Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Почему вы не отпустите себе такие усы, как у Джона? – сказала Кэтрин Мак-Грегору. – Тогда вы могли бы теребить их, вместо того чтобы делать каменное лицо.

Мак-Грегор чувствовал облегчение и понимал, откуда оно взялось: уж слишком бессмысленно было все вокруг него. Не он, а Кэтрин нервничала. Лицо ее было бледно, по-английски замкнуто и бесстрастно, а глаза казались больше обычного. Маленькие брильянтовые серьги были почти незаметны и только изредка вспыхивали, когда на них падал свет. Они еще сильнее подчеркивали жесткое выражение ее глаз.

– Вы плохо выглядите, – с вызовом сказал Мак-Грегор.

Кэтрин пропустила его замечание мимо ушей.

– Что вы тут делали? – спросила она. – Убеждали все Объединенные нации по очереди?

– Я старался, по вашему же совету, быть умным и рассудительным.

– А это вам не слишком трудно? У вас такой разочарованный вид. Неужели так-таки никого и не убедили?

– Вы опять такая? – спросил он.

– Какая «такая», позвольте узнать?

– Вы иногда действуете мне на нервы, вот как сейчас.

– Не говорите дерзостей, – почти грубо сказала она.

Мак-Грегор взял себя в руки. – Если бы вы раз навсегда решили, кто вы, у меня бы хватило терпения приноровиться к вам.

– Вот как? – она гневно посмотрела ему в лицо. – А вы? Вы решили, какой вы? Вы сразились с кем-нибудь ради вашего Азербайджана? Подняли голос протеста?

– Я не намерен поступать опрометчиво…

– Оно и видно. – Она презрительно усмехнулась. – В Иране вы готовы были к бою. Что же вы, вступили в бой?

– Нет, – сказал он с излишней запальчивостью, – нет!

– Тогда вы просто теряете здесь время. Как же вы смеете упрекать меня?

– Я вас ни в чем не упрекаю, – сказал он. – Я только хочу понять, кто вы в данную минуту.

– Считайте меня кем хотите, и ну вас к чорту. Если вы ни на что не можете решиться, возвращайтесь в Иран, там вам и место. А здесь вы пропадете, как всякая мелюзга, если не сумеете найти себя и стать человеком.

– Не читайте мне наставлений, – сказал он. – Еще неизвестно, кто из нас двоих больше грешен.

– Это не ответ. – Она в упор посмотрела на него. – Вы палец о палец не ударили с тех пор, как вернулись, и вы хотите уклониться от решения. Я это знаю. Вы потихоньку уползаете в свой маленький, замкнутый мирок. Это отвратительно! Отвратительно! – крикнула она. – Хуже выбора вы сделать не могли.

– И ваш не лучше. – Он кивнул на переполненный зал.

– Вы можете предложить мне что-нибудь взамен?

– Нет, – сказал он. – Это именно то, что вам нужно.

– Вы глупы, – сказала она.

– А вы неисправимы.

– Тогда уезжайте. Возвращайтесь в Иран.

– Слушаюсь.

Она стиснула зубы и, сердито тряхнув головой, отошла от него.

Мак-Грегор сам не понимал, как это вышло, что поддразнивание Кэтрин превратилось в серьезное обвинение, а он утратил спокойствие и дал волю своему гневу. Но случилось непоправимое, – так, по крайней мере, было написано у Мак-Грегора на лице. Асквит немедленно приволок к нему еще одного собеседника. – Это востоковед, – сказал Асквит, – иранский ученый. Вы ведь свободно владеете персидским языком. Побеседуйте с ним. Он говорит, что все знает про Иран.

– Далеко не все, – осторожно поправил Асквита иранский ученый.

