Дмитрий Стародубцев - Продавец мечты. Книга первая

Лайма:

— Сережа, может, стоит попробовать?

Миронов:

— Давай так, Рафаэль. Хочешь рисковать — рискуй. Подписывай с поставщиком договор, только учти: под свою личную ответственность. Пишите сценарий, цеплялки, снимайте материал. Тебе на все про все две недели. Но только при одном условии… Чтоб Расторгуева я больше не видел и не слышал. УВОЛЬ ЕГО!

«Итак, подведем итоги сегодняшнего дня. Мне угрожали, в меня стреляли, мне признавались в любви; я задобрил Хабара, утихомирил г. Миронова, опорочил Саймона (ничего личного) и спас жизнь Гришке Расторгуеву — с него, паскуды, причитается! Я заработал, по совокупности своих деяний, $74’920, часть которых в данный момент, пребывая в моем нагрудном кармане, греет зону в области сердца, а остальные пришвартовались в моем деловом портфеле „Louis Vuitton“. Конечно, толикой этих слащавых бумажек придется поступиться в пользу владельцев рекламного времени, поставщиков товаров и кредиторов, но львиная доля этого кеша ляжет пухлыми пачками в мой сейф или поступит на мои секретные банковские счета. Затраты: полбака бензина, около литра алкоголя, полторы пачки сигарет и пара ссадин. Совсем неплохо для казанского сироты, дистрофика-недоучки из парижских трущоб, алкоголика-инфарктника и отпетого лежебоки. Бывшего проводника поезда, наркодилера, расклейщика объявлений, дворника, брокера, менеджера турагентства, дилера казино, пляжного ловеласа, администратора сауны, брачного афериста, официанта, безработного и рекламного агента…»

Рафаэль наконец закончил подсчеты, убрал калькулятор в портфель, а бумажку, на которой только что чиркал циферки, сжег в пепельнице. С полчаса назад, где-то в 21:40, он поставил машину на Кузнецком мосту возле ЦУМа, прошел пешком по улице Неглинной до Рахмановского переулка и вдруг юркнул в неприметную подъездную дверь. Большеротому охраннику, перегородившему потеющей тушей вход в парадную, он бросил более чем странную фразу: «В Вегасе опять дождь» — ту самую, которую с утра прочел в пришедшем на его коммуникатор сообщении, и двинулся по витиеватому коридору мимо дверей с надписями: «Нотариус. Только по записи!», «ООО „Чип и Дейл“», «ТЖС и РСУ» в самый конец, к двери с табличкой:

Дирекция единого заказчика

Рафаэль нажал на дверной звонок, ему тут же ответили, а он в свою очередь вновь повторил загадочную фразу: «В Вегасе опять дождь». Сразу щелкнул открывшийся замок, и он оказался в самой обыкновенной бюрократической конторе: столы, компьютеры и навалы замызганных папок серого картона. Казалось, тут еще пару часов назад трудился целый выводок канцелярских крыс. Пожилая вахтерша за столом — чай, бутерброд, переносной телевизор с «Кармелитой» — едва обратила на него внимание; он прошел в дальний закуток, сунул в неприметную прорезь пластиковую карту — и тут же бесследно исчез.

Рафаэль очутился в фойе некоего помпезного заведения, где все было торжественно и в то же время успокаивающе мягко: гасящее шаг густое ковровое покрытие, пышная обивка стен, поглощающая звуки, безмятежный убаюкивающий свет и едва касающаяся уха безропотная чарующая мелодия.

— Здравствуйте, Рафаэль Михайлович! Мы очень рады снова вас видеть! — встретила гостя Нина — хостес безукоризненных апартаментов.

