Джеймс Олдридж - Горы и оружие

— По черной дороге идет бронеколонна.

Кази взглянул на Мак-Грегора. Помедлив, но сознавая, что раздумывать уже не о чем, Мак-Грегор сказал:

— Хорошо, кази. Задание принимаю. Но мне понадобятся время и дополнительные сведения.

Кази поблагодарил его в простых словах по-французски, чтобы не пускаться в цветистые обороты, неизбежные в курдском или персидском.

— В Европу тебе ехать надо под каким-либо благовидным предлогом, — сказал он затем. — Найдется ли такой предлог?

— В ИННК мне задолжали шесть месяцев отпуска, — сказал Мак-Грегор. — А дети мои сейчас в Европе. К тому же и Кэти хочет, чтобы я туда уехал.

Послышался шум еще одного проходящего грузовика и зычный голос Затко: «Фары выключай!» Кази поднялся, подошел к Мак-Грегору, взял его худыми пальцами за руку, сжал.

— В другое время я бы тебя этим делом не отягощал. Но тут речь идет по сути о курдском будущем, а не просто о деньгах.

— Я понимаю...

— И прошу тебя, остерегайся. Помни об участи Манафа.

— Мне понадобятся дополнительные сведения, — повторил Мак-Грегор.

— Аббекр даст их тебе, будь спокоен. Но в Европе тебе придется руководствоваться собственным суждением. Ты должен будешь действовать там в одиночку, без всякой помощи от нас, ибо держать с нами связь будет, наверное, невозможно.

— Понимаю.

— Но мы облекаем тебя полномочиями и одобрим выбранный тобою образ действий.

— Я в этом не специалист, — сказал Мак-Грегор. — Действовать могу лишь так, как действую в своей работе — копотливо, шаг за шагом. Я геолог, а не дипломат. Не отдаете ли вы дело в неопытные руки?

— Ты разберешься, — успокоил его кази, прибавив негромко: — Аббекру доверяй. Все детали дела — у него, и он укажет тебе, с чего начать и как сноситься с нами. Он человек стоящий. Пусть тебя не смущает его сытое лицо. Он — курд, Он будет дожидаться тебя в Мехабаде. Ты знаешь там Хамида?

Мак-Грегор кивнул и, пожав руку кази, вышел на дорогу к Затко, звавшему его садиться в джип.

— Едем не мешкая за ханум, — сказал Затко, — а оттуда двинем в Мехабад.

Поместясь на переднем сиденье, Мак-Грегор в изнеможении уснул, прежде чем поднялись к Синджану. Проснулся он оттого, что Затко соскочил на землю в своих ковровых шлепанцах и закричал:

— Бадр! Бадр!

Ответа не последовало, деревенская пустая, тлеющая улица молчала.

— Куда они там провалились? — сказал Затко и сердито закричал опять: — Бадр!

Мак-Грегор вошел в каменную хибарку Дусы, ожидая найти там спящую Кэти. Но когда он зажег фонарь, то увидел, что койка пуста, а спальный мешок и рюкзак валяются на полу.

— Где же они? — тревожно спросил Мак-Грегор вошедшего Затко.

— Не знаю, — ответил Затко; они вышли, и по темной опустелой деревне, где еще стояла гарь пожарища, стало разноситься: — Бадр, куда ты к дьяволу девался?

К ногам Затко сунулась собака, с надеждой принюхиваясь. Он пинком отшвырнул ее прочь, и она убежала в темные проулки.

— Так что же тут произошло? Ясно, что дело неладно...

— Бадр, надо думать, уехал в джипе с минометами. Но вот насчет ханум не знаю, — отозвался Затко.

— Тогда надо искать по деревне, — сказал Мак-Грегор и снял фонарь с гвоздя, приглядываясь украдкой, со страхом, нет ли на койке или на полу кровавых пятен.

— Ради бога, не думай ничего такого, — сказал Затко.

— Позволь тебе напомнить, что в меня самого ночью стреляли.

— Это так, но...

— И притом, — продолжал мрачно Мак-Грегор, — курды славятся похищениями и убийствами.

— Гони от себя эти мысли, — сказал Затко. — Такого быть не может. Да я бы своими руками убил всякого, виновного в таком.

Но Мак-Грегор уловил в голосе Затко тревогу под стать его собственной. И, обходя в темноте деревню, зовя Кэти и слыша, как эхо отдается от белесо залитых луною гор, Мак-Грегор знал уже, что Кэти здесь нет.

Положив рюкзак в джип, они спустились в долину, к кази.

— Это какое-то недоразумение, — сказал кази. — Ни один курд не причинит ей зла. Прошу тебя, не тревожься.

— К сожалению, у меня нет твоей веры в способность курдов к самообузданию, — возразил Мак-Грегор. — Так что приходится тревожиться. Напрасно я оставил ее там.

Он знал, что курду оскорбительно слышать такие слова от чужестранца, но знал и то, что кази простит ему их, как простил ему Затко. Поговорив с курдами, сидевшими в грузовике, кази послал еще за людьми и, отведя в сторону, опросил их. Затем сказал Мак-Грегору:

— Мохамед говорит, она уехала с молодым Дубас-ханом.

— Кто он такой?

— Младший сын ильхана.

— Ты его знаешь, Затко? — спросил Мак-Грегор, садясь в джип.

— Еще бы. Дубас, по прозвищу Кукла. Коварством не уступит старому ильхану.

— А знаешь ты, где его искать сейчас? Куда ехать?

— Кази! — переадресовал Затко вопрос.

— Мохамед говорит, ее увезли, наверно, в селение Каста. Оно на землях ильхана — там их сторожевая застава.

— Но для чего им увозить ее?

— Не знаю, — признался кази удрученно. — Курды иногда творят глупости. Нежданные-негаданные глупости. Я думаю, Дубас повиновался приказу отца. Однако вам немедленно нужно ехать на поиски.

Мак-Грегор сказал на прощанье кази, что увидится с Аббекром в Мехабаде. И пока подымались в гору, выезжали на дорогу к деревне, Мак-Грегор бросал Затко вопрос за вопросом: «Далеко Каста?», «Сколько туда езды?..»

— Каста в восьми часах езды отсюда. Они опередили нас часа на два, если не больше. Но мы можем взять напрямик, турецкой стороной. Тогда мы их настигнем еще в пути.

Затко поставил в кузов канистру бензина, и они двинулись по ухабистой и грязной грунтовой дороге, идущей вдоль горной иранско-турецкой границы. Рассвет застал их медленно едущими в белом, удушливо-сыром горном тумане, картинно стелющемся по голым холмам.

— Развиднелось наконец, — крикнул Затко. — Теперь возьму напрямую с горы.

Свернув с дорожных выбоин, он послал машину под крутой мглистый уклон, срезая километровую петлю дороги. Спуск в долину сменился подъемом на противолежащий склон, но на полпути наверх два разрыва взметнули над головой у них скальные осколки, комья грязи. Дождем посыпалась сверху земля.

— Черт побери, это турецкий миномет ударил из речного русла, — крикнул Затко и затормозил.

— На чьей мы стороне границы?

— Мы сейчас в Турции, — ответил Затко. — Выигрываем этим несколько часов.

— Так езжай же.

— Нельзя. У реки там внизу на дороге турки и ждут нас.

— Тогда поворачивай назад. Не будем стоять зря.

— Выслушай меня. Назад так же опасно ехать, как и вперед. Нас и так и этак накрыть могут. И все равно, если взять теперь назад, то слишком много времени окажется потеряно — часов шесть.

— Так. И какой же ты предлагаешь выход? — спросил Мак-Грегор.