Андрей Школин - Прелести

Д. — Я вообще ничего не пью.

Ч. — За мой счёт, водочки русской. А?

Д. — фыркая — За его счёт… Во клиент попался.

Ч. — Что ты там бормочешь?

Д. — Я говорю, а может Вам компаньона доставить? С ним и выпьете. А лучше всего женщину.

Ч. — Ну… Женщину… И что я с ней делать здесь буду? — окидывает рукой пустыню — То змеями пугал, а теперь бабу, говорит, притащу.

Д. — с хитрецой. — Так я ж дворец построю. В секунду. Как раз три желания получатся.

Ч. — Ага… Водка, баба и дворец. И я ещё тут, блин, султан. И змеи кругом ползают. Кстати, меня Николаем зовут. Можешь просто, Коля.

Д. — скучно. — Очень приятно. Ну так, будем собеседника заказывать?

Николай — Хрен его знает… — неопределённо пожимает плечами. — Тащи сначала водку, а потом посмотрим…

Д. — хлопает в ладоши. — Слушаю и повинуюсь.

Рядом с Николаем возникает столик. На столике бутылка водки и два стакана.

Н. — восхищённо. — Ну, ты колдун!

Д. — Я не колдун, я джинн. Ещё раз спрашиваю, собеседника будете заказывать?

Н. — Ну давай, раз уж настаиваешь.

Д. — Кого именно?

Н. — Не знаю. Артиста, что ли, какого-нибудь известного… — мечтательно. — А что? Выпью водочки со звездой голливудской…

Д. — хлопает в ладоши. — Слушаю и повинуюсь.

Возле столика появляется Леонардо ди Каприо в ночной рубашке и с накрашенными губами. Он ошарашено смотрит по сторонам и ничего не понимает.

Н. — возмущённо. — Ты чего?! Ты что делаешь-то?! Только пед…, тьфу, гомосексу…, тьфу, короче, этих самых мне здесь не хватало для полного счастья. Вот так удружил. А ну, лезь в кувшин!

Джинн скрипит зубами, но послушно лезет в свою тюрьму.

Н. — брезгливо обходит новоявленную звезду, берёт в руки кувшин и вызывает джинна. — Этого обратно отправь, не буду я с ним водку пить.

Д. — Слушаюсь, Господин, — хлопает в ладоши, ди Каприо исчезает.

Н. — держа кувшин в руке, — Давай другого кого-нибудь. На нормального мужика похожего.

Д. — хлопает в ладоши, и рядом со столиком возникает обнажённый по пояс, измазанный боевой раскраской Шварцнегер с пулемётом в руках.

Н. — заикаясь, — Гу-у-утен морген.

Шварцнегер сурово оглядывает местность, а затем направляет оружие в сторону человека. — Я, я.

Н. — диким голосом джинну. — Лезь в кувшин!!! — затем с бешеной скоростью трёт стенку сосуда рукавом.

Д. — ехидно. — Что прикажете, Мой Господин?

Н. — в панике. — Пулемёт забери у него!

В результате короткой схватки боевик лишается оружия.

Н. — орёт на джинна. — Всё! Ё… ко всем …ням! Хватит! Хватит экспериментов над живым человеком. Убирай отсюда этого терминатора шизанутого. Не пустыня, блин, а проходной двор.

Д. — Слушаюсь и повинуюсь.

Н. — переводит дыхание и вытирает пот ладонью. — Ну, ты мне устроил просмотр кинофильма. Слушай, ты ведь не Арнольда сюда притащил, а персонаж его какой-то сборный. Даже не знаю, из какого фильма. А если бы он меня подстрелил ненавязчиво?

Д. — язвительно. — Извините, Господин, я как-то об этом не подумал.

Н. — тоже язвительно. — Вот залазь в кувшин и подумай.

Д. — исчезая в горлышке. — Чего ещё можно ожидать от жертвы кинопроката?

Н. — про себя, вертя сосуд в руках. — Чего это он там про жертвы? Надо бы поосторожней с этим Сулейманом, — трёт стенку.

Д. — привычно появляется и скрещивает на груди руки. — Гутен морген.

Н. — Салам алейкум.

Д. — Ещё одного собутыльника предоставить?

