Андрей Школин - Прелести

На кровать присяду я, ты подвинешься…

Присел на ступеньках Божьего Храма и сделал глоток прямо из горлышка. Посидел. Глотнул ещё, затем спрятал виски во внутренний карман, поднялся и, пошатываясь, вошёл в холл отеля. Вошёл, остановился перед молодой девушкой за перегородкой, соображая, как будет двадцать четыре на французском. Разумеется, не сообразил и буркнул на английском: «Твенти фо». Она поняла и протянула с улыбкой ключи от номера. Красивая девушка, добрая…

До теста Купера мы добрались с Михой без происшествий. Оттестировались… Оставалось пробежать по возможности большее число кругов по стадиону. На всё про всё двенадцать минут. Ранним утром группу, состоящую из двадцати волонтёров, одели в спортивные трусы и выстроили на плацу. Затем два капрала, один поляк, а другой тот самый украинец-физкультурник, легким темпом погнали всё воинство на близлежащий городской стадион. Остынуть не дали, быстренько выстроили в линию и дунули в свисток. Попёрли…

Среди толпы балбесов всегда найдётся один умник. Закон. Среди нас, разумеется, отыскался мастер спорта. Румын. Всё стадо устремилось в погоню за мастером спорта в том же темпе, что и он. И я тоже. Бежали полтора круга. Затем оказалось, что мастер он один. Задумались, но было поздно. По одному стали сходить с дистанции.

Я устал уже после первого круга и, плюнув на результат, героически отстал от будущих коммандос. После третьего круга, продвигаясь всё в том же неспешном темпе, обогнал две трети группы. Легионеры, надорвавшись в погоне за марафонцем румыном, хватались за ноги и, изображая конвульсии, падали на гаревую дорожку.

Когда прозвучала команда «стоп», оказалось, что я умудрился пробежать шесть с половиной кругов. Миха отстал ненамного. Тест Купера мы сдали и уже через час переоделись из зелёнки в старую поношенную комбу.

На следующий день в шесть часов вечера я был в состоянии «ещё так себе». Подходя к торговому дому, издали услышал, что магазин не пустует. На прилавке красовались разномастные бутылки, преимущественно «Столичная», а возле прилавка тусовалась компания поддавших мужчин и женщин. Возле магазина стояли припаркованые автомобили, и на весь переулок разносилась песня о миллионе алых роз.

— Вечер добрый!

— Привет, привет, — Серёга поприветствовал меня пожатием руки. — Всё нормально?

— Да вроде, — поздоровался с Вагнером и другими посетителями магазина.

Русскими были все, кроме невысокого ростиком темноволосого француза Кристофа. Как потом выяснилось, он и являлся подельником моего знакомого.

— Со ва? — спросил он, пожимая руку.

— Это он тебя спрашивает: «Всё о, кей?» — выручил Серёга. — Отвечай тоже: «Со ва».

— Со ва, — улыбнулся я.

— Чем занимался сегодня? — петербуржец разлил по стаканам водку и один протянул мне. — По Парижу гулял, наверное?

— Гулял. Только не сегодня, а вчера вечером. Я, как с вами расстался, в гостинице забрёл в номер к одной московской паре из моей группы. Они на каком-то секретном заводе работают. Так вот выпил с ними, и они мне тут же все секреты рассказали. А потом по Клиши, да по Пегалю полночи шатались, пиво пили. Помню, нас всё время куда-то зайти зазывали…

— А-а… Это южки, югославы. Женщин, наверное, предлагали?

— Было дело.

— И что, зашёл?

— Нет. Я люблю ходить туда, куда не зовут, — выпил предложенную водку.

— Правильно, они так туристов разводят. Отлаженная схема. Сначала заманивают, потом клиенту счёт выставляют на сумму, на которую тот неделю в Мулен Руже отдыхать мог. А если последний брыкается, появляются амбалы и доходчиво объясняют, кто сколько должен. Я сам заходил пару раз.

— Платил?

— Нет, конечно. Я ведь не один заходил. Теперь, правда, юги стараются местных русских не заманивать. Улыбаются, когда мимо проходим…

— И много здесь «местных русских»?

— Нормальных мало. Я имею в виду тех, кого действительно людьми назвать можно, а не тех педиков, кто ещё со времён революции в Париже осел. Этих тут хватает… Полы ходят моют, улицы подметают и тащатся оттого, что на западе живут. Черти. Разве с ними чем-то стоящим займёшься? Сами ничего не могут, да ещё тебя при случае сдадут, — он достал пачку «Мальборо» и закурил. — Есть, конечно, и серьёзные ребята, но они предпочитают не светиться.

Веселье между тем продолжалось. На смену Пугачёвой появилась кассета Вахтанга Кикабидзе, и полетела самолётом над парижскими тротуарами песня про аэродром. Из бара на другой стороне неширокой улицы вышли несколько арабов и, улыбаясь, смотрели в сторону торгового дома.

— Вон, гляди, Андрюха, — показал на них пальцем Вагнер. — Как у них пьянка, — мы выходим смотреть; как у нас, — они. И так по очереди. Арабов здесь постоянно шерстят. Как облава, так человек десять забирают. Жёны за ними на коленях ползут, голову пылью посыпают, убиваются, как могут, лишь бы люди видели и супруг благоверный, что она за него в могилу готова лечь. Его три раза на неделе забирают, и каждый раз она белугой на всю округу ревёт. Традиции…

— По три раза в неделю облавы?

— Ну… Не по три, — пожал плечами Владимир, — но часто довольно. Что ты хочешь, полицейское государство.

— Да? А я наоборот считал, что здесь демократия.

— Гхе… Демократия, — Сергей слушал Вагнера и пускал в сторону кольца дыма. — Тут у них в том смысле демократия, что при наличии хорошего адвоката, за деньги, конечно, можно из любого дерьма выбраться. Это да. Но главное это то, что каждый гражданин считает своим долгом хотя бы раз в неделю постучать в полицию на своего соседа, а тот в свою очередь на первого. И стучат… Во Франции в этом отношении дурдом, а что творится в Германии, а в Швейцарии… Так что демократия демократией, а люди людьми.

В торговый дом вошёл ещё один «рюсс» и все радостно его приветствовали. Одет он был в костюм с галстуком и имел рост под два метра. Внешностью напоминал комсомольского работника восьмидесятых. Звали мужчину, как и меня, Андреем. По разговорам с Вагнером и обрывкам фраз других присутствующих, я понял, что «баскетболист» является человеком какого-то Вано, и на днях летит в Штаты по заданию своего босса. Владимир улыбался и спрашивал, как Вано себя чувствует. Со слов Андрея выходило, что Вано чувствовал себя превосходно. Все были рады… Андрей выпил водки и, извинившись за занятость, зашёл с Вагнером в служебное помещение. Через пару минут вышел, сел за руль и уехал.

Сразу после него в магазин вошёл некто Сергей, которого все звали Гамалей, — крепкий, коротко стриженый мужчина лет тридцати пяти. Он также поговорил о чем-то с хозяином, затем ему показали меня.

— Из Совка пацан приехал.

Гамалей крепко пожал руку, ничего не сказал и вскоре тоже ушёл.