Джеймс Олдридж. - Дипломат

Асквит снял со стула свой макинтош и трость с янтарным набалдашником; он казался более подавленным и грустным, чем Эссекс. – Есть много причин, Гарольд, почему я покидаю вас, но ни одна из них не имела бы значения, если бы я внезапно не нашел себя. Я уже почти не надеялся, что представится такой случай. За это, Гарольд, я вам вечно буду признателен, – без тени иронии сказал Асквит. – Это похоже на дар провидения, потому что в жизни почти никогда так не бывает. Я этого не ожидал. Совсем, совсем не ожидал.

– Неужели я ничем не могу убедить вас? – Эссекс не хотел мириться с уходом Асквита. Он стоял перед ним, загораживая ему дорогу, словно собирался силой удержать его.

– Нет.

– Очень сожалею, что вы такой слепой и опасный дурак.

Асквит нетерпеливо замотал головой. – И я сожалею о том же. Оставьте меня, Гарольд.

– Я не считаю ваше решение окончательным, – сказал Эссекс. – Вы еще вернетесь.

– Пожертвовав Мак-Грегором?

– К чорту Мак-Грегора! Ведь это же нелепо. Вы не можете бросить меня, Джон!

– Поздно, – сказал Асквит и подошел к двери. – Да я вам и не нужен.

Эссекс удержал его за рукав. – Если уж вы так решили, могу я, по крайней мере, рассчитывать на ваше молчание? Вы должны молчать, Джон. Хотя бы до вечера. До завтра. Хотя бы несколько дней, пока я не проведу это дело.

– Не знаю, – сказал Асквит. – Я ведь против ваших планов.

– Относительно Мак-Грегора?

– Не только Мак-Грегора. Это касается всей политической ситуации.

– Значит, вы хотите предать меня, чтобы спасти своего дружка Мак-Грегора? – Раздраженный тон Эссекса не скрыл от Асквита истинного смысла этих слов. Он остановился.

– Я сделаю для Мак-Грегора все, что в моих силах, – сказал Асквит без всякой враждебности, но с глубокой печалью. – Я не стану вредить вам, Гарольд, но я не дам погубить Мак-Грегора. Быть может, мне удастся припугнуть кое-кого новыми разоблачениями, новыми материалами. Моими собственными. Но я сделаю это только в случае необходимости.

– Мне очень тяжело слышать это от вас. Если бы вы меня ударили, и то было бы легче.

– Сожалею, что мне пришлось сказать вам это.

– Впрочем, вы все равно опоздали, – усмехнулся Эссекс. – Сегодня вечером все решится в палате общин, а завтра – в Совете безопасности. Опомнитесь, Джон! Поверьте мне, вы все равно опоздали.

– Может быть, вы и правы, – сказал Асквит. – До свидания, Гарольд.

Эссекс едва владел собой, но он больше не стал удерживать Асквита. – До свидания, – сказал он. Потом через силу заставил себя прибавить: – Кланяйтесь Джейн.

– Спасибо. Приходите обедать как-нибудь на будущей неделе.

– С удовольствием, – сказал Эссекс. – До свидания.

– Прощайте. – Асквит прошел в высокие дубовые двери, украшенные искусной резьбой; узор из дубовых ветвей и листьев подымался по косяку, заканчивался в центре притолоки большим жолудем и снова в обратном порядке повторялся на другом косяке.

В ту самую минуту, когда Асквит выходил из кабинета Эссекса, Кэтрин возмущалась, что он не пришел домой к завтраку. – Где он пропадает, Джейн? Я хотела, чтобы он поговорил с Томом Кромвеллом. На Джона ни в чем нельзя положиться! Как вы думаете, куда его понесло?

– Право, не знаю, Кэти, – ответила Джейн Асквит. – Я ждала его к завтраку, но он позвонил с час тому назад и сказал, что ему нужно ехать к Роуленду Смиту и еще к каким-то важным особам.

