Марианна Грубер - Промежуточная станция

Женщина, убиравшая первый этаж, куда-то исчезла. Покидая здание, Мария заметила камеру, следящую за входом со стороны улицы и фиксирующую каждого, кто входил в парадное. Мария зябко запахнула пальто. Заметно похолодало, стал накрапывать дождь. За густой пеленой мелких капелек влаги скрывался город, который ей предстояло узнать, и Мария пошла тем же путем, которым утром добралась сюда. Если не считать Учреждения, в этом огромном городе для нее не было других ориентиров, кроме просторной площади перед собором да дома, в котором она жила с позавчерашнего дня.

Она повернула на запад и скоро оказалась на Главной улице, совсем рядом с супермаркетом, в котором вчера делала покупки. На другой стороне улицы она заметила вывеску: «Закусочная Чарли». Мария вошла туда, прямо у стойки выпила чашку горячего чая, прикинула, сколько останется денег, если она купит детям сласти, а себе — бутерброд. Она постояла перед супермаркетом, сравнивая цены в витрине с теми, что видела в расположенной поблизости лавочке, потом решила, что денег все же маловато, и разочарованно поплелась дальше. Дождь, холод, никакого просвета, а ведь она, по правде сказать, еще и радоваться должна. Мария свернула с Главной улицы и пошла извилистыми переулками, пока совершенно неожиданно не оказалась у дома, в котором жила еще два дня назад.

Почти все здания на этой улице уже снесли, осталось только два угловых дома. Кругом высились горы щебня, все выглядело уныло и пустынно. Мария подошла к краю котлована, вырытого еще до того, как начали сносить дома. Через него вместо прежних шатких мостков был перекинут крепко сколоченный деревянный настил. Мария шагнула на него. Ей хотелось увидеть знакомые лица.

— Там нельзя стоять, — крикнул ей незнакомый мужчина.

— Я ищу прораба, — прокричала Мария в ответ сквозь шум машин.

— Зачем он вам? Вы что, живете в соседнем доме? Хотите пожаловаться на шум? Ваши соседи уже приходили жаловаться. Шум в самом деле сильный, но мы без надобности машины не включаем, а ночью здесь тихо.

— Я не из-за шума, — крикнула Мария. — У прораба могут быть для меня какие-нибудь известия.

— Могут быть? От кого?

Мария помедлила с ответом.

— От Роланда Савари.

— Я такого не знаю.

— Его знает прораб.

К ней приближался человек в чистой спецовке.

— Что вам нужно?

— Я ищу прораба.

— Вот как? — Он вплотную подошел к Марии и с неприязнью взглянул на нее. — Я прораб.

— Вы? Насколько я помню, здесь был другой человек. Может быть, тот, кого я имею в виду, вовсе и не был прорабом. — Она описала его внешность.

— Таких здесь нет. И о Роланде Савари я слышу впервые.

— Я ищу человека, который два дня назад обнаружил в цветочной лавке два трупа. Мы жили там.

Прораб вдруг разозлился.

— Говорите, что жили здесь два дня назад? Дома несколько месяцев как расселены. И два трупа в придачу! Хватит молоть всякую чушь! Ступайте прочь! Вечно тут болтается всякое отребье, готовое поживиться всем, что под руку попадет в развалинах или в бытовках, но с такой наглостью я сталкиваюсь впервые. Убирайтесь отсюда. В этом городе ворам и нищим не место. Если мы хоть раз еще здесь вас увидим, вызовем полицию.

Мария вздрогнула. Никаких полицейских, это противоречит инструкции.

— Извините, вышла ошибка, это недоразумение, — забормотала она.

Несколько мужчин, стоявших вокруг и прислушивавшихся к разговору, вдруг захлопали в ладоши, гоня Марию прочь, словно курицу.

— Кыш, кыш, — прокричал один из них.

Брошенный кем-то комок земли угодил ей в спину, и она кинулась прочь. Она бежала до тех пор, пока за спиной не затих шум стройки.

Местность, в которой она очутилась, была ей незнакома. Широкая улица без магазинов, пустая и тихая. На автобусной остановке, прислонившись к щиту, застыл мальчишка-газетчик.

— Ищете дорогу? — спросил он.

— Мне нужно на Главную улицу, — ответила Мария. — В какой она стороне?

— Ха-ха, вы как раз на ней находитесь. Газету не желаете?

Мария сунула руку в карман.

— А у вас есть вчерашний и позавчерашний выпуски?

Паренек кивнул и запросил двойную цену. Мария собралась было заплатить, но потом передумала.

— Вы случайно не знаете Роланда Савари? — неожиданно для себя спросила она.

— Я многих знаю. А вам для чего?

— У меня есть для него новости. Вы могли бы ему кое-что передать?

Газетчик взял купюру из рук Марии и потребовал еще одну.

— Вы вправду его знаете?

— Может, знаю, а может, и нет. Может, я с ним познакомлюсь. Я попытаюсь его найти, а потом сообщу вам, если скажете, где вас искать.

— Я живу на Главной улице, дом шестьдесят семь, — быстро сказала Мария и взяла газету. — Он мой муж. Я его ищу.

На противоположной стороне улицы появился человек, который без всякого стеснения принялся разглядывать Марию. С одной стороны, это было плохо: ей явно не доверяли. С другой стороны, хорошо, — так как означало, что там полностью уверены: ее можно держать под постоянным контролем, припугнув как следует. Она спрятала газету, сунула руки в карманы пальто и пошла прямо на человека, следившего за ней. Тот пришел в замешательство и торопливо удалился. Мария двинулась в противоположную сторону.

Через два перекрестка она вышла на улицу Нации к кварталам вилл, тянувшихся вдоль большого парка. Мария побродила по дорожкам из гравия, миновала детскую площадку и присела на скамейку, выкрашенную светлой краской. Мелкий дождь перестал, жаркие лучи солнца пробились сквозь просветы в облаках и быстро подсушили дорожки. Сейчас, наверное, около полудня. Мария раскрыла газеты и стала искать сообщения о тех двух трупах, но ничего не нашла ни на первых страницах, ни в разделе городской хроники. Стало быть, все же разрыв сердца? Из всех имевшихся объяснений это было самым удобным, ибо избавляло ее от смутных страхов и снимало подозрения с Роланда. Резкая перемена погоды, перепад давления, а может, кто-нибудь их неожиданно испугал — вот сердце и не выдержало. И все же окончательно успокоиться ей не удавалось. Почему в Садовом переулке за два дня сменили всех рабочих, и откуда человеку, который, как она все еще считала, руководил убийцами, известно имя Роланда? Из-за его имени ее не задержали, дали адреса, по которым удалось найти работу. Джон устроился помощником садовника в одном из городских парков и ухаживал там за черными лебедями, Терезу приняли уборщицей в общественные туалеты на Соборной площади, а для нее, для Марии, нашлась работа, суть которой — ходить и ходить по городу. Какое отношение ко всему этому имеет Роланд и почему он до сих пор не дает знать о себе? Целых двадцать восемь лет, которые прожили они на белом свете, границы маленькой деревушки на Севере были для них границами целого мира, а вот теперь ей неожиданно предстояло проникнуть в суть города, в его законы, где смерть играла свою, особую роль.