головной болью. Адель временами жаловалась Хью на то, что Роуз с ней совершенно не хочет общаться.

Тара растянулась на кровати, отдыхая после совершенно фантастической ночи. С момента последнего скандала Финн не выпил ни капли спиртного, и одна эта мысль невероятно поднимала Таре настроение. А эта ночь с пятницы на субботу, кажется, стала первой на памяти Тары, которую Финн провел без дежурной выпивки. За обедом в стакане Тары была минералка, у Финна тоже.

— А мне так даже нравится, — говорил Финн, протягивая пустой стакан, чтобы Тара наполнила его минеральной водой.

Правда, потом они вдвоем отыгрались на шоколаде. Финн всегда был сладкоежкой и, насколько помнила Тара, часто приносил с работы большие плитки молочного шоколада.

Двери спальни распахнулись, и Тара увидела мужа с подносом, на котором она заметила чашечку кофе, стакан апельсинового сока и поджаренный тост.

— Завтрак в постель, миледи! — объявил он.

— Фантастика, — проговорила с блаженной улыбкой Тара. Обычно ей самой приходилось вставать ни свет ни заря, чтобы успеть вытащить из кровати Финна. А сегодня он встал раньше ее.

Финн поставил поднос на колени Тары, сел рядом, взял с подноса тост, намазал его маслом и откусил.

— Угощайся, — проговорил он с набитым ртом. — Нам сегодня ехать к твоим родителям, так что обед будет не скоро.

— Все выглядит замечательно, — сказала Тара. — Мама любила мне читать на ночь меню. Рыба, ягненок, отварная говядина, земляничные десерты… — Тара задумчиво жевала тост. — Только не пей сегодня, прошу тебя, — попросила Тара. — Ради меня.

Если он начнет пить, она не сможет его остановить. После стольких дней воздержания совсем не сложно потерять чувство меры и предстать перед гостями в самом глупом виде.

— Ты бы могла даже не просить об этом, — ответил искренне оскорбленный Финн. — Едва ли я вообще буду пить сегодня, особенно на глазах у твоих родителей.

Чтобы сдержать резкое слово, Тара прикусила губу.

— Я пью только в компании друзей, но иногда не знаю меры, — продолжил Финн. — Тебе не стоит возиться со мной как с ребенком.

— Хорошо, — примирительно ответила Тара.

— Я не пью уже почти две недели, — не унимался Финн, яростно сверкая глазами.

— Давай вместе забудем мои слова, — быстро проговорила Тара. — Я действительно сожалею.

— Вряд ли я забуду, — резко ответил Финн, хватая поднос. Кофе пролился и запачкал пол и пуховое одеяло. Тара схватила тряпку и принялась вытирать лужицы на полу, искренне надеясь, что это не станет дурным знаком.

Не веря своим глазам, Холли просматривала список гостей.

— Мне показалось, что это будет небезынтересно для тебя, — словно извиняясь, произнесла Стелла.

Сестры сидели вдвоем у черного хода дома родителей в Кинварре, где был небольшой внутренний дворик. Утреннее солнце приятно согревало их лица. Холли закурила.

— Ричи Мердок? — недоверчиво переспросила Холли, останавливаясь пальцем на строчке. — Какого черта они пригласили Ричи Мердока?

— Просто его мать подвернула ногу и теперь хромает, а Ричи будет помогать ей.