Н. — Хватило тех двоих. Лучше сам пить буду, больше достанется.

Д. — Да, действительно, водка нынче дефицит. А может быть, кого-нибудь из соотечественников увидеть хотите?

Н. — наливая полстакана. — Чьих? Моих или твоих?

Д. — Ну, насчёт моих соотечественников, скажу прямо, они Вам вряд ли понравятся. Пожалуй, лучше Ваших.

Н. — усмехаясь. — Гхе… Наших. А кто они — наши?

Д. — задумчиво — Знаю, что русские. А вот откуда вы появились, понять не могу. Раньше никаких русских не было.

Н. — Ясен хрен. Раньше, поди, только турки водились, вроде тебя.

Д. — Ну, положим, никакой я не турок. А вот по поводу возникновения русских, думаю, без участия алкоголя здесь не обошлось.

Н. — скривив лицо. — Я гляжу, ты разговорчивым очень стал. Может, выпьешь вместе со мной?

Д. — Не пью я.

Н. — Ну как хочешь, — мочит палец в стакане, облизывает и с видом знатока кивает головой. — Хорошая водка, только вот закуски нет. Хотя бы огурец подогнал, что ли?

Д. — Итак, огурец?

Н. — Ага.

Д. — хлопает в ладоши. — Огурец к столу императора!

Н. — берёт огурец в левую руку. — Благодарю, служивый. Гип-гип-ура! — заглатывает водку и заедает её мечтой огородника. — Ух, хорошо пошла.

Д. — Итак, что Вы ещё надумаете? Может, хлебушка кусочек маленький?

Н. — пережёвывая огурец — О! Это ты здорово придумал. Чувствуешь, стервец, глубину души русской. Вот только, что ты меня всё на «Вы» да на «Вы»? Я же говорю, зови просто Коля.

Д. — Хорошо, Колян. Какие будут дальнейшие распоряжения? Хочешь, ферму парниковую разобью? Огурцы — «во!» получатся.

Н. — Не надо.

Д. — Другой бы на твоём месте что-либо глобальное попросил или, на худой конец, денег побольше, а ты — баночку пива, да огурец со Шварцнегером.

Н. — наливает в один стакан доверху, а в другой половину. — Хватит лясы точить. Слушай моё второе пожелание.

Д. — испуганно смотрит на полный стакан водки. — Да не пью я!

Н. — О! Сразу понял. В общем, пей залпом.

Д. — сокрушённо. — Слушаюсь и повинуюсь, — выпивает водку, затем краснеет и дёргается.

Н. — Ну, а третье желание, сам знаешь, — выпивает свои полстакана.

Д. — исчезая в кувшине. — Слушаюсь и пови… ик…

Николай трёт стенку и вызывает джинна. Тот вылетает как пробка.

Д. — Больше не пью.

Н. — Ну надо же. Не пьёт он. Гхе… А что это, кстати, за колокольчики звенят, когда ты из кувшина вылетаешь?

Д. — Это вроде позывных, значит, я слушаюсь и повинуюсь.

Н. — А другую музыку нельзя поставить?

Д. — Куда поставить?

Н. — Куда, куда… Вместо позывных этих.

Д. — Это пожелание?

Н. — Да. Но только не теперь. Теперь тащи ещё бутылку.

Д. — Слушаюсь и это… Сейчас, короче, — хлопает в ладоши.

Н. — наливает в два стакана. — А ты откуда русский язык знаешь?

Д. — А я его совсем не знаю.

Н. — не поняв. — Нет знаешь. Как бы ты со мной разговаривал, если бы не знал?

Д. — Я говорю на том языке, на котором думает господин.

Н. — Значит, если бы я был китайцем, ты бы говорил по-китайски?

Д. — Ну да.

Н. — А если бы я был зимбабвийцем, то…

Д. — Ага, по-зимбабвийски.

Н. — Во класс! Мне бы так!

Д. — Второе желание?

Н. — испуганно. — Не… Если я столько знать буду, ещё чего доброго с ума спячу, — оглядывается. — Глянь-ка, уже совсем стемнело.

Д. — Сделать день?

Н. — Нет, не надо. Лучше на стол накрой, а то, в натуре, сидим с одним огрызком огурца на двоих. Что мы, нищие, что ли?