Александр Гроссман - Образ жизни

«Здравствуй, сестричка! Отвечаю. Ни друга, ни подруги я не завёл. Друзей-приятелей много, такое впечатление, что все кругом друзья, но это, скорее всего, поверхностное впечатление. В городах я не жил, в кибуцах все свои, а в армии под одним богом ходим, не всегда милосердным. Во всяком случае, агрессивности я не замечал.

Сейчас я на отдыхе, в соседях у меня волонтёры — две беленькие девочки из Дании. Мы познакомились в бассейне, попрыгали в спортзале на дискотеке и вместе пошли домой. Они пригласили меня зайти выпить кофе, а когда я стал прощаться, предложили остаться у них на ночь. Я сделал вид, что не понял. Поспешных выводов не делай. «Другой мир — другие люди», — говорит наша мама и, как всегда, права.

Передавай привет всем, кто меня помнит. Студентке особый. Павел.»

Павел принёс из столовой большую плоскую тарелку. Разложил на ней виноградные листья, передвигал, менял их местами пока не добился желаемой композиции. Достал из сумки припасённую плотную бумагу, карандаши и принялся рисовать. После нескольких попыток блюдо из виноградных листьев приобрело форму и очертания, ещё предстояло оживить его тенями и перенести рисунок на доску. Он настрогал кучками цветные карандаши, осторожно набрал немного порошка на ватный тампон и стал накладывать тени. Этому приёму он научился у отца, когда они вместе выпускали новогоднюю газету в четвёртом или пятом классе. Подкрался вечер, лишённый сумерек, быстро темнело. Павел отложил рисунок, натянул джинсы и побежал в столовую.

Почти у самой проходной шла бойкая торговля. Вокруг грузовика, доверху гружённого ящиками с водкой, толпились люди и подходили новые. Давали две бутылки за ваучер, народ прибывал, здоровый лоб в камуфляже лениво крикнул из кабины: — Притормози, хватит одной. — Окружавшие машину люди обиженно разошлись, а из проходной шли новые, направлялись прямиком к машине, отдавали свою долю за бутылку и выбирали судьбу для себя и для своих детей.

Пётр прошёл мимо грузовика, остановился на берегу. Пруд замёрз без ветра и снега. Иногда природа устраивала короткий праздник — сковывала пруд гладким льдом, тёмным, как бутылочное стекло. По зеркальной поверхности мороз разбрасывал сверкающие звёзды, причудливые узоры искрились на солнце всеми гранями и цветами. Однажды такой день выпал на воскресенье. Мы одели коньки и небольшой компанией пробежали пруд на одном дыхании, выпили кофе из термосов и, не спеша, заскользили обратно. Больше двадцати лет минуло, а картинки живут и двигаются.

Толпа схлынула. Водку укрыли брезентом, в кабине подбивали бабки и закусывали. По льду ещё не ходили, Пётр огибал пруд и размышлял. «Ведь заранее было известно, чем всё кончится. Новая власть не хуже прежней манипулирует людьми, грубо, без малейшего уважения. Действует по завещанному рецепту — главное ввязаться, а там кривая вывезет [26] «главное ввязаться…» — Парафраза известного высказывания Наполеона «сначала ввяжемся в бой, а там посмотрим». , спешит как можно скорее передать «народное достояние» в частные руки, всё равно в какие, лишь бы передать. Тогда тоже спешили…» Он обогнул пруд, стал подниматься в гору. У трамвайной остановки его окликнула моя мама.

— Может, хоть вы мне объясните, что это такое, — она достала из сумочки только что полученный ваучер и показала его Петру.

— С вами разводятся, делят имущество. Распишитесь и больше «вас тут не стояло.»

— У меня тоже было такое чувство, но я не допускала, что с нами могут так поступить. Куда мне теперь с ним?

— Переложите заботу на чужие плечи — подарите Зине в день рождения. И мы подарим.

— Это мысль. Пожалуй, я так и сделаю. Она найдёт им применение.

Дома мама сказала отцу: — Встретила Петра, он свой ваучер хочет подарить Зиночке на день рождения. Может, и мы присоединимся?

— Присоединимся, — поддержал её отец, — только всё равно не хватит.

— На что не хватит?

— Обклеить туалет, — пояснил отец. На рыбалку он теперь не ходил, целыми днями читал газеты и смотрел телевизор.

Для меня это рубеж — до и после. Ирина уезжала в подавленном настроении, Таня прослезилась, Пётр подбадривал провожающих:

— Веселее! Не на поминки пришли.

Эсфирь Соломоновна пожелала жить с дочерью. Сыновья её, обосновавшиеся в Хайфе, сняли для них квартиру. После хлопот первых недель, все трое начали посещать ульпан — курсы по изучению иврита. Миловидная учительница с библейским именем Рахель не говорила по-русски. Когда слушатели её не понимали, она обращалась к Петру на английском, и он переводил. Грамматика, простая и чёткая, далась легко, Таня уже щебетала понемногу, Ирина продвигалась медленно, но верно, а Пётр молчал. Он мог написать и прочитать по бумажке, в свободном общении слова не шли, теснились в уме и не просились наружу, более того, пути английской речи тоже оказались перекрытыми.

— Смотри, папа, — Таня показала отцу газету, — технологическая теплица в Кирьят-Шмоне просит присылать краткие описания проектов на иврите. Вырежу на всякий случай.

С идеей технологических теплиц Пётр был знаком. Это первое, что ему посоветовал представитель министерства абсорбции и вручил буклет. Дора уточнила: — Условия там, может, и тепличные, но, насколько мне известно, вызревают далеко не все плоды. Продать идею подчас труднее, чем осуществить, а Кирьят-Шмона не самое лучшее место для жизни — её постоянно обстреливают.

Вечером, когда они остались одни, Пётр показал объявление Ирине и спросил: — Попробуем? Вы можете жить в Хайфе, а я поработаю вахтовым методом.

— А как же твоя идеология? Где логика идеи? — прочла с пафосом: «…прилепится к жене своей и будут двое…» Поедем вместе.

— Всё ещё вилами на воде писано. Хотя, признаюсь, я уже начал думать.

— Погаси свет. В темноте лучше думается.

«Всё уже давно продумано, исполнено и проверено. Надо только правильно подать, найти формулировки, простые и чёткие» Мысли спутались, и он уснул.

Утром наследница «сопушки» обрела новое название, и родилась формула, кочевавшая впоследствии из проспекта в проспект, пока жив был проект: «Forming Device Set, the FDS Family — a compact, cost-effective set of machines for the manufacture of custom-shaped bars, tubes and wire, produced from steel, alloys and non-ferrous metals.» [27] «Forming device set…» — Комплект деформирующих устройств (КДУ) — семейство компактных, быстро окупающихся машин для производства фасонных прутков, труб и проволоки из стали, сплавов и цветных металлов. Описание заняло меньше страницы. Когда Пётр с помощью Тани попросил Рахель перевести текст на иврит, она в сомнении покачала головой. — Возьму домой. Покажу мужу. — В переводе текст сократился наполовину. Теперь уже Пётр в сомнении качал головой. Он добавил пару небольших чертежей и отправил оба листка.