Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»

— Ладно, поздно уже, — подвел итог отец, поднимаясь из-за кухонного стола, тем самым окончательно лишая Тима надежды продолжить беседу. Папа никогда не общался стоя, всегда опускался на стул напротив плиты, в пол-оборота к собеседнику, и вот тогда его было не остановить. Очевидно, что разговор был закончен. — Оставайся сегодня у нас, поздно уже ехать к Юле.

— Не могу, — отказался Тимофей. — Она завтра у себя на участке идет голосовать, ей потребуется помощь в осмотре прилегающей территории, да и мало ли, что там в процессе голосования может случиться.

— Вы серьезно считаете, что будут фальсифицировать? — недоверчиво спросила у Тимофея мама, отличавшаяся всегда оптимизмом и верой исключительно в хорошие качества всех людей без исключения.

— Не знаю, — пожал плечами парень. — Но как-то не хочется посетить избирательный участок, чтобы оказалось, что за меня уже проголосовали. Или вообще не зайти и уже никогда не узнать об этом, — добавил он, быстро оделся и уехал.

Через 40 минут после выхода из родительского дома он получил звонок на свой мобильный телефон. Мама гордо сообщила о том, что они с отцом идут на выборы и даже определились, за кого отдадут свой голос.

Согласно статистике, а так же по данным РИА «Новости» [20] - http://ria.ru/politics/20111205/506725660.html , явка на выборах в Государственную Думу в декабре 2011-го года составила более 60 %. По мнению автора, в стране, где постоянно говорят о нежелании граждан участвовать в политической жизни государства, это достаточно хороший результат.

Однако в 2007-м году явка была выше более чем на 3 %. В снижении гражданской активности власть официально обвинила оппозицию, которой, якобы, предоставили столько свободы, что она начала угрожать российским избирателям, тем самым убив в 3 % из них желание идти на выборы. На сайте ресурса “ПОЛИТ.РУ”, на котором новость была опубликована, подобную логику предпочли оставить без комментариев.

Неприкасаемых нет — есть те, за кого противно браться.

(с) Михаил Мамч

Ежась под холодным утренним ветром, отчаянно зевая и прижимая к груди небольшой рюкзак, Женя бегом направлялся к своему избирательному участку. Отсутствие своевременного перехода на зимнее время обеспечило на улице непроглядную тьму. Евгений проходил этой дорогой много раз, участок, находящийся на территории средней общеобразовательной школы его района, был ему хорошо знаком.

Темень стояла такая густая, что хотелось освещать себе путь при помощи iPhone, но парень не решился, вспомнив уже ставшую классической шутку про то, что это плохая примета, да и телефон был плотно погребен под ворохом бумаг, бутылок с водой и под бутербродами на дне рюкзака. Женя почти всю ночь собирался и не спал, решая, что из образовательных материалов по избирательному законодательству брать с собой. В какой-то момент количество распечаток из Интернета, выписок из учебников по праву и информационных брошюрок партии “Яблоко” просто зашкалило. В конце парень все-таки остановил свой выбор на наиболее полном собрании правил и рекомендаций наблюдателям, которое покоилось в его рюкзаке, разложенное по прозрачным папкам.

Поднявшись по немногочисленным ступеням школьного крыльца, по дороге отметив висевший над его козырьком сине-бело-красный плакат с большими буквами «Избирательный участок», Женя перехватил рюкзак поудобнее и дернул за ручку главной входной двери. Загремел металл, разносясь громом по тихой улице, но засов не поддался. Дверь отошла лишь на миллиметр, закрытая изнутри на какую-то задвижку.

— Эм… — только и смог промямлить парень, посмотрев на часы. Стрелки показывали «7:33».

Молодой человек приложил ухо к холодному железу, прислушиваясь. За дверью некоторое время царила абсолютная тишина, затем раздалось шебаршение. Воодушевленный обнаруженными признаками жизни, Женя еще несколько раз с силой дернул за ручку, привлекая к себе внимание. Вскоре дверь открылась.

— Молодой человек, вы в своем уме? — из проема показалась голова в очках, с лицом, усеянным морщинами, и с прической формы «начес» на затылке. Женя отшатнулся. — Я сейчас охрану позову, скажу, что вы нам дверь решили выломать с утра пораньше. Вам чего?

— Мне… внутрь, — запнулся Женя. Женщина, очевидно, была учительницей, уважительное отношение к представителям этой профессии у Евгения воспитали с детства. — Я наблюдатель на выборах. Здесь.

— А почему вы раньше не пришли? — строго спросила дама, поправляя очки. — Мы вас тут раньше не видели, вы должны были заранее прийти и представиться.

— Да? — удивленно переспросил Женя. — Да не может быть такого…

— Я вас впустить не могу, молодой человек, — резко заявила тетка и взялась за ручку двери с внутренней стороны. — Мало ли, кто вы такой. Может, террорист…

— Женщина, вы что, серьезно? — ошалело пробормотал Евгений, но дверь уже закрылась перед его носом. — Нормально вообще?! — спросила парень в пустоту, прижимая рюкзак к груди.

За дверью стремительно удалялись шаги, на школьный двор снова опустилась тишина. Постояв немного в молчании, Женя опять посмотрел на часы: «7:38». Он давно уже должен был быть на участке, согласно справочнику, в этот момент шла подготовка и пересчет книг учета избирателей в соответствии со списком совершеннолетних жителей района.

Парень попробовал еще раз подергать дверь, но на этот раз никто даже не вышел к нему. Тихо выругавшись, Женя понял, что теряет время. Нервно расстегнув рюкзак, он выудил огромную пачку бумаг — сборник правил для наблюдателей. Она сразу показалась ему большой и неудобной, листы расползались в разные стороны, норовя упасть на землю. Женя ничего не видел в темноте, пришлось все-таки выудить телефон и, зажав его во рту, освещать напечатанный текст. Около пяти минут было потрачено на то, чтобы найти в справочнике телефон районного координатора партии «Яблоко». Впрочем, в такой ранний час по номеру никто не отвечал.

— Да твою ж мать… — Женя был на грани паники, поэтому уже просто бросил сумку на землю, чтобы она не мешала листать папку с бумагами. — Какой смысл быть наблюдателем, если тебя никуда не пускают?!

Из его груди вырвался вздох облегчения, когда в середине справочника, в разделе грубых нарушений нашелся пункт о препятствии к выполнению наблюдателем своих обязанностей. Теперь оставалось только докричаться до засевшей внутри школы избирательной комиссии, чтобы указать им на недопустимость подобного поведения. Если бы это было так просто…

На часах было «7:50», а Женя все бился в закрытую дверь. Он был близок к тому, чтобы впасть в отчаяние. Безнадежно пнув ступеньку, парень отошел подальше и облокотился на поручни школьного крыльца, потерев глаза замерзшими руками. Тут на другом конце двора показалась пара темных фигур, они стремительно приближались к Жене. Присмотревшись, парень увидел, что это две девушки, на вид им было лет по 16, не больше. Они весело смеялись и, бросив на замерзшего молодого человека косые взгляды, проследовали сразу к дверям. Одна из них достала мобильный телефон, быстро набрав номер.