Макс Гурин - Новые праздники

Здравствуй, а! Сегодня 1 мая. Ты, видимо, решила со всем закончить. Тебе решать. О себе не знаю ничего. Я тебя люблю и буду ждать. А вообще, не знаю, о чем писать. Не хочется говорить. Мыслей миллион. Все они, в основном, о тебе. Ты — глупая Пар…ова. Наверное, уже не моя. Сама по себе маленькая дурочка. Германия твоя — говно. Ты же просто маленькая дурочка, которая ни хрена не понимает ни в чем, но так важно для тебя в собственных глазах считаться несчастной непонятой окружающими мудаками музыкальной гениальной Белкой, что на меня тебе наплевать. Я для тебя мальчик маленький, который ждет и надеется, в любовь играет и вообще весь тот бред, который ты столь упоенно несла в ходе нашего последнего телефонного разговора 8 марта. Почему ты такая дура? Любимая моя Л…вина, почему же ты такая дура? И это при том, что ты могла бы ей не быть!

Прости меня, в принципе. Есть люди, перед которыми всегда ощущаешь себя виноватым. Но это ложное ощущение. Никто ни перед кем и ни в чём. Твоя жизнь — твое дело.

И действительно, перспектив никаких. Но я же люблю тебя! Кто будет любить тебя так, как я? Конечно, все это чушь. И так, как я, тебе, видимо, и не нужно. Какое-нибудь хуйло будет с тобой так обыкновенно, а ты и рада будешь. Будешь рада страдать, обо мне вспоминать, думать, что мол, какая же я несчастная, гениальная, обреченная на вечное дерьмо. Как там у тебя? «Холодное дерьмо какой-то там сущности».

А может все и не так. Злой я, да? Глупый? Маленький? Плохой?

Почему ты так со мной? Что я сделал? Зачем ты так мелко исчезла из моей жизни? Неужели нельзя было все нормально сказать, объяснить? Я понимаю, женщина есть женщина, но ведь она же ещё и человек! Зачем ты так со мной? Это нечестно. Хотя ты и не обещала, что будешь честной. Бедная, глупая маленькая. Я все равно никогда не смогу на тебя сердиться.

Очень скучно. Из раза в раз повторяется одно и то же. Я хочу любимую женщину рядом и навсегда. Почему у всех, кроме меня? Почему ты так? Что я сделал? Я что, мешаю тебе страдать?

Да, конечно мешаю. Я не хочу, чтобы ты страдала. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пойми, только счастливый человек может творить. НЕ глупо счастливый, а счастливый, знающий что такое страдание.

Я все помню. Не забуду. Я твой. Ты, Лисица, принимаешь меня не за того, кто я есть. Как ни печально, адекватно ты меня воспринимала только в постели, да там и сложно воспринимать кого бы то ни было неадекватно. Это глупость. Что же ты такая глупая и любимая?

Ведь ни хера же ты не понимаешь, но очень плохо. То есть, ты понимаешь все, кроме основного. А в этом основном и понимать-то нечего. Просто, каждый человек всегда воспринимает другого сквозь призму предшествующего опыта (странно, что такую чушь приходится тебе вновь и вновь повторять). Это неверно. Я не имею ничего общего со всеми известными тебе мужчинами. И уж совсем нет ничего похожего на твое представление о моем возрасте и сопутствующим ему проблемам. Я, Белка, все понимаю. Тебя слишком долго окружали люди, среди которых ты чувствовала свое превосходство. (Возможно, оправданно.) Но виноват ли я, что ты к своему возрасту не сумела подготовиться ко встрече с равным?

Я, впрочем, сам не понимаю ничего, но я знаю, что моё непонимание очень дорого стоит. И как ты посмела требовать от меня определения новаторства Шнитке в двух словах! Это же означало, что ты неосознанно позволила себе выходку: якобы опуститься до моего уровня понимания музыки, а когда я не ответил тебе, то ты ещё сочла возможным объяснить мне то, что ты хотела от меня услышать, вместо того, чтобы понять, что я просто смотрю на эту проблему глубже, чем ты могла от меня этого ожидать.

Не обижайся, я ни в коем случае с тобой не считаюсь. Просто это означает, что это не я, как ты однажды выразилась, играл в «соблазнение взрослой женщины». Нет. Ты моя любимая, девочка моя, и настоящая. А ты неосознанно играла с «мальчиком». Дурочка. Надеюсь, теперь, когда мы все выяснили, все наладится. Ха-ха.

И все-таки, я жду твоего возвращения.

Твой Макс

1 мая 1996 года.

Здравствуй, моя далекая! Что забавно опять, знаешь? Знаешь ли, почему семнадцатый сектор пуст?

Вот отчего проистекло это: давеча собрался писать тебе (дня три-четыре назад), а курсор не переезжает куда мне надо, тут и уходить пора стало. Не вышло в тот день с перепиской.

Сегодня совсем другое дело. Знаешь какое сегодня число? 17 мая 1996 года. 15:05.

Где ты там? Дурацкий вопросец, да? Да, дурацкий, отвечаешь ты. По крайней мере, так кажется мне.

Все это называется «Письмо для тебя». На самом же деле все это давно уже превратилось в письмо для меня. Я просил у Бога Женщину-для-меня, и ты появилась, единственная моя вредина. (У нас в доме сейчас ремонт. Рабочие зачем-то сверлят стену слева от меня. Эта стена, как ты знаешь, смежная с лестницей. А теперь вот они стучат. Еб твою мать! Как жить? А теперь опять сверлят. У меня даже из головы все вылетело. Все то, о чем хотел сказать своей чуть ли не мною же придуманной девочке.)

Я тебя люблю. И в то же время я не знаю, что это такое. Как же ты далеко. Тебе там как? Плохо ли, хорошо ли? Долго ли, коротко ли ты там ещё глупости свои будешь совершенствовать?

Я знаю все. Я маленькое двадцатитрехлетнее хуйло без копейки за душой, без какой бы то перспективы. И талант мой сомнителен. И все какая-то хуйня. Наверное, правильно, что ты решила исчезнуть.

Не знаю, как сейчас, но ещё недавно мучилась ты, моя ласковая, но убеждала свою маленькую головушку беличью и хрупкое нежное свое тело заговаривала что, мол, правильно, правильно я поступила, все равно, все равно, правильно, правильно, мудрая, мудрая я Лисица, больно мне, больно мне, но мне всегда больно, а все-таки чего там мой Рыжий, плачет, страдает, но тут же ты себя успокоить старалась какой-нибудь чепухой, вроде того, что я гиперсексуальный, молоденький мальчик, ебусь тут напропалую, к тому же весна, и как такому гиперсексуальному, на которого девушки в андеграундных клубах кидаются, не ебаться, и опять думала, думала, грустила, вряд ли плакала, потому что все-таки сильная девочка. Так? Так было? А сейчас как?

А сейчас хуй знает какая по счету среда наша связная миновала, а все нет тебя. Ни голоса, ничего.

Ты права во всём. Мне, конечно, очень скверно сейчас, потому что я действительно очень ебаться хочу, но… ведь есть же единственная девочка моя. Хочу тебя. Ты мне сегодня снилась, а до этого не снилась очень давно. Но про что был сон, я не помню.

Делай, как считаешь нужным. Все будет, как надо. Не подумай, что я тут опять разыгрываю из себя аскета, который вот ждет Прекрасную Даму.

Может быть я со временем и выебу кого, но только ради тебя, чтобы не думала, что я из себя что-то выделываю, но скажу честно, сейчас мне об этом думать противно.