Эта необыкновенная женщина всегда так замечательно улыбалась Рафаэлю, словно дарственную на себя выписывала. От ее изумительной улыбки у него щемило в груди, и потом долго еще упоительно тосковалось и мечталось. Бывало, он появлялся здесь только затем, чтобы насладиться мгновением этой превосходной улыбки. Наверное, именно так должна улыбаться Марина . Что ж, он понимал, что все это попросту иллюзия, что она радуется не ему, а его деньгам, но каждый раз он принимал ее улыбку за чистую монету и вдохновлялся, дрожал от счастья, напитывался новой чувственностью. Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!

— Будете играть или сначала перекусим? — поинтересовалась Нина.

— Перекусим. Составите компанию?

— Увы, не могу, вы же знаете!

Рафаэль:

— Тогда улыбнитесь мне еще раз! И я обещаю, что сегодня буду играть по-крупному!

Нина вновь улыбнулась — щедро, искренне, обезоруживающе, одарив его новой сочной волной тончайших переживаний. Потрясающий природный дар! Вкалываешь годами, затрачиваешь мегатонны усилий в погоне за элементарным благополучием, а вот такой артисточке достаточно разок улыбнуться — и самое лучшее качество жизни к ее ногам…

К ним подрулил скелетон Тараканов — главный менеджер сего заведения. Когда-то он весил за сто сорок кэгэ, но внутрижелудочный баллон за полгода превратил его сдобное рыло в обтянутую кожей черепушку.

— Боже, Рафаэль Михайлович! Как чудесно! Мы только пять минут назад вас вспоминали! Как ваше сердце?

Рафаэль:

— Пока стучит…

— Ха-ха! Вы еще всех нас переживете! Ой, у меня предчувствие, что сегодня вы обязательно выиграете! Вам накрыть в отдельном кабинете или в общем зале?..

Это было подпольное казино, которое Рафаэль посещал с тех пор, как в Москве запретили азартные игры. В прошлый раз он оставил здесь сорок три штуки наличными (!) и сегодня рассчитывал на сатисфакцию.

В «общем зале», а вернее, в просторной комнате, где Рафаэль расположился, отдыхали человек десять. Знакомый немолодой немец в компании стеснительной модельки (Xw/21/4) подзаряжался перед игрой шнапсом и дымил сигаретами, как мазутная котельная. Девчонка неплохо шпрехала на Deutsch, но все же, видимо, на троечку, поскольку собеседник частенько ее переспрашивал. Немца звали Курт, он промышлял редкоземельными металлами, и у него было вырезано одно легкое. Старый кутила утверждал, что принадлежит к древнему тевтонскому роду, и был всегда неудержимо весел, будто внутри у него поселился аскаридой неугомонный паяц. Остальных Рафаэль не знал — какие-то понтовитые коммерсы и слуги народа вперемешку с дорогостоящими куртизанками.

Рафаэлю принесли аппетитно оформленные закуски и мартини, все за счет заведения. Только он запасся ломтиком свежеиспеченного чесночного хлеба, только макнул его в пахучий оливковый соус, размазанный по тарелке, только насадил на вилку колечко кальмара, половинку микроскопического помидорчика, веточку рукколы и очищенную креветку, как услышал над ухом:

— Белозёров, жрешь без меня!

Он вздрогнул, креветка соскочила с вилки, упав на скатерть.

За его столик присела переодетая в вечерне-сексуальное и изощренно накрашенная Лайма Гаудиньш. И вы выглядите значительно моложе! Ее обволакивало тягучее, волнующее благоухание с выразительным шлейфом шика и таинственности. Он узнал этот парфюм — новые духи «Gucci by Gucci» (стоимость бренда « Gucci» оценивается в 8 миллиардов долларов, 41-е место в рейтинге «Best Global Brands» ), которые он преподнес Лайме на 8 Марта с разрешения Сергея Львовича. Но в этом превосходном аромате, превращающем в восторг все, с чем бы он ни соприкоснулся, Рафаэль неожиданно уловил нечто тревожное, гнетущее. Возможно, запах этих духов в его сознании так тесно переплелся с образом помощницы Миронова, что уже не мог восприниматься сам по себе.