Андрей Школин - Прелести

Удалось. Потому что это был не самолёт и даже не вертолёт. Это легко на полной скорости изменил направление под углом в девяносто градусов и взмыл куда-то вверх. Мы не обратили внимания куда, мы обратили внимание на ЧТО! А именно на то, что всё небо, точно стаями ночных птиц, было заполнено разномастными летающими объектами. Неопознанными, разумеется. Тарелки, многогранники, сигары, светящиеся шары, какие-то точки с хвостами беспорядочно перемещались и кружили над Новыми Химками. Аки коршуны.

«Не кружи над головою чёрный ворон, а кружи шар голубой над головой». Кээспэшная песня, кто автор, не знаю, но они её обычно хором поют. Лучше: «Не кружи над головою чёрный коршун, а кружи…» Ага, только ещё голубых шаров не хватало. А так всё присутствует. Мечта уфологов — увидеть Химки и умереть…

Сигара-дирижабль теперь развернулся и так же размеренно плыл от Ленинградского проспекта в обратном направлении. Здоровый НЛО несколько раз показался в поле зрения и отправился к кинотеатру «Синема-Весна». А там уже вовсю резвились, носились, пикировали, резко тормозились и кувыркались объекты поменьше. И никто из прохожих на этот цирк никак не реагировал. Хотя в дальнем доме, что расположен как раз за киноцентром, пару раз пальнули из ракетницы, но может быть, они там день рождения празднуют? Выходит, видим эту чертовщину только мы одни да соседка Галя? И Валера из-за двери выглядывает, боится, что его инопланетяне похитят.

В Интернете информация о каких либо непонятностях в городе Химки напрочь отсутствовала, телевизионные программы не прервались для передачи экстренного выпуска новостей, а группа подростков на остановке «Улица Лавочкина» уничтожила пиво и разбрелась по квартирам. Сорок минут спектакль показывали только четырём зрителям (даже трёх с половиной, с учётом того, что сосед в основном прослушивал наши комментарии из комнаты). И ради чего?

Какой уж там кээспэшный «Шар голубой над головой», скорее здесь уместнее про «Вихри враждебные веют над нами…» вспомнить.

— Эх, в бой роковой мы вступили с врагами!..

— Что? — встрепенулись завороженные зрелищем женщины.

— Нас ещё, говорю, судьбы бессмертные ждут. Но мы поднимем гордо и смело… Чего мёрзнете? Всё, улетели гуманоиды в тёплые марсианские дали, — только сейчас я вспомнил о достижениях науки и техники в виде фото и киносъемки. Даже на сотик ничего не запечатлели. А может и к лучшему. — Валера-то ещё живой? Ладно, представление окончено, пошли, соседи, горилку пить.

— Так ты из-за тарелок остался, что ли?

— Ну, скажем, их появление повлияло на скорость бегства из Москвы. Не захотел, на ночь глядя, выдвигаться. Утром в поезд сядем.

— Пил вчера?

— Пил, конечно. Ещё с Виктором покойным в обед начали. А-а, понял, это Вы, таким образом, намекаете, что все эти НЛО мне по-пьяни померещиться могли. Нет, не по-пьяни. Да и четверо нас было, когда они кружились вокруг.

— Четверым тоже может померещиться, — Сак пожал плечами и разломал пополам какую-то палочку.

— Конечно может, только если бы одни эти блюдца мерещились, а то ведь с самого утра события начали интересно развиваться. И число подходящее — седьмое октября!

— Я же тебя предупреждал, что бы ты внимательнее к этой дате отнёсся.

— А зачем предупреждали?

— Потому что предупреждал. А злишься и меня подозреваешь оттого, что хмель у тебя толком не выветрился.

— Ну, началось… Опять Вы, Владимир Артурович, свою балалайку на минорный лад настроили. Хмель не выветрился… Да я и не опьянел даже. С такими событиями надо бочку спирта выжрать, чтобы зацепило немного. Хмель не выветрился… Кто мне вообще это число зарядил?

— А сам как думаешь?

— Никак не думаю. Я помощи у Вас прошу.

— Проси.

— Блин… Как с Вами серьёзно разговаривать можно? Минуту можете без подколов постоять — послушать?

— Да слушаю я.

— Не знаю, кто мне конкретно дату зарядил, но то, что первую флэшечку водитель Мережко спёр, и что он же вчера в «Корчме» сидел — сто процентов. Я хочу его на свою территорию дёрнуть и расспросить обо всём. А Вас на подстраховку позвать, на всякий случай.

— А почему не сейчас и не сюда?

— Я сейчас морально истощён. Несколько дней отдохнуть требуется. Да и место, которое Вы для наших встреч выбрали, довольно сомнительное. Помимо нас тут разные субъекты шляются. Трудно ситуацию контролировать.

— Ладно, посмотрим, — старик смотрел в сторону пригорка. — Кажется, ты прав. Здесь шляется субъект из твоего пьяного бреда.

— Пьяный бред, пьяный б… — начал было брюзжать, но осёкся. Возле пригорка возник летательный аппарат, похожий на тот, что висел вечером над домом в Новых Химках. Откуда он появился, мы не видели, но сейчас он беззвучно и не мигая огоньками, точно в засаде, устрашающе возвышался над изгибом реки.

— Видел вчера его?

— Может его, может не его, но похож.

— Не пей больше перед выходами. Оттого и контроль теряешь.

— Постараюсь.

— Старайся, а сейчас разбегаемся.

— Неуютно здесь у тебя, — Владимир Артурович стоял лицом к Енисею, и виртуальный ветер играл его седыми волосами. Или не виртуальный? Чувствуешь-то его вполне реально. Иногда такой хиус колючий налетает, какого в первой реальности не встретишь даже на северах.

— Это сегодня так. А бывает очень даже душевно и красиво. Мы сейчас в настоящем времени на моей территории находимся. Если хотите, сделаю день и лето с птичками. Хотите?

— Нет, спасибо. На курорт я и сам могу отправиться. Насколько помню, мы здесь не птичек слушать собрались. Или ты в орнитологи подался?

— Я подался в Сибирь. В Томск. Уже неделю в этом славном городе торчу. Кстати, от Вас не далеко. По здешним масштабам. Всего сантиметр по глобусу. Могу в гости заскочить.

— Эта песня старая и заезженная. Хотел бы, давно бы заскочил. Из Москвы без приключений выбрался?

— Вроде, тьфу, тьфу, тьфу… — плюнул через левое плечо, и ветер понёс слюну вдоль дорожки. — Поездом скорым до Тайги, а потом на электричке. Я люблю по железной дороге путешествовать. Внутри вагона — статичное состояние, лежишь, мыслишь, читаешь. Снаружи, за окном, наоборот — движение, декорации от поезда убегают. Потом, вдруг, бац!.. Оба состояния сливаются в идентичную конечной программе форму — приехали!

— Приехали… — Сак медленно повторил за мной последнее слово. — Ну так чем мы тут занимаемся? Ты меня пофилософствовать пригласил или с некими проблемами разобраться?

— С кем же философствовать, как не с Вами, Владимир Артурович? Тем более проблемы тоже философского характера. А водитель Мережко — лишь одно из звеньев проблемы. Но, по крайней мере, звено активное и способное доставить много новых неприятностей.