– Хлопотливое, должно быть, утро сегодня и у него и у Гарольда, – сказала Кэтрин. – Ну, ничего. Его завтрак можно отдать Тому. А у вас, правда, хватит на всех, Джейн? Вы простите, что я позвала Тома, но мне хотелось свести его с Мак-Грегором и Джоном. Правда, хватит?

– Хватит, – сказала Джейн. – Мне на прошлой неделе сестра прислала окорок из Ванкувера.

– Мак-Грегор, – спросила Кэтрин, – вы отдали Джейн свои продовольственные карточки?

– Нет, – смущенно ответил Мак-Грегор. – Они остались у моей хозяйки. Я не думал, что проживу здесь так долго. Пойти взять их?

– Сейчас не надо, – сказала Кэтрин. – А вообще принесите. Довольно вам объедать Джейн.

– Я вас объедаю? – спросил Мак-Грегор.

– Не слушайте ее, – сказала Джейн. – У нас только масла маловато, но масла все равно никогда нехватает. Оставьте его в покое, Кэти. Когда придет мистер Кромвелл?

– Сейчас.

– Тогда я пойду займусь завтраком. – Джейн встала, но, прежде чем выйти из комнаты, посмотрела на Мак-Грегора. Он растянулся на широком подоконнике, и вид у него был такой же расслабленный, как у Асквита, когда тот лежал на диване в кабинете Эссекса. Джейн взяла подушечку с одного из кресел и заботливо подложила ее под голову Мак-Грегору, улыбаясь тому, каких усилий стоило ему малейшее движение. Когда Джейн вышла из комнаты, Кэтрин досадливо прищелкнула языком.

– Петиция, которую члены парламента подали вчера вечером премьеру, – это, конечно, ваших рук дело, – сказал Мак-Грегор почти с упреком. – Для этого вы и бегали среди ночи к Кромвеллу?

– Вовсе не моих рук, – ответила Кэтрин. – Кромвелл сам все устроил. Поэтому он и хочет вас видеть. Сегодня вечером в палате общин будут жаркие дебаты между вашими друзьями и недругами. Кромвеллу хочется знать точно, что тут можно сделать.

Мак-Грегор слушал рассеянно. – Я думал, что сегодня обсуждается законопроект о национализации угольной промышленности, – сказал он. – Да и какие могут быть дебаты обо мне?

– Обсуждение этого законопроекта уже кончилось, – сказала Кэтрин, глядя через голову Мак-Грегора на черные ветви старого вяза, раскинувшиеся над крышей конюшни. – Сегодня начинаются дебаты о внешней политике. А перед дебатами один из консерваторов внесет запрос: приняты ли против вас надлежащие дисциплинарные меры и понесли ли вы должное наказание. Кромвелл сказал, что он и еще несколько рядовых лейбористов внесут аналогичный запрос об Эссексе. Значит, скоро решится и его и ваша судьба.

– Какой смысл вносить запрос относительно Эссекса? – Мак-Грегор хотел было приподняться, но тут же раздумал. – Завтра в Совете безопасности он будет метать громы и молнии. Я надеялся, что мое вчерашнее выступление помешает этому, но вряд ли найдется в Англии хоть один человек, который сумел бы разобраться в той каше, которую сделали газеты из моих слов.

– Не злитесь, – сказала она.

– А что мне прикажете делать?

– Рассуждать здраво. Русские, во всяком случае, будут знать, что ответить Гарольду.

– Этого мало. Они не знают всех фактов.

– Совету безопасности известны все факты. Там имеется ваш доклад.

– Как он туда попал?

– Об этом уж я позаботилась, – сказала она.

– Эссекс, наверное, уже подготовил новые доводы и новые факты, и мой доклад потеряет всякое значение. Единственная моя надежда была остановить Эссекса до заседания Совета безопасности. А теперь его уже ничем не остановишь, и никто не сможет его опровергнуть.