Сью Таунсенд - Женщина, которая легла в постель на год

– Нет, не спит, – стоял на своем незнакомец. – Я только что видел ее у окна. Мне нужно с ней поговорить.

– Приходите завтра, – предложила Поппи.

– Я не могу ждать до завтра, – не уступал мужчина. – Мне нужно встретиться с ней сейчас же.

– Вам сюда нельзя! Уходите! – завопила Поппи.

– Пожалуйста, – взмолился гость. – Это вопрос жизни и смерти. Будьте добры, отойдите с дороги.

– Не трогайте меня, не смейте! Уберите руки!

Ева одеревенела от страха и угрызений совести. Она как хозяйка должна спуститься и лично дать отпор незваному гостю, но, свесив ноги с кровать, она не смогла ступить на пол. Даже ради спасения Поппи. Ева задумалась, а бросилась бы она вниз, если бы опасность угрожала близнецам?

– Простите, простите, но я должен ее увидеть.

Ева услышала тяжелую поступь по лестнице. Она снова сунула ноги под одеяло и натянула его край до подбородка, словно ребенок, проснувшийся от кошмарного сна. И приготовилась к вторжению.

Внезапно незваный гость оказался рядом, в ее комнате, моргая от яркого света. Он был похож на усталого рабочего ночного смены. Мужчине не мешало бы побриться и вымыть сальные волосы, пряди которых он убрал с глаз и заправил за уши. Одежда выглядела мятой и запущенной. Он тяжело дышал.

«Не следует принимать его в штыки, – подумала Ева. – Я должна сохранять спокойствие. Очевидно, он не в себе».

Ева окинула визитера внимательным взглядом, пытаясь рассмотреть, не принес ли он чего-нибудь, что может сойти за оружие. Но незнакомец явился с пустыми руками.

– Вы Ева Бобер, верно?

Ева немного приспустила одеяло и спросила:

– Что вам нужно?

– Другие водители говорили о вас. Они не знают, кто вы, но иногда видели вас ночью в окне. Некоторые думают, что вы проститутка, но я так никогда не считал. А потом один из братьев Беллы сказал, что вы здорово помогли его семье.

– Беллы Харпер? – уточнила Ева.

– Ага, – кивнул мужчина. – Он еще сказал, что вы даете бесплатные советы двадцать четыре часа в сутки. Уверял, что вы святая.

– Ваш информатор ошибся, – усмехнулась Ева.

Между тем Поппи по очереди разбудила близнецов. Они, спотыкаясь, поплелись в комнату Евы. Брайан-младший с вытаращенными от страха глазами сжимал старую крикетную биту. Брианна стояла за спиной брата с мученическим лицом, зевая и моргая.

Брайан-младший угрожающе прошипел:

– Убирайся из спальни моей матери!

– Я не причиню ей вреда, сынок, – успокоил водитель такси. – Мне просто нужно с ней поговорить.

– В три часа ночи? – саркастически заметила Брианна. – С чего бы? Неужели наступает конец света? Или что-то поважнее?

Мужчина повернулся к Еве и посмотрел на нее с таким отчаянием, что она пробормотала:

– Я даже не знаю, как вас зовут.

– Барри Вутон.

– А я Ева. Прошу, садитесь. – Затем Ева обратилась к близнецам. – Все будет хорошо, идите спать.

– Мы никуда не уйдем, – воспротивился Брайан-младший.

Барри сел на заляпанный супом стул и закрыл глаза.

– Не могу поверить, что я здесь.

Поппи, отчаянно пытавшаяся снискать расположение Евы, спросила:

– Принести кому-нибудь чайку?

– Иногда мне кажется, что папа прав, осуждая бесконечные чаепития в этой чертовой стране, – поджала губы Брианна.

– Я выпью чашечку, – кивнула Ева.

– Да, я тоже, – присоединился водитель. – Немного молока и два кусочка сахара.

– Зеленый чай, и я выпью его здесь, – добавил Брайан-младший. Он прислонился к стене и со шлепком перебросил биту из левой руки в правую.

