Маргарита Меклина - POP3

Чем-то он напомнил мне Вагинова (помните, коллекции ногтей?) — эту совершеннейше неизъяснимую меланхолию параллакса.

Однако, речь ведь шла вовсе не о статьях, — эссе, вот, думается, наиболее приемлемый термин или поименование «жанра», в котором в меру «отваги» пишущего возникает головокружение неустанного перехода, поскольку зачастую мотивации оказываются ложными и речь, к примеру, идет вовсе не о диковинных африканских огурцах или втором доказательстве существования Бога, но о странном отсвете воспоминания, не имеющего, казалось бы, никаких оснований и предпосылок.

Хотя… это вероятно относится не только к эссе. Но совлечение, вернее, диффузия так называемой «интеллектуальной» и «глубинной» памяти порой обескураживает более, чем самая хитроумная интрига. Недавно я потерял зажигалку. Мне ее жаль.

Между тем, «конгресс», посвященный Вагинову, был напрочь лишен какой бы то ни было интриги, как, впрочем, многого другого. Неожиданно «спокойное» вступление А. Скидана (все же я позволил себе после него несколько беглых замечаний, однако боюсь, что остался не только не «понятым», но и не услышанным, вопреки тому, что хотелось всего-навсего внятности, прояснения предложенных положений…) было продолжено «биографическим барокко» еще одного поэта, а затем совершенно out of the left field Д. Голынко-Вольфсон предложил «сравнение» Вагинова и Малевича.

Чего я уже не слышал, поскольку спускался по лестнице за тем, чтобы отправиться в ближайший магазин с вином.

И тем не менее, какие-то соображения касательно очевидного неприятия (или же приятия, тем не менее не такого, какое меня бы устраивало) Вагинова у меня стали постепенно появляться и, если Бог даст время, я попытаюсь их набросать… в чем, разумеется, не испытываю уверенности.

Замечу походя, что строки нетоскопа ведут себя вполне пристойно. 8-)

Был необыкновенно рад вашему письму, не пропадайте.

В поисках сигарет забрался в сумку, где обнаружил цветную бумагу, в которой была обернута переданная вами коробка с ручкой… смешно, оказывается, она там пребывала все это время.

PS. На ТВ совсем сдурели, окончательно — произносят м о лох вместо мол о х (фильм Сокурова — кажется, «Один день гитлера»?). Меж тем я снова заинтересовался историей Annanerbe — core of SS. Действительно, «азербайджанские сказки»… Гарагаш, помните? Одни брови.

Нравится ли вам Шарлотта Рэмплинг? 8-)

Милый Аркадий,

Голова идет по кругу после вчерашних экзерсизов о монохромно-голубых полотнах Клайна, монотонно-идентичных, однако же, с разной ценой. Вспоминая феминисток с ятаганами: раздеть, волосы распустить, разложить на полу белое полотно и смотреть, как они вымазывают друг друга краской, а затем волокут тела свои по белым тканям. Именно это и было проделано как-то Клайном (Ives Klein) на глазах изумленно покуривающей публики: мужчины целеустремленно наклонились вперед, дамы, шиньоны, броши, нога на ногу, курят тоже, выпускают кольца дыма, отпускают остроты. Таким будет и писательский семинар: разложим белую бумагу на полу и будем кидать в нее дротики. Не говоря уже о писсуаре Дюшана… Пришлось вчера на экзамене писать и о нем. Или вернее п и сать. На днях произошло любопытное событие в Швеции. Некий шведский студент, так сказать, справил нужду в писсуаре Дюшана, называя все это мочеиспускательное действо «разговором с артистом».

«Дюшамп, сказал этот облегченный студент, превратил простую вещь в искусство, я же превращаю искусство в унитилитазную простейшую вещь». Представлены были фотографии, якобы доказывающие присутствие желтой жидкости в данном сосуде. Помните инсталляцию «Piss Christ», в которой распятие замуровано было в стеклянный параллепипед, наполненный как раз этими пипедами, то бишь желтой мочой? От Душампа и Клайна пришлось перейти к раушенберговской кровати, которая на фестивале Сполето в 1958 году была отвержена критиками. Вот Вам и Платон с его кроватью и художником, отдаленным от нее дважды… Вопросы: почему кровать была не принята членами жюри? Если бы Вы были членом жюри… и т. д. и т. д. И пожалуйста, не наезжайте на Пенкина, или Ленкина, или Зенкина, который теперь «благоразумно скрывается в Москве». И в чем же дело? В D'un Discours Amoureux!

Намного важнее, по-моему, знать, был ли Барт когда-либо влюблен. «Фрагменты влюбленной речи» звучат ужасно. На английский данное название переведено как A Lover's Discourse, что полностью соответствует интерпретации Зенкина. Послушайте, я вообще не понимаю: что такое «влюбленная речь»? Это какая-то дикость. Кто что предложил: Лепицкий или Лепкин? Как на Набоковской рассылке кто-то придрался к набоковскому выражению «патетическая беспечность». Все почему-то пытаются доказать, что Набоков плохо знал русский язык. В английском же легкой перестановкой ударения мы меняем смысл. Pathetic and pathetic. В первом случае это слово может относиться к персидскому принцу, утерявшему свою галерею в 13 тысяч square feet и бесконечно страдающему, во втором случае — к, скажем, симфонии Чайковского. Или Бахбуховена. Не говоря уже о Бароне Брамбеусе. Когда я сказала, «PathEtic Symphony,» всем стало весело, ибо в переводе это значит «Плачевная Симфония». В английском есть еще одна подобная пара, вроде «мь ю зик» и «мюз и к». Второе слово схоже по пренебрежительной интонации с нашим mujik — употребленным, разумеется, до революции.

Вчера начала читать какой-то новый русский детектив «Сочинитель» Андрея Константинова. А родители мои заграбастали «Россию в постели» провокатора Тополя. Куда уж нам до Фуко. Фуко, честно говоря, терпеть не могу, как-то пришлось мне его много читать, думается, заслуги его несказанно преувеличены… Куда уж интересен Бадье с его мета-музой, поэмой, поэзой. Не говоря уже о картах Петербурга, которые я буду услужливо раскладывать перед Михаилом Иосселем, обозначая на них воздушным движеньем руки розу ветров…

Ну пока я Вас совсем не разозлила, милейший Аркадий, беспочвенными, то бишь аэриальными и воздушными нападками на французскую мысль, — откланяюсь…

Милая Рита, как приятно, что написали.

Но как бы мне хотелось вас увидеть — действительно куда дешевле, нежели в Париже мотаться. Ну… нет вина, зато есть велосипед. Я вам велосипед достану. Сестра ведь недалеко от прежнего места живет, не так ли? Теперь о Байерсе, можно сказать, что я его уже тотально обожаю. В. тоже кое-что скажет, пусть он будет эдаким пронизывающим курсивом, но малыми порциями. И засканируйте мне пару фотографий. Можно в tif, пожирнее — ну… не больше 700 kb. О кодексе и гибели… но только между нами, это как погрузить руки в битое стекло, — ладно? Мне не особо нравится эта книжка и пресловутые алмазы все же оказываются бижутерией, хотя это по-прежнему модно и можно легко порезаться.