Митч Элбом - Пятеро, что ждут тебя на небесах

Он замолчал. Маргарет кивнула: говори, говори. Эдди глубоко вздохнул.

— С тех пор как я здесь, ни разу столько много не говорил, — признался он.

Маргарет кивнула и улыбнулась нежной улыбкой. Его обдало волной грусти, глаза увлажнились, и вдруг он почувствовал: все, о чем он только что говорил, не имеет никакого значения — ни его смерть, ни парк, ни толпа, которой он кричал: «Все прочь!» И зачем он только вспоминал об этом? Что он такое сейчас делал? Неужели он действительно с ней ? И словно потаенная скорбь, что, поднимаясь из неведомых глубин, сжимает сердце, все его прежние чувства вдруг разом хлынули в душу, губы задрожали, и его захлестнул поток всех невосполнимых потерь. Он смотрел на свою жену, свою мертвую жену, свою молодую жену, свою пропавшую жену, свою единственную жену, и он не хотел больше на нее смотреть.

— О Господи, Маргарет, — прошептал он. — Прости меня, прости меня. Как мне сказать это? Как мне сказать? Как мне сказать?.. — Он закрыл лицо руками и все-таки произнес то, что говорят все: — Мне так тебя не хватало.

На ипподроме толпа людей. Лето. На женщинах соломенные шляпки, мужчины курят сигары. Эдди и Ноэл ушли пораньше с работы, чтобы рискнуть в «двойной ставке» на 39 — столько лет сегодня исполняется Эдди. Они сидят на покосившейся скамейке. У ног, среди выброшенных билетов, стоят их бумажные стаканчики с пивом.

Эдди уже выиграл первый забег дня. Поставил половину выигрыша на второй и тоже выиграл — с ним такое произошло впервые в жизни. У него теперь двести девять долларов. Дважды проиграв ставки поменьше, Эдди в шестом забеге поставил все деньги на одну лошадь потому, что они с Ноэлом в запале так рассудили: Эдди пришел сюда с почти пустыми карманами, отчего ж ему отсюда и не уйти так же, как он пришел?

— Сам подумай, — говорит Ноэл, — если выиграешь, у тебя будет куча денег для малыша.

Звенит гонг. Лошади стартуют. Они несутся на дальнем от зрителей прямом прогоне, и их шелковистые гривы сверкают при каждом рывке вперед. Эдди поставил на номер восемь, лошадь по кличке Джерси Финч, не такая уж плохая ставка, и тем не менее при упоминании Ноэла о «малыше» — Эдди и Маргарет решили усыновить ребенка — ему становится стыдно. Деньги бы им пригодились. И зачем он только играет?

Зрители встают. Лошади на последней прямой. Джерси Финч отделяется от других и переходит на галоп. Одобрительные крики сливаются с грохотом копыт. Ноэл орет. Эдди сжимает в руке билет. Он волнуется больше, чем ему хотелось бы. Кожа его становится бугристой. Одна из лошадей вырывается вперед.

Джерси Финч!

Теперь у Эдди почти восемьсот долларов.

— Надо позвонить домой, — говорит он.

— Ты все испортишь, — возражает Ноэл.

— О чем ты?

— Только кому скажешь, и твоей удачи как не бывало.

— Ты спятил.

— Не делай этого.

— Я позвоню ей. Она обрадуется.

— Не обрадуется она.

Эдди идет к телефонному автомату и бросает пятицентовую монету. Маргарет снимает трубку. Эдди сообщает ей новость. Ноэл был прав. Она не обрадовалась. Она говорит ему, чтобы он шел домой. Он отвечает ей, чтобы она перестала им командовать.

— У нас скоро будет ребенок, — сердится она. — Ты не можешь себя так вести и дальше.

Эдди бросает трубку. Уши его горят. Он возвращается к Ноэлу, который стоит возле перил и ест земляные орехи.

— Можешь не рассказывать, — усмехается Ноэл.

Они идут к окошку ставить на другую лошадь.

Эдди вынимает деньги из кармана. Его раздирают противоречивые чувства: он уже не хочет больше играть, но в то же время хочет этого еще сильнее, чем прежде, чтоб можно было, придя домой, бросить деньги на кровать и сказать жене: «На, купи себе все, что хочешь».

Ноэл видит, как он просовывает деньги в окошечко. На его лице изумление.

— Знаю-знаю, — говорит Эдди.

Чего он не знает, так это того, что Маргарет, не имея возможности позвонить ему, решает ехать на ипподром и найти его там. Она расстроена их ссорой — ведь сегодня его день рождения — и хочет перед ним извиниться, и еще она хочет его остановить. Она знает, что Ноэл, как уже было не раз, начнет настаивать, чтобы они остались до закрытия, — Ноэл такой. И так как ипподром всего в десяти минутах езды от их дома, Маргарет хватает сумку, садится за руль их старенького «нэш-рэмблера» и едет по Океанской парковой автостраде. Поворачивает направо на Лecmep-cmpum. Солнце село, и небо залито его отблесками. Большинство машин едут ей навстречу. Она подъезжает к эстакаде над Лестер-стрит, по которой зрители когда-то подходили к ипподрому: вверх по ступеням, по эстакаде, а потом по ступеням вниз, — пока хозяева ипподрома не заплатили городу, чтобы там поставили светофор. Эстакадой теперь почти никто не пользуется.

Но в этот вечер все по-другому. На эстакаде прячутся двое подростков, два семнадцатилетних пария, которые за несколько часов до этого сбежали из винного магазина, украв пять блоков сигарет и три пинты виски «Олд Харпер». Прикончив спиртное и накурившись всласть, они от скуки покачивают пустыми бутылками над ржавыми перилами эстакады.

— Думаешь, слабо? — спрашивает один из них.

— Думаю, слабо, — отвечает второй.

Первый выпускает из рук бутылку, и они оба, пригибаясь, прячутся за металлической решеткой посмотреть, что будет. Бутылка падает на асфальт и разбивается вдребезги.

— У-у-у! — кричит второй. — Видел?

— Ты, слабак, бросай теперь свою.

Второй держит в вытянутой руке бутылку, метя в редкие машины в правом ряду. Он покачивает бутылкой из стороны в сторону, пытаясь рассчитать бросок так, чтобы бутылка упала между машинами. Делает он это с видом артиста, выполняющего сложный трюк.

Парень разжимает пальцы. На его губах легкая улыбка.

Внизу, в сорока футах от них, Маргарет даже не думает посмотреть наверх, ее не заботит то, что происходит на эстакаде, она не думает ни о чем, кроме того, что Эдди надо забрать с ипподрома, пока у него остались хоть какие-то деньги. Она размышляет о том, в каком секторе ипподрома его искать, даже в тот миг, когда бутылка из-под виски «Олд Харпер» врезается в ее ветровое стекло и оно разлетается брызгами осколков. Машина виляет в сторону и на полной скорости врезается в железобетонный разделитель дороги. Тело Маргарет, точно кукольное, взлетает в воздух, с силой ударяется о дверцу машины, о приборную панель, о руль, повреждая ей печень и ломая руку; а удар в голову так силен, что Маргарет мгновенно отключается от окружающего мира. Она не слышит ни визга автомобильных шин, ни автомобильных гудков. Не слышит удаляющегося звука резиновых подметок, мелькающих на эстакаде Лестер-стрит, — прочь, в темень ночи.

Любовь, словно дождь с небес, орошает и пропитывает радостью жизнь любящих людей. Но иногда злой, палящий зной жизни высушивает ее, и, чтобы любовь не погибла, приходится подпитывать ее корни.