В отцовской пижаме, которая была ей в самый раз, Брианна присела на кровать и обняла мать за талию, словно стремясь защитить.

– Мне сообщить Брайану и Титании? – спросила Поппи.

– Ни в коем случае, – отрезала Ева.

Барри оглядел четверых незнакомых ему людей и сказал:

– Обычно я так себя не веду. Сам себе удивляюсь. Я давно хотел с вами поговорить, миссис Бобер. Каждый раз, проезжая мимо вашего дома, думал припарковаться и постучать в дверь.

– И почему сделали это именно сейчас?

– Мне нужно с кем-то побеседовать, прежде чем наложить на себя руки.

– О, как мило, – вклинилась Брианна. – Вам следует знать, Барри, что моя мама, чье сердце мягче пуха, попытается вас от этого отговорить.

– Ты не хочешь убивать себя, Барри, – по-джедайски монотонно пробубнил Брайан-младший.

– Вы написали о своем намерении в интернете? – поинтересовалась Брианна.

– Что? – переспросил Барри.

– Нынче это почти обязательно, Барри. Вам нужно зайти в интернет и встать в очередь вслед за всеми остальными вниманьетутками.

Ева посмотрел на своих детей. Что с ними такое? Почему они такие бессердечные?

Барри поерзал на стуле. Ему казалось, что сейчас он легко может умереть от стыда. Язык распух во рту, и, похоже, он больше никогда не сможет произнести ни слова. Из глаз заструились слезы. Барри был рад, когда странная девица принесла три чашки чая и протянула одну ему. Он прежде не встречал так вызывающе одетой девушки. Отхлебнув напиток, он обжег язык, но не сказал об испытанной боли.

Сгустилась давящая тишина.

Наконец Ева спросила:

– Почему вы хотите покончить с собой?

Барри открыл было рот, но Брианна успела первой:

– Пойду-ка я в постель, а то просто не вынесу всех этих клише, что сейчас явно наводняют голову Барри и уже готовы выплеснуться наружу посредством его голосовых связок.

– Ты вне своей стихии, Барри, – пробубнил Брайан-младший.

Брианна поправила на себе отцовскую пижаму и надменно вышла из комнаты.

– Поппи, иди спать, – сказала Ева.

Поппи выскользнула из комнаты.

Барри никак не мог понять, оскорбила его высокая плотная черноволосая девушка или нет. Он не ожидал, что при его разговоре с этой женщиной, Евой, будут присутствовать другие люди. «Я лишь ухудшил ситуацию», – подумал водитель. К нему проявили очевидное неуважение, он обжег рот, упустил заказ и только сейчас вспомнил, что первый скоростной поезд, под который он собирался броситься, выйдет из Шеффилда только в пять, а значит, нужно убить еще три часа.

«Как обычно, – думал он. – Я опять все испортил. Как делал всю дорогу: терял вещи, ломал вещи, воровал вещи, попадался с вещами». Он чувствовал себя так, будто не выучил законов жизни, а любой другой мужчина, женщина, ребенок и даже зверь знал их назубок. Барри всегда плелся в арьергарде – иногда в буквальном смысле слова – и кричал: «Подождите меня!». Ухаживать он мог лишь за теми отбросами женского пола, которыми брезговали его товарищи.

Однажды девушка сказала ему: «Не хочу тебя обидеть, Барри, но от тебя плохо пахнет».

С тех пор он стал принимать ванну дважды в день. Но в отсутствие душа на это уходило много времени, а счет за горячую воду увеличился вдвое. Сейчас заработки заметно уменьшились – люди никуда не ездили по вечерам и скупились на чаевые. Иногда даже не удавалось покрыть стоимость расходов на бензин. У него не было семьи. После того как Барри подрался с мужем сестры на свадебном завтраке, мать театрально заявила ему: «Ты мне больше не сын! Отныне ты для меня умер!». Но, если честно, Барри был доволен, что швырнул того мудака на пол. Никому не позволено обзывать его сестру шлюхой. Но даже она тогда выступила против брата. Днем, пока он пытался заснуть, сцены драки снова и снова вставали перед глазами. Он кошмарно устал, но не мог нормально выспаться…