Митч Элбом - Пятеро, что ждут тебя на небесах

Старуха закусила губу.

— Но ведь ты пошел после этого работать. Взял себя в руки.

У Эдди все внутри заклокотало.

— Да?! — взорвался он. — Вы-то его не знали!

— Что правда, то правда. — Старуха поднялась с места. — Зато я знаю кое-что, чего не знаешь ты. И похоже, пора тебе это показать.

Руби своим кружевным зонтиком очертила на снегу круг. Эдди всмотрелся в этот круг и вдруг почувствовал, что глаза его словно вылезают из орбит и начинают сдвигаться сами по себе вниз, по провалу, в какое-то иное время. То, что он увидел, приобретало четкие очертания. Это была старая квартира, где он жил много лет назад. Все в ней просматривалось насквозь.

И вот что увидел Эдди:

Мать, озабоченная, сидит за кухонным столом. Напротив нее Микки Шей. На него страшно смотреть. Промокший до нитки, он не переставая трет лоб и нос. И вдруг начинает рыдать. Мать приносит ему стакан воды, знаком велит подождать, уходит в спальню и закрывает за собой дверь. Снимает с себя туфли и домашнее платье. Достает блузку и юбку.

Эдди видны все комнаты, но он не слышит, о чем говорят эти двое, — только приглушенный звук. Он видит, что на кухне Микки, не обращая никакого внимания на стакан воды, достает из кармана куртки фляжку и начинает из нее отхлебывать. А потом медленно поднимается и направляется к спальне. Открывает дверь.

Мать, полуодетая, изумленно поворачивается к нему. Микки, шатаясь, приближается к ней. Мать натягивает халат. Микки придвигается ближе. Мать инстинктивно вытягивает руку, словно защищаясь от него. Микки на мгновение замирает, но тут же хватает мать за руку, а потом прижимает ее к стене и, наклонившись над ней, обвивает рукой ее талию. Мать корчится, кричит, толкает Микки в грудь, при этом по-прежнему крепко прижимая к себе полы халата. Но Микки крупнее и сильнее ее. Он утыкается небритым лицом ей в подбородок и размазывает у нее по шее свои слезы.

Затем открывается входная дверь, и, весь мокрый от дождя, появляется отец. В руке у него молоток для проковки. Отец бежит в спальню и застает там Микки — тот лапает его жену. Отец орет и замахивается молотком. Микки, схватившись за голову, несется к двери, по дороге оттолкнув в сторону отца. Мать плачет, из ее груди вырываются рыдания, по лицу струятся слезы. Отец хватает ее за плечи. Трясет со всей силы. С нее спадает халат. Они оба кричат. Отец бежит из квартиры прочь, по дороге вдребезги разбивая молотком настольную лампу. Его шаги грохочут по лестнице, и он исчезает в дождливой ночи.

— Что это было? — не веря своим глазам вскрикивает Эдди. — Что все ЭТО, черт побери, значит?

Старуха ничего не отвечает. Она выходит из снежного круга и чертит новый. Эдди старается не смотреть на него. Но не может удержаться. Он опять летит в провал, чтобы стать свидетелем новой сцены.

И вот что он видит:

На дальнем конце «Пирса Руби», выдающейся в океан узкой дамбе — ее еще называли «дальней точкой», — бушует гроза. Небо иссиня-черное. Дождь льет как из ведра. Микки Шей, ковыляя, подходит к самому краю дамбы. Он падает на землю. Тяжело дышит. Несколько секунд лежит на спине. Лицо его обращено к темному небу. Микки перекатывается под перила и падает в воду.

И тут появляется отец Эдди, он мечется из стороны в сторону, все еще с молотком в руке. Он хватается за перила, вглядываясь в океан. Дождь под порывами ветра хлещет косыми струями. Одежда отца насквозь промокла, кожаный ремень с инструментами почернел от дождя. Вдруг ему что-то мерещится в волнах. Он останавливается, сбрасывает с пояса ремень, стаскивает с ноги ботинок, пытается снять второй, отчаявшись, протискивается под перила и неуклюже плюхается в пенящийся океан.

Микки в полубессознательном состоянии качается на бушующих волнах; изо рта еп то и дело выплескивается желтая пена. Отец Эдди плывет к нему — с криком, который уносит ветер. Хватает Микки. Микки отталкивает его. Отец отпихивает его руку и снова хватает его. Дождь лупит по ним под небесные аплодисменты грома. Оба они дико бьют руками и ногами по воде.

Отец Эдди хватает Микки за руку и закидывает ее себе через плечо, Микки заходится кашлем. Отец Эдди уходит под воду, выныривает, обхватывает рукой тело Микки и разворачивается в сторону берега. Отталкивается ногами. Они движутся вперед.

Волна отбрасывает их назад. Потом вперед. Океан колотит по ним, с безумной силой обрушиваясь на их тела, но отец Эдди, ударяя ногами по воде и ежесекундно смаргивая, чтобы лучше видеть, крепко прижимает к себе Микки.

Они вдруг оказываются на гребне волны, и она рывком бросает их к берегу. Микки стонет и хватает ртом воздух. Отец Эдди вновь и вновь выплевывает соленую воду. Кажется, этому не будет конца: низвергающийся ливень, бьющая по лицу белая пена и двое мужчин, кряхтящих и стонущих, из последних сил сражающихся с водой. И наконец огромная, в завитках, волна подбрасывает их и выкидывает на песок. Отец Эдди, выкатившись из-под Микки, обхватывает его и крепко прижимает к себе, чтобы Микки волной снова не унесло в море. И как только волна откатывается, он рывком тянет его на себя и тут же, с открытым, полным песка ртом, теряя сознание, падает навзничь.

Эдди очнулся. Он чувствовал себя совершенно изнуренным, точно сам только что сражался с океаном. Голова гудела. Ему вдруг стало казаться — все, что он знал о своем отце, вовсе не то, что было на самом деле.

— И что это он делал? — прошептал Эдди.

— Спасал друга, — сказала Руби.

Эдди метнул в нее злобный взгляд:

— Тот еще друг. Если б я узнал о нем такое, то сам бы этого пьяницу утопил.

— Твой отец об этом тоже подумывал, — призналась старуха. — Он гнался за Микки, чтобы избить его, а может, даже убить. Но в конечном счете не смог. Он хорошо знал Микки. Знал его пороки. Знал, что он пил. Знал, что он нередко делал глупости.

Но за много лет до этого, когда твой отец искал работу, Микки пошел к хозяину «Пирса Руби» и попросил за него. А когда ты родился, он одолжил твоим родителям все свои сбережения, чтобы они могли тебя прокормить. Твой отец ценил старую дружбу…

— Постойте-ка, мэм, — вскричал Эдди. — Вы что, не видели, что этот подонок пытался сделать с моей матерью?

— Видела, — с грустью ответила старуха. — Это было с его стороны дурно, но то, что мы видим, не всегда то, что есть на самом деле.

Микки в тот день уволили. Он так напился, что не мог проснуться и проспал свою смену. Хозяева сказали ему, что с них хватит. А он принял эту новость так, как принимал все плохие новости, — напился еще больше; и когда пришел к твоей матери, был уже вдрызг пьяный. Он умолял ее помочь. Он хотел вернуться на свою работу. Но твой отец в тот вечер работал поздно, и мать собиралась отвести Микки к нему на работу.