Асквит немедленно исчез, а делегат заговорил с Мак-Грегором по-персидски, цитируя всем известные загадки Акел-хана и называя их божественными, возвышенными, вдохновенными; при этом он так шевелил пальцами и причмокивал губами, что Мак-Грегора чуть не стошнило, хотя, погруженный в свои мысли, он почти не слушал. Его упорное молчание было столь красноречиво, что иранский ученый отвернулся от него и вступил в беседу со стоявшим неподалеку арабом. И снова Джон Асквит, расталкивая толпу, шел к Мак-Грегору, на этот раз в сопровождении Эссекса.

– Хэлло, Мак! – весело приветствовал Эссекс Мак-Грегора, крепко пожимая ему руку. – Рад вас видеть! Где это вы пропадаете?

– В департаменте по делам Индии. – Мак-Грегору пришлось повысить голос, чтобы перекричать дипломатический гомон вокруг них.

– Так, так. Мне нужно поговорить с вами. Может быть, вы зайдете ко мне завтра утром, скажем, в четверть двенадцатого?

– А зачем? – спросил Мак-Грегор.

– Ну, знаете, здесь, пожалуй, не место об этом распространяться. – Эссекс усмехнулся. – Но вкратце могу сказать. Я просил, чтобы вас перевели в отдел политической разведки Форейн оффис, и, кажется, дело выйдет. Штатное место и все, что к нему полагается.

– Ого! – сказал Асквит.

Эссекс даже не взглянул на Асквита. – Я прочел ваш доклад, Мак-Грегор. Он-то и убедил меня. Если человек может писать такие доклады, его место в Форейн оффис. Конечно, в докладе много сумасбродства, предвзятости, молодого задора, но у вас есть огонек, друг мой. Есть огонек. Так и я начинал. Вам придется еще поработать, чтобы понять, что нам нужно и чего не нужно, но вы будете при мне, и я вас обучу в два счета. Приходите пораньше утром, мы с вами потолкуем, а потом позавтракаем вместе с Кэти и Джоном, если они свободны. Это будет завтрак в вашу честь. И вот что еще, Мак-Грегор. Вы поосторожней с вашим докладом. Смотрите, чтобы он не попал в неподходящие руки. Кругом достаточно подлецов, которые могут использовать его против вас. – Эссекс повернулся к Мак-Грегору спиной и, наклонившись к Джейн Асквит, заговорил с ней, потом уселся подле нее на подоконник. Мак-Грегор остался с глазу на глаз с Асквитом.

– До чего мило! – сказал Асквит, прищурив один глаз.

– Да. Вот как меня ценят. – Мак-Грегору не хотелось говорить, и Асквит постоял возле него, такой же молчаливый и расстроенный, как сам Мак-Грегор. У обоих был несколько обиженный вид. Мак-Грегору здесь больше нечего было делать, и он уже хотел уходить, как вдруг его окликнул спокойный уверенный голос.

– Мистер Мак-Грегор! Может быть, вы меня помните по переговорам в Москве между лордом Эссексом и господином Молотовым?

– Сушков! – воскликнул Мак-Грегор. – Что вы здесь делаете?

Они пожали друг другу руки. – Я здесь с нашей делегацией в ООН. – Увидев широкое смуглое лицо Сушкова и его коренастую фигуру, Мак-Грегор на мгновение почувствовал себя в здоровом и разумном мире. – Как вы поживаете?

– Спасибо, хорошо, – ответил Мак-Грегор.

Сушков поздоровался с Асквитом по-английски. Говорил он медленно, и Асквит перебивал его, бормоча что-то по-русски.

– Почему мистер Молотов не приехал в Лондон? – спросил Асквит. – Мы предполагали, что он будет возглавлять вашу делегацию. Мы очень разочарованы тем, что его нет.

– Когда приехал господин Громыко, – сказал Сушков, – ваши газеты писали, что мы выказываем пренебрежение к ООН тем, что не послали господина Вышинского. А Вышинский задержался тогда в Румынии. Теперь, когда Вышинский здесь, ваша пресса спрашивает, почему мы не прислали господина Молотова. – Сушков развел руками. – Как же нам угодить на вас?