Андрей Школин - Прелести

— Мы с тобой, Андрей, ничего сегодня не выиграли, — Иван повернулся в мою сторону и посмотрел «участливо, по-американски».

— Иногда полезнее не выиграть, а проиграть, — я зубочисткой «некультурно» выковыривал мясо из зуба мудрости.

— Очень интересно, и когда конкретно?

— Например, сегодня.

— А для чего тогда играть, если цель проиграть? Не проще ли выкинуть деньги, ну или фишки в урну?

— Нет, смысл в том и состоит, чтобы, сознательно проигрывая, набирать очки. Многие игроки кидают специально в автоматы монеты, зная что, проигрывая таким образом, они наполняют банк до критической массы. И потом берут сразу всю кассу.

— Бывает, что пока они наполняют банк, подходит игрок со стороны и одной монетой забирает весь выигрыш у умников из-под носа, — и представитель секты последователей учения Мормона широко улыбнулся. Не понравилась мне его улыбка. Внизу живота тушканчики заскребли. Давно я этого чувства не испытывал. Давно…

— Случается и такое.

— Значит, Андрей, ты сегодня проиграл деньги для того, чтобы потом выиграть?

— Не я проиграл, мы оба проиграли.

— Ну да, я тоже не выиграл.

— Замечательно, — и, в свою очередь, улыбнулся собеседнику. — Я, значит, проиграл, а ты, всего лишь, не выиграл.

— Это только игра слов. И что, ты планируешь, в дальнейшем, много денег выиграть?

— Да нет, я на другом фронте отыграюсь. Не на финансовом. Мне, вообще, деньги халявные противопоказаны, как и любая другая халява. Можно даже не пробовать.

— Кем противопоказаны?

— Сложный вопрос. Я много раз пытался себе на него ответить. Раньше. Сейчас не пытаюсь. Лет десять последние. Если надо, у меня и так будет то, что нужно. Но не на халяву. Хотя для кого-то другого, если это мне лично не принесёт никакой выгоды, показательное чудо сотворить могу.

— Как это?

Я кивнул в сторону игрового зала:

— У тебя ещё, кажется, фишки остались?

— Одна есть, — Иван порылся в кармане и достал двадцатипятидолларовый кругляшёк. — Я её хотел перед уходом использовать.

— Иди, поставь на 11 чёрное в сектор «Тьер», вон на том столе, где брюнетка симпатичная рулит.

Он улыбнулся, но с места не тронулся.

— Иди, иди. Тебя они всё равно не спасут, а так, «вдруг», повезёт…

Американцу повезло «вдруг» и сразу. Я-то на эти фокусы, в исполнении Александра, ещё в начале девяностых насмотрелся. Теперь вот сам показываю. Когда Иван притащил кучку фишек почти на девятьсот баксов, выражение лица у него было совсем не как у дяди Сэма.

— Выиграл…

— Ну а я что говорил? Тебе сегодня повезло.

Иван поставил фишки двумя стопками на стол, и некоторое время молча смотрел куда-то за моё плечо. Потом поделил фишки пополам и отодвинул одну половину мне.

— Это ты, таким образом, арифметически, вывел моё участие? — я, вдруг, проголодался и насадил на вилку кусок красной рыбы.

Американец пожал плечами:

— Скажи сам, сколько?

— Нисколько. Я же говорю, мне так нельзя. Погоди, прожую… Вот… Я конечно, если бы очень захотел, мог и сам эти деньги выиграть, но тогда были бы нарушены некоторые правила, и в дальнейшем мне пришлось бы жить совсем по другим законам. И всё в угоду эффектности и сиюминутной наживе. Лучше я сегодня проиграю. Поешь…

— Не хочу, — он подозвал официантку и заказал водку. Пока та несла заказ, смотрел в сторону и ничего не говорил. — Ладно, первый вариант — нам просто повезло, — Иван выпил водку и поставил рюмку. — Предположим. Другой вариант — ты мафия, и вы тут все заодно. Может быть. Третий — стечение обстоятельств или, как у вас в России любят говорить — чудо! Хотя, чем этот вариант от первого отличается? А если я сейчас все эти фишки поставлю на одиннадцать?

— Думаю, проиграешь. Хотя, чем чёрт не шутит?

— Кто?

— Это у нас поговорка такая, — я откинулся на спинку стула и засмеялся. — Надо было сразу много ставить. Теперь поезд ушёл…

— Надо было… — сектант почесал переносицу. — Так сколько твоих чипс, сколько моих?

— Я-то тут при чём, ты же играл.

— Нет, я выиграл, а играл ты. Или… Или, наоборот, играл я, а выиграл ты…

Он произнёс эту фразу, и тут до меня дошло: «А парень-то понимает! Врубается американец. Может быть не во всё, но суть уловил…»

— Как ты назвал это… Ну, слово…Халва?

— Халява.

— Странное слово. Ну, так и как, раздъелим?

— Нет, Ванька, — прикольно, по отношению к иностранцу, звучало это уменьшительно-ласкательное русское имя. — Я закон нарушать не хочу. Поеду, пожалуй, спать, — поднялся со стула и протянул руку. — Рад был познакомиться. В русском казино, сделанном по американскому подобию, с американцем, носящим русское имя. Интересный вечер получился. Счастливенько!

Спустился вниз, сел в специальное, бесплатное, белое такси и уехал в Химки. Сегодня наигрался…

Перед сном залез в электронную почту. Разумеется, пришло письмо из Томска. Миклуха, как обычно, жаловался на свою тяжкую долю, рассказывал о том, как его прошедшей ночью атаковали пауки и скелеты, как он спасал верхние слои Шаданакара от всяких мудаков из космоса, как боролся с чёрными силами против инвольтации демоническими существами прелестей нашего мира и города Томска в особенности… Короче, потерял много энергии и завтра пойдёт к парапсихологу подзаряжаться…

Выключил компьютер и упал на кровать.

Город Томск являлся одним из самых «продвинутых» городов мира. Продвинутым, в плане попыток её жителей «проникнуться неизведанным и отведать несъедобное». Даже если допустить, что мне последние пятнадцать-двадцать лет нормальные люди не попадались вообще, потому как я сам не совсем нормальный, всё равно количество парапсихологов, целителей и просто «великих посвящённых» на душу населения здесь било все рекорды. Девиз Томска — «В каждом подъезде по экстрасенсу», жирной прописью торчал над культурным именем города — Сибирские Афины.

Когда в сентябре 2000 года я просовывал объявление в щель ящика редакции местной газеты «Курьер»: «Тридцатидвухлетний крепкий мужчина, имеющий опыт службы во французском иностранном легионе, ищет работу», то примерно догадывался, кто именно позвонит по контактному телефону. Отказав, по очереди, двум, толи сумасшедшим, толи насмотревшимся сериалов барышням в устранении их мужей и любовников, я согласился на встречу с мужчиной, представившимся Вячеславом.

К разговорам о «голосах из Космоса» он перешёл сразу же после рассказа об основной работе — перевозке продуктов питания из Кемерова в Томск. Разумно рассудив, что возить йогурты из одного города в другой перспективнее, чем отстреливать неверных любовников, я с предложением о совместной работе согласился. Касаемо Космоса также поделился со Славой некоторыми соображениями, после чего тот с радостью повёл меня знакомиться в гости к местному «гуру» — Талолаеву Талолаю Даниловичу.