Геннадий Южаков - Сингапур

Тоболин подумал и сделал поправку:

— А совершил ли? Думая над всем этим, я не исключаю варианта провоза партии взрывчатых веществ или боеприпасов… А, может быть, и то и другое вместе…

Молчаливо слушавший до этого Ли, высказал свою точку зрения:

— Не могут ли в таком случае капитана обвинить в бесконтрольности?

— Видите ли, Ли, еще никто не догадался о позорном мероприятии, чтобы экипаж с миноискателем отыскивал опасный груз. Да и в состоянии ли четыре матроса проверить тысячи мешков, ящиков. На то существует таможня.

И не дожидаясь, что скажет Ли, продолжил:

— Правила перевозки подобных грузов мне хорошо известны. Любое отклонение от требовании по транспортировке может привести к взрыву. Поэтому понятно, если действительно партия такого груза находилась в рисовых мешках, или в контейнере, в любом из ящиков, о каких условиях можно говорить?

Сказав, что думал, Тоболин взглянул на агента так, будто бы ожидая от него оценки его слов.

— Будучи юристом, — в свою очередь продолжил Ли, — я больше имел дела с коммерческой стороной: разрешение споров по недостаче, порче грузов, различным разногласиям и так далее. Касаясь ваших предположений, с ними я согласен. Однако не допускаете ли вы, что нельзя исключать и другие варианты?

— Например? — Тоболин с любопытством в глазах взглянул на Ли.

— Заинтересованность судовладельца в избавлении от судна, как убыточного?

— Вопрос интересный. Об этом я много думал. Не слишком ли коварный и жестокий способ?

— Согласен. Если иметь ввиду то, что пока все это висит в воздухе, поставьте себя на место судовладельца, а затем на место страховой компании… Поняли о чем речь?

— Безусловно понял. Впрочем, кто бы и как бы не крутил, в основе является взрыв. Другого ничего не может быть.

Если бы Тоболин сейчас взглянул на Ли, то наверняка в его глазах заметил бы сочувствие, не смотря на то, что их мысли в этот момент были разными. И свою очередь агент сказал:

— Как минимум один из предполгаемых вариантов преступления порождает одну неприятную вещь. Я уже, капитан, вам напоминал. Вы, как единственный свидетель гибели судна, в настоящее время являетесь большой ценностью для одних и опасной помехой для других.

Горькая усмешка на лице капитана стала понятней любых слов. Ли взглянул на часы, и переведя взгляд на Тоболина, сообщил:

— Ваш телекс уже читают в Санкт-Петербурге.

— Как будто бы сразу полегчало, — отметил с улыбкой на лице Тоболин.

— И так, капитан, — весело заговорил Ли, — приступаем к делам. Поехали?

— Пора бы уже, — заметил Тоболин.

Садились в машину, когда Ли спросил Тоболина:

— Кстати, капитан, кто обнаруженная в море молодая женщина?

Для него вопрос оказался неожиданным и больно уколол в самое сердце.

— Радистка.

Можно было бы больше ничего не добавлять. Минута молчания вызвала потребность сказать о ней большее. Может быть, открыть тайну, о которой знал он один. В любом случае, Тоболин не хотел остаться для Дороты посторонним человеком, даже тогда, когда ее уже нет. Поэтому приоткрыв совершенно небольшой всплеск ее мыслей перед чужим для неё человеком, тем самым оживить её образ.

— Очень жаль. Она никого из родных не имела, вероятно, поэтому мечтала иметь дите.

— О чем мечтала? — Уже сидя за рулем, переспросил Лио.

— Иметь ребенка, — повторил Тоболин.

Нотариус, симпатичная молодая женщина, заявление (морской протест) читала долго, упоенно, как роман. А прочтя, с благоговением и сочувствием задержала свой взгляд на Тоболине. В ее глазах выразилось одновременно вера и неверие в то, что действительно воспринималось с трудом. Она не спешила с оформлением и это понятно. На ее месте любой другой нотариус за датами и кратким описанием событий прежде чем поставить свою подпись и печать на обычном листке бумаги, хоть на короткое время попытался бы представить картину разыграшейся трагедии. А это лишь документ, позволяющий капитану в случае необходимости защищать права свои и судовладельца или только свои. За его текстом сокрыты судьбы людей. Но о них ничего не написано. И может быть, после того как капитан покинет нотариальный оффис, женщина, если позволит время, снова заглянет в текст заявления и возможно пожалеет о том, что не задала вопроса, каким же образом ему удалось спастись. Конечно, в тихом, удобном помещении, в центре города трудно представить разбушевавшуюся морскую стихию, среди громадных волн одинокого человека, который подчинив все свои возможности, силу и волю стремлению не победить ее, победить стихию невозможно, а сохранить в сердце надежду на выживание, не желая затеряться, исчезнуть в бесконечной водной пустыне.

Нерешительность нотариуса Тоболина нисколько не раздражала. Последний подтверждающий документ-заявление на имя директора полицейского департамента в городе Акипу она прочла с неменьшим интересом. Затем не то спросила, не то закончила свою мысль:

— Капитан, судя по вашему заявлению, свидетелей нет…

За её первый, показавшийся ему неуместный вопрос, Тоболин также не обиделся. И спустя несколько секунд с опозданием подумал: «Не такой уж он неуместный…Сотаба-мой главный свидетель. Впрочем, зачем ей о нем знать…»

К столу подошел Ли, до того молча сидевший на стуле.

— Госпожа нотариус, я-доверенное лицо капитана, агент.

Положив на стол визитную карточку, добавил:

— Если считаете нужным, в заявлении капитана мое подтверждение, я могу поставить свою подпись.

Мельком взглянув на его визитку, она ответила:

— Нет необходимости.

Выходя из нотариальной конторы, Ли напомнил Тоболину:

— Капитан, по нашему плану осталось одно — глазная клинника.

— И парикмахерская, — смеясь дополнил Тоболин. — Пришла пора вывести себя из первобытного состояния.

— Не жалко бороду?

— Немного. Кстати, с ней немало забот.

— Понимаю…

Напоминание о клиннике несколько омрачило настроение Тоболина. Предполагал: врач ничего хорошего не скажет. А лечиться в любом случае придется дома. Но прежде всего надо было отпустить агента. Сам он сказать постесняется.

— Основную помощь, Ли, ты мне оказал. Потратил на меня немало времени…С остальным управлюсь сам.

Ли не стал возражать:

— Я-агент, поэтому вопрос затраты времени моя проблема. Между тем, догадываюсь, в агенстве скопилось полно бумаг. Поэтому довезу вас до клинники, а сам помчюсь к себе. Без моей помощи обойдетесь?

— Не беспокойся, Ли. Со своим здоровьем обойдусь своими силами.

Высаживая Тоболина возле клинники, агент напомнил ему:

— Не забудьте завтра в агенство снова в десять утра.

Тоболин помахал рукой.

— Не забуду!