Петер Эстерхази - Harmonia cælestis

— Рад приветствовать.

— Мор Нусбаум. Вы, конечно, меня не знаете. Оно и понятно, с какой стати графу Эстерхази знать какого-то там Нусбаума?

Когда дед, вернувшись из плена, стоял в очереди у пункта, где раздавали пособия «Джойнта», ему пришлось показать документы. Имя — Мориц. Понятно. По матери — Шварценберг. Тоже ясно. А где же, дядюшка Мориц, вам удалось раздобыть такую роскошную фамилию?

— Слушаю вас, господин Нусбаум.

— Так вы меня все-таки знаете?

— Вы сию минуту представились.

— Ах да.

— Чем могу быть полезен, господин Нусбаум?

— Чтобы не подъезжать к вам через ахрем [135] Здесь: не прямо, издалека (идиш). …

— Ахрем? Погодите… В Первую мировую я несколько лет прослужил в Галиции. И брат мой младший, Алайош, там же пал смертью храбрых. Но что-то я не припомню такого города…

— То не город, ваше сиятельство. Ахрем — это вот что! — И Нусбаум, заведя правую руку за голову, выразительным жестом почесал себе левое ухо. — Вы меня понимаете.

— Положим, — ответил дед с некоторым раздражением.

— Так вот, чтобы не подъезжать к вам через ахрем…

— Да хоть бы и через ахрем! Но только уж подъезжайте! — нетерпеливо воскликнул дед, оглядывая еще не совсем упакованные чемоданы.

— Кто такой есть Нусбаум, спрашиваю я? Отвечаю: никто, и звать никак — по сравнению с Эстерхази, как вы понимаете. Ну скажите мне откровенно, разве это не так?

— Не понимаю, куда вы клоните, — напрягся дед.

— Я слышал, какая беда обрушилась на ваше сиятельство. Большая беда, уж кто-кто, а я знаю! У меня ведь это в крови, пять тысяч лет. Вся эта беготня, то туда, то сюда, барахлишко в охапку и бегом неизвестно куда. Мы-то знаем, уже мой дед, когда бежал из Галиции… а вспомнить Ветхий Завет — сорок лет по пустыне, все эти странствия и гонения, ваше сиятельство, у меня в крови…

— А нельзя ли, любезный Нусбаум, ближе к делу, ежели таковое имеется?..

— Вот видите, я говорю, говорю, задерживаю, старый болтун, ваше сиятельство.

— По совести говоря…

— Но прежде чем перейти к делу, разрешите сказать вам: не извольте о нас судить по этому Матяшу Ракоши. Мы не любим его… — и Нусбаум, допуская ту же оплошность, что и г-жа Артур, перешел на шепот. — Он — азес [136] Наглец, проходимец (идиш). !

— Ах вот как, — произнес дед, и оба погрузились в тягостное молчание. — Ну что ж, господин Нусбаум, рад был познакомиться…

— Постойте, постойте! Ведь я еще не сказал, что меня привело сюда.

— Тогда, если можно, коротко.

— Постараюсь, но должен признаться, что, когда я к вам шел, был уверен, что ваше сиятельство выставит меня вон.

— Ну, коль скоро вы сами упомянули…

— Дело в том, что когда я услышал, что ваше сиятельство отправляется завтра в ссылку, то собрал кое-что. Вот этот пакет. Не извольте меня прогонять с ним!

— Что еще за пакет? — поразился дед.

— Я прошел через все круги ада. Вместе с семьей. И знаю, что больше всего пригодится человеку в такой ситуации. Тут как раз все, что нужно. Я сам собирал. Уж можете положиться на мой большой опыт.

Дед взорвался. Общаться с людьми, неравными по общественному положению, мой дед не привык. И именно этого — новой субординации — он в ту пору не мог простить новым временам.

— Уж не думаете ли вы, что я нуждаюсь в подачках?..

— Ваше сиятельство! Я вас умоляю, примите! — Они молча уставились друг на друга. — Рассказать вам? Когда в сорок четвертом нилашисты гнали нас с желтыми звездами на груди по улице Лёвёхаз, навстречу шли вы, ваше сиятельство. В костюме «с искрою», с тростью в руках, в серой шляпе. (Этот костюм, серую шляпу и трость запомнил и я: в таком виде дед ходил в Хорте по воскресеньям в церковь. Местный партсекретарь только и мечтал, как бы ему это запретить, перво-наперво — трость, да не мог по причине свободы вероисповедания. Я побаивался деда, особенно опасался коснуться его пиджака с искрами, казалось, дотронешься — и шарахнет током. Или огнем опалит.) Так вот, ваше сиятельство остановились тогда на краю тротуара и, когда мы шли мимо по мостовой… незабываемым, потрясающим жестом сняли перед нами шляпу!

— Не припомню… впрочем, это такой пустяк, право слово…

— Как — пустяк! Никогда этого не забуду! Да знаете ли вы, что тогда, в том моем состоянии, означал для меня этот жест? Я снова почувствовал себя человеком! Человеком! Представьте себе! Я тогда вскинул голову и взглянул прямо в рожу конвойному с автоматом!

— Что говорит лишь о силе вашего духа, господин Нусбаум…

— Это не так, уверяю. Во всех ужасах, которые я затем пережил, мне придавал силы этот ваш смелый жест. Я потерял всю семью. До последнего!

Это самое «до последнего», вдруг подумал мой дед, что-то чисто еврейское. В семье аристократов, к примеру, обычно не погибают все «до последнего». Уж кто-нибудь да останется. Чтобы четверо в одной битве, на одном поле и в один час пали смертью храбрых — случалось, но все же не «до последнего». Такая вот арифметика.

— До последнего! Но знает ли ваше сиятельство, как часто я вспоминал вашу снятую шляпу? Что кто-то тогда, на улице Лёвёхаз, вернул мне человеческое достоинство! — от волнения г-на Нусбаума бросило в жар. Он отер носовым платком испарину на лице и устало добавил: — Я всего лишь хотел сказать, что я ваш должник, ваше сиятельство.

— Но почему вы сказали об этом теперь, через столько лет?

— Хотел, много раз хотел, да все с духом не мог собраться. А тут вдруг… почувствовал… что мы стали ближе. — Уже в дверях он оглянулся. — Да благословит вас мой бог, ваше сиятельство!

Воображаемый занавес.

— Право, было бы лучше, ежели богом был этот Нусбаум. Эка не повезло мне.

Товарно-транспортная накладная серии X за № 0111263 Комбината грузовых перевозок заполнена карандашом. Номер автомобиля: YT-404. Грузоподъемность: 4 тонны. Грузоподъемность прицепа: ____. Номер путевого листа: 013601. Номер заявки: 31252. Условия перевозки регламентируются Правилами эксплуатации а/т средств и действующими тарифами. Пункт погрузки: Будапешт. Пункт разгрузки: Хорт, область Хевеш. Заказчик (грузоотправитель) — мой отец (в фамилии две орфографические ошибки), проживает по адресу: XII р-н и прочее, зарегистрирован (?): там же. Грузополучатель: здесь следует фантастическая и неподражаемая подпись отца, начинающаяся с «Dr.». Звездочка, внизу примечание: заполняется только при междугородных перевозках. Стало быть, перевозка была междугородная. Здесь же, внизу, указано: то, что в рамке, заполняется заказчиком (грузоотправителем), то бишь моим отцом.

Вид упаковки: не заполнено; количество: не заполнено; наименование груза: движимое имущество; заявленный вес в центнерах: не заполнено; фактический вес (это уже за пределами жирной рамки): не заполнено.