Геннадий Южаков - Сингапур

Мужчина, прежде, чем обратиться к женщине со словами, несколько секунд внимательно на неё смотрел. А она под его пристальным, колючим взглядом забыла обо всех рекомендациях инспектора. И как бы надеясь на помощь со стороны, бросила взгляд в зал. Ей показалось странным то, что никто на них не обращал внимания, хотя инспектор обещал охрану. Публика занималась тем делом, за каким приходят в ресторан. И её мог отвлечь разве что неординарный случай, например, землятресение или взрыв гранаты.

— Страствуйте, — негромко и таинственно проговорил по-русски незнакомец.

Едва справляясь с волнением, Анна непослушным голосом ответила:

— Добрий вьечер.

Её акцент нисколько не смутил мужчину и изображая из себя человека, слегка расслабленного рюмкой спиртного, бесцеремонно заявил:

— Мозно красивый зенсина сидеть и узнавай ей имя?

Угодливая улыбка на его лице Анне показалась отвратительной, и даже будь то обычные условия, ей не захотелось бы с ним знакомиться. И сейчас вроде бы удачно нашлась, что ответить:

— Прошу меня исвинять. Я имей неважный настроений и хотел бы сидеть одна.

Вряд ли ожидая подобного ответа, мужчина озабоченно посмотрел по сторонам, а затем снова взглянув на неё, сказал:

— Исвините, у меня совсем нет вас обида, но я снаком васей муза. Он есть капитана?

Анна удивленно вскинула на него глаза и от такой ошеломляющей неожиданности её сердце затрепетало. Чем это можно было назвать? Страхом? Радостью? Комплекс чувств и мысли смешались. Слов не было, а мужчина отходить от неё не собирался. Ситуацию поправил внезапно оказавшийся у стола официант. Недовольный огонек вспыхнул в глазах мужчина, когда тот что-то ему сказал. Анна сидела в шоке, а когда пришла в себя, его уже рядом не было. Мужчина отошел, но она успела заметить — ресторан не покинул. Уселся за свободный стол позади и заказал пиво. Чувствуя его взгляд, она поторопилась допить коктейль и затем жестом руки подозвала официанта чтобы рассчитаться. Было одно желание-поскорей уйти из ресторана и подняться в свой номер. И то, что произошло после её ухода, Анна не могла знать и даже не могла предположить какие затем последуют события.

Касатака, а это он и был, с кем-то переговорил по сотовому телефону и, не допив пиво, спешно направился на выход. Путь его, вероятно, лежал к своему автомобилю. Покинув отель, он повернул направо, к стоянке автомобилей. Он не успел сделать и нескольких шагов, как на его дороге подвернулся подвыпивший мужчина, что для Сингапура крайне редкий случай. Так уж случилось, что они не смогли разойтись. А встречный оказался весьма огрессивного нрава, к тому же посильнеее Касатаки, и вцепившись рукой в его галстук на уровне шеи, мог бы придушить, однако делать этого не стал. Дал слабинку, чем спровоцировал ответную реакцию. Завязалась горячая ссора. Вокруг собралось немало зевак, и даже некоторые из них отнесли событие к съемкам фильма. В конфликт ввязались еще двое молодых людей, как бы с целью развести противников, на самом деле не дать Касатаке уйти. Полиция не заставила себя долго ждать. Скрипнул тормозами полицейский фургон и из него