Джонатан Рабан - Как птички-свиристели

Хотя в одном месте Том был обозван предателем, он все же скорее сочувственно отнесся к излияниям Дэвида. Разумеется, Скотт-Райсу хоть малая толика, да причиталась, если не обещанное месячное проживание, то по крайней мере приличная «финсовая» компенсация.

Дорогой Дэвид!

Не мог бы ты изложить свои претензии покороче (и менее эмоционально)? Мне нужно нечто, что я мог бы предъявить университетскому руководству, ведь ты едва ли захочешь выставлять на всеобщее обозрение записки, недавно мной полученные. Чем смогу, постараюсь тебе помочь, насколько позволит мой въедливый и беспокойный характер.

Пока местом ночлега Чику служил контейнер размером восемь на восемь для хранения отходов на Никерсон-стрит, арендуемый китайцем якобы под инструменты. Чик считал 75 долларов в месяц настоящим грабежом, однако же в контейнере имелся температурный корректор и электрическая розетка — к ней можно было подключать многочисленные приборы, тем более что их у подрядчика становилось все больше и больше. Еще за 9 долларов 50 центов компания, владеющая контейнером, обеспечила Чика личным номером почтового ящика до востребования.

Дела шли неплохо. На счете, оформленном на имя Чарльза Онга Ли, в Объединенном ссудно-сберегательном банке на Джексон-стрит лежало почти 9000 долларов. Кассиры в том банке объяснялись по-китайски. Чик вполне усвоил американский английский, но денежные дела, тайные и серьезные, казалось безопаснее обсуждать по-китайски. Побеседовав с управляющим банка, он решил инвестировать свои деньги в деньги, иными словами, в валюты всех стран, ежечасно изменяющие курс по отношению друг к другу, то понижая, то повышая его. На счете, превратившемся в валютный рынок, доллары словно ожили, уподобились соперничающим на скачках лошадям. Банкир объяснил Чику: деньги будут постоянно в работе, в деле, капитал будет непрерывно расти, поскольку из убытков станет извлекаться прибыль. Упадет доллар — на помощь придет иена. Упадет иена — швейцарский франк тут как тут. Чика, уплетавшего «Биг Мак», страшно радовала мысль об усердных, неутомимых, ловких деньгах. Скоро они сами смогут зарабатывать ему на гамбургер быстрее, чем он вот сейчас проглотит свой обед.

Банковскую книжку Чик держал во внутреннем кармане джинсов, самолично им пришитом и все время застегнутом безопасности ради. Работая, китаец надежно чувствовал наличие книжки именно там, куда легла бы ласковая женская рука — еще одна мысль, вызывавшая у него улыбку. Но пока деньги волновали Чика больше, чем любые девушки. Придет час, и им он уделит внимание — когда капитал возрастет достаточно, чтобы хватило на самую шикарную девочку.

Сейчас Чик крайне нуждался в мексиканцах. Пусть вернутся не все, достаточно даже двоих. Каждый раз, завидев их грузовик, он пускался следом и дважды уверенно и бодро подходил, однако встречал непонимающие, враждебные взгляды. Ласаро слишком боялся мистера Дона и лишь сказал Чику, где обычно бродят мексиканцы, ищущие работу, однако в само то место в центре города китайца отводить не стал. И там никого не оказалось. Всех мексиканцев уже разобрали на стройки и ремонт домов, людей не осталось вовсе. Чику стало обидно, будто от обмана. Он ведь вовсе не жадничает, ему бы только двоих ребят, и расчищали бы они город от старых ненужных деревьев за четыреста баксов в день. А без мексиканцев Чику максимум 120 долларов светит — да, за последние несколько недель он вплотную приблизился к грошовым заработкам Ласаро и компании. Маловато будет!

Нехватка рабочих рук целиком занимала мысли Чика, когда он обнаружил присутствие еще одного ночного постояльца в своем контейнере. В предрассветный час сосед материализовался в лучах лампы: старый, седой, в костюме и галстуке. Руки висят, точно плети, живот провалился и походка утиная. Чик думал: «7 долларов в час» , притаившись во тьме и меряя незнакомца взглядом. Даже этот немощный гвеило лучше, чем ничего. Китаец незаметно проследил за стариком, дойдя за ним до синего «доджа неона», новенького, кстати. Сев за руль, семидолларовый тип как-то сразу выдвинул вперед челюсть, прищурил глаза и превратился в типа двадцатидолларового. Съехав с обочины, он уже походил на важную шишку из торговой фирмы: вот он попрощался на пороге собственного дома с женой, погрузился в машину и попылил по дорожке, посыпанной галькой.

На следующее утро Чик сам показался чужаку на глаза. Старик посмотрел сквозь него, будто китайца и не существовало. Изобразив покровительственную улыбку, перенятую у мистера Дона, Чик сделал два шага вперед. Незнакомец вздрогнул, испуганно, протестующе замахал дрожащими руками и кинулся к воротам, сверкая сбитыми до самых подошв каблуками. Перелез через заграждение, глянул назад — по его лицу можно было решить, что за ним гонятся злые духи.

Наблюдая за улепетывающим пристыженным гостем в бедняцких ботинках, Чик почувствовал себя неожиданно и приятно разбогатевшим, точно нашел на дороге серебряный доллар.

Детский сад «Стебелек», стремясь, видимо, отчасти оправдать свое название, тянулся по возможности кверху и помещался сначала на третьем этаже арендуемого здания на Квин-Энн, где также находились пиццерия, тренажерный зал, турфирма и магазин эзотерической литературы. Сменив еще два каких-то помещения, «Стебелек» перекочевал в подвальное помещение унитарной церкви, и комнаты «Кипарисик», «Платанчик», «Башенка», «Горка», а уж тем более «Лучик» не имели никакого отношения к видам из окон, пропускавшим так мало дневного света, что приходилось круглый год день-деньской жечь электрические лампочки мощностью в 150 ватт, съедающие огромное количество энергии.

Том держал Финна за руку, спускаясь в его подземный мир, и точно сделался одним из героев книг, использованных для написания «Немногих». Он стал Кеннетом, совершившим побег из Колдица и пробирающимся в опорный пункт эсэсовцев с фальшивыми документами и знанием немецкого в объеме разговорника. У двери комнаты «Лучик» Том поцеловал Финна, ощущая присутствие Спенсера, пристально глядящего на них из-за игрушечной крепости, и Салли, отметившей появление Тома жеманной улыбочкой и коротким нервным взмахом руки.

— Всего тебе самого-самого на сегодня, Финик.

— Ты можешь меня забрать пораньше? Пожалуйста!

Личико Финна побледнело — ведь и он ступил на вражескую территорию.

Том крепко обнял сына.

— Да, как только у вас закончится обед. Если будет хорошая погода, поедем в зоопарк.

— Обещаешь?

— Чтобы тут же я пропал, если я сейчас соврал. — Он взъерошил мальчику волосы и ушел, оставив сына среди нацистов.

Но еще надлежало явиться в кабинет обер-фюрера. Внутренне собираясь перед беседой (Бет сказала: главное, поблагодарить Мидж за разрешение Финну вернуться), Том специально старался вызвать у себя интерес к листочкам на доске объявлений: благотворительный аукцион, марафон в поддержку борьбы с раком груди, продается плетеная колыбелька с верхом. Ему показалось: ведь до омерзения просто добавить ко всем этим бумажонкам жуткую картинку: невозмутимую физиономию под заголовком, набранным жирным 72-м шрифтом и кричащим «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!».