Томас Пинчон - Рассказы из авторского сборника «Выкрикивается лот сорок девять»

— Где Карл? — спросил Тим, вытерев голову одним из свитеров Гровера.

— В подвале,— ответил Гровер.— Играет с носорожьими ногами.— Их можно было носить как сапоги, и обычно их надевали, когда выпадал снег.— А что?

Моя мать опять… — Тиму было нелегко сказать об этом, он понимал, что нехорошо жаловаться на свою мать.— Она опять доставала их по телефону.

— Кого? Родителей Карла? Тим кивнул.

— Моя тоже.— Гровер помрачнел.— Я слышал, как мои предки говорили об этом,— сказал он, ткнув пальцем в пару наушников, напрямую подсоединенных к подслушивающему устройству, которое он год назад установил в спальне родителей.— Они постоянно говорят о превосходстве белых над черными. Я поначалу думал, что они имеют в виду шахматы.

— Она опять обозвала их этим словом,— сказал Тим. В этот момент вошел Карл. Носорожьих ног у него не было, он молча улыбался, как будто с помощью какого-то «жучка», спрятанного в комнате Гровера, слышал, о чем они только что говорили.

— Хочешь послушать? — предложил Гровер, кивком головы показывая на приемник.— Мне удалось поймать Нью-Йорк.

Карл сказал «да», уселся у приемника и, надев наушники, принялся крутить ручку настройки.

— Вот и Этьен,— сказал Тим. Толстяк болтался за окном, как блестящий воздушный шарик. Физиономия у него лоснилась, глаза шныряли во все стороны. Друзья впустили его в комнату.

— У меня есть одна штуковина, от который вы обалдеете,— сообщил Этьен.

— Какая? — спросил Тим, все еще занятый мыслями о матери и потому утративший бдительность.

— Вот такая,— сказал Этьен и запустил в него бумажный пакет с дождевой водой, который он прятал под рубашкой. Тим прыгнул на толстяка, и они, сцепившись, покатились по полу. Гровер кричал, чтобы они не уронили приборы, а Карл с хохотом поднимал ноги, когда дерущиеся подкатывались к нему. Когда возня прекратилась, Карл снял наушники и щелкнул выключателем, а Грови уселся, скрестив ноги, на кровати — это означало, что началось заседание Внутренней Хунты.

— Пожалуй, начнем с сообщений о текущих делах,— сказал Гровер.— Что у тебя было на этой не деле, Этьен? — В руках у Гровера была дощечка с зажимом, которым он имел обыкновение ритмически щелкать, когда впадал в задумчивость.

Этьен достал из заднего кармана несколько сложенных листочков и начал читать:

— Железная дорога. Один новый фонарь и две сигнальные петарды добавлены в арсенат.

— Арсенал,— пробормотал Гровер, записывая.

— Да. Мы с Керми еще раз подсчитали количество вагонов на станциях Фокстрот и Квебек. На Фокстрот пришло семнадцать вагонов и три товарные платформы с четырех тридцати до…

— Цифры я запишу потом,— сказал Гровер.— Можем мы что-нибудь сделать на этом участке дороги, или там проходит слишком много вагонов? Вот в чем вопрос.

— А,— сказал Этьен.— В общем, движение было не слабым.— Он обнажил зубы и покосился на Карла и Тима, и те захохотали.

— Ты сможешь сделать вылазку попозже? — раздраженно спросил Гровер.— Скажем, вечером около девяти?

— Не знаю,— сказал Этьен.— Можно попробовать улизнуть и…

— Попробуй,— сказал Гровер.— Нам нужны данные и на более позднее время.

— Но мой папа… Он беспокоится обо мне,— сказал Этьен.— Правда беспокоится.

Гровер, насупившись, посмотрел свои записи, пару раз щелкнул зажимом и спросил:

— Ладно, а что в школе? Как там дела?

— Я подыскал еще пару малышей,— сказал Этьен,— первоклассников. Учителей они уже достали. Кидаются мелом. Швыряют что попало. У одного из них это здорово получается, Грови. Надо бы потренировать их с натрием. Но здесь может быть проблема.

Гровер поднял глаза.

— Проблема?

— Они могут попробовать его съесть или лизнуть. Один из них,— хихикнул Этьен,— ест мел. Говорит, что вкусно.

— Ладно,— сказал Гровер,— продолжай отбор. Нам нужны люди, Этьен. Это очень важный участок. Пора покончить с мужским туалетом. Для этого необходимо мобильное взаимодействие.

— Могильное? — переспросил Тим, прищурившись и наморщив нос — Почему же могильное, Грови?

Гровер объяснил, что значит это слово. Затем на доске, прикрепленной к стене, нарисовал мелом примерный план здания школы.

— Мобильное взаимодействие,— выкрикнул он,— координация.

— Точь-в-точь как у меня в табеле,— сказал Этьен,— то же самое слово.

— Верно,— сказал Гровер.— Это значит, что на физкультуре твои руки, ноги и голова работают вместе. То же самое относится и к нам, все члены шайки должны действовать согласованно, как части тела,— Но его уже никто не слушал. Этьен растягивал пальцами рот; Тим и Карл по очереди дубасили друг друга в плечо. Гровер громко щелкнул зажимом, и они прекратили дурачиться.— Что-нибудь еще, Этьен?

— Это всё. Ах да, во вторник будет заседание АУР. Думаю опять послать туда Хогана.

— Ты же помнишь, что он сделал в прошлый раз,— с усилием сказал Гровер. Первоначальная идея состояла в том, что Хоган Слотроп лучше всех подходит для проникновения на заседания АУР благодаря опыту посещения собраний «Анонимных Алкоголиков». Гровер исходил из того, что Хоган имеет представление о том, как проходят собрания взрослых. Но в данном случае Гровер просчитался. Потом он целую неделю винил себя, что неправильно оценил ситуацию. Вместо того чтобы сидеть тихонько в уголке и все записывать, Хоган попытался выступить на заседании. «Я подумал,— рассказывал он,— что не будет большой беды, если я подниму руку и скажу: "Меня зовут Хоган Слотроп, я учусь в школе", а потом расскажу им про учебу».

— Их это не интересует,— сказал Гровер.

— Мою маму интересует,— возразил Хоган.— Она каждый день меня спрашивает, что было в школе, и я ей рассказываю.

— Она не слушает,— заметил Гровер.

— В результате Хогана Слотропа выдворили с заседания АУР, когда он направился к трибуне, чтобы проверить, удастся ли ему прочитать «Двенадцать шагов» — программу действий «Анонимных Алкоголиков». Но его буквально вынесли из зала, что было совсем не трудно, учитывая легкий вес Хогана.

— За что? — возмутился Гровер.

— Разные бывают собрания,— пытался объяснить Хоган.— В АУР все по-другому. У них там особые правила, и все как-то уж очень, очень…

— Формально,— подсказал Гровер.— Официально.

— Будто они играют в какую-то игру, о которой я и не слышал,— сказал Хоган.— В АА мы просто разговариваем.

На следующее заседание АУР пошла Ким Дуфэй. Она накрасила губы, накрутила кудри на французский манер, нацепила свои самые изысканные наряды и бюстгальтер 28-го размера (купленный мамочкой, которой она запудрила мозги) и отправилась на заседание, где вполне сошла за молоденькую родительницу. Так она стала их новой лазутчицей.

— В общем, теперь,— подытожил Этьен,— Хоган обижается, что его заменили девчонкой.