Джеймс Олдридж. - Дипломат

Мак-Грегор утаптывал ногой снег. – Он хочет заручиться здесь поддержкой против азербайджанцев и русских.

– Он и к другим курдам обращался?

– Нет, – сказал Мак-Грегор. – В Сеннэ его дожидается несколько курдских вождей.

– Да, – сказал Салим. – Я их знаю. Но почему столь важная особа тратит на них свое время? До сих пор там бывали агенты помельче и вполне справлялись со своим делом при помощи взяток и посулов.

– Он приехал не для того, чтобы подкупать, – сказал Мак-Грегор. – Он приехал, чтобы польстить их самолюбию и, пользуясь своим авторитетом, настроить их против азербайджанцев и русских.

– И того же он рассчитывает добиться у мукри?

– У любого курдского племени, – сказал Мак-Грегор.

– Но какова его настоящая цель? Что он, только против новой власти в Азербайджане или это связано с русскими?

– И то и другое, – сказал Мак-Грегор. – Если азербайджанское восстание увенчается успехом, оно постепенно распространится на весь Иран. А это означает конец английскому влиянию и английским владениям. Вот мы и стремимся помешать успеху азербайджанцев.

– А причем здесь русские?

– Может быть, русских мы боимся больше всего, – сказал Мак-Грегор.

– Но разве ваши министры замышляют войну с Россией?

– Не думаю, – сказал Мак-Грегор. – Нет. Я не думаю, чтобы это было так. Но наша политическая деятельность в Иране в значительной мере направлена к тому, чтобы подорвать русское влияние, и не только здесь, но и во всех странах Востока и Европы.

– А при чем же здесь курды?

Мак-Грегор, щурясь от выглянувшего солнца, всматривался туда, где за вершинами гор роились разноцветные облака.

– Мы против независимости курдов потому, что мы опасаемся за свои нефтяные концессии в курдских районах Ирака, и потому, что это поставило бы под угрозу все наше влияние на Востоке. Гордиан правильно говорил.

– Мы это всегда знали, – задумчиво произнес Салим, почивая головой. Но цели, которые преследуют английские власти, никогда не бывают ясны.

– Я думаю, что наша цель любыми средствами добиться раскола в среде курдов, уныло сказал Мак-Грегор. Для этого мы готовы поддерживать одно курдское племя в борьбе против другого, натравливать курдов на их соседей. Может быть, мы будем подстрекать курдов напасть сейчас на азербайджанцев, чтобы и те и другие истощили свои силы в борьбе, а то и уничтожили друг друга.

– Если тебе тяжело произносить такие слова, – участливо сказал Салим, – не говори ничего больше.

– Правда мучительна сама по себе, – с горечью возразил Мак-Грегор. – От слов не становится больнее.

– Но мне больно за тебя, – мягко сказал Салим, и они снова зашагали по выстланному снегом уступу; Мак-Грегору это нужно было, чтобы умерить свое волнение.

– Очень важно услышать все это из уст англичанина, – продолжал Салим. – О многом я догадывался, но цели и стремления англичан мне не были ясны до конца. Впрочем, я никогда не доверял их сложным и хитрым интригам. Теперь я знаю, какие решения принимать в Соудж-Булаге, потому что мне теперь понятны тайные причины, рождающие распри в наших рядах. Ясно, что курды не должны следовать коварным советам английских агентов, иначе дело нашей независимости обречено на гибель.

– Об одном прошу тебя, ра-ис, – горячо сказал Мак-Грегор. – Не презирай всех англичан за политические интриги английских министров.

– Напротив, я никогда так хорошо не относился к англичанам и никогда так не понимал их, как сейчас, – сказал Салим, желая сделать приятное Мак-Грегору. – Если нам приходится строить планы, направленные против них, то это лишь потому, что англичане строят планы, направленные против нас. Если же они предпочтут быть в дружбе с нами, они узнают, что нет в мире более благородного союзникам преданного друга, чем курд. Я уверен в этом, и в том, что ты понимаешь нас, я тоже уверен, а потому я решаюсь просить тебя о большой услуге.

Мак-Грегор молчал. Внизу, между палатками, он заметил Кэтрин, и это отвлекло его внимание. Она шла с Пирузой по направлению к шатру Салима; Эссекса с ними не было.

– Да? – повернулся он к Салиму, когда обе фигурки скрылись в шатре.

– Может быть, это будет нелегко, – сказал Салим, – но это очень важно для курдов, для всех курдов. Если бы я попросил тебя быть защитником курдов перед правителями твоей страны, все было бы просто, но тут речь идет о большем. Мы хотим, чтобы ты рассказал у себя в стране о том, что знаешь сам, так, чтобы весь твой народ понял и оценил борьбу, которую мы ведем. Дело самих курдов решать, как должно сложиться политическое будущее Курдистана, но многое тут будет зависеть от того, друзьями или врагами окажутся для нас, в конце концов, могущественные англичане. В мире, наверно, немало народов, подобных нам, которые живут, как жили много веков назад, но стремятся стать независимыми, получить политические права, улучшить свою жизнь. Кое-чего мы тут можем достигнуть сами, но многое, очень многое зависит от больших государств. Это их правительства своей силой и влиянием решают судьбу малых народов. И потому многое в нашем будущем зависит от людей твоей страны. Если твой народ не узнает о стремлениях курдов или отнесется к ним равнодушно, если он не попытается побудить своих правителей отнестись к нам по-иному, – тогда нам не на кого надеяться, кроме самих себя. И тогда, увы, неизбежна кровавая и жестокая борьба, потому что, пусть знают твои министры, мы не сдадимся, пока не добьемся национальной самостоятельности и равных прав с другими народами. Вот почему я прошу тебя об этой услуге, дорогой брат, – услуге необходимой и важной, потому что наш быстрый и полный успех будет зависеть от силы и разума тех, кто сейчас противится нашим целям. Если англичане захотят попрежнему обращать все свое могущество и влияние против нас и против азербайджанцев, значит они задушат в нас первый порыв свободной человеческой воли. Раздавить нас им не удастся, но все же это будет дурное, позорное дело, и память об англичанах навсегда сохранится в веках как память о подлых злодеях, которые хотели заглушить стремление людей идти вперед. Вот почему нам так важна поддержка среди твоего народа и среди правителей твоей страны. Многое обернется по-другому и многое нам будет легче и проще решать в Соудж-Булаге, если мы будем знать, что в вашей стране у нас есть настоящий защитник, такой, который сумел понять и оценить борьбу курдов за политическую самостоятельность и за лучшую жизнь, – друг и брат. Смею ли я просить тебя об этом?

– Тут не о чем просить, – угрюмо ответил Мак-Грегор, глядя вниз, не покажется ли снова Кэтрин. – Мы неправы, вы правы. Стать на сторону правого – значит прежде всего оказать услугу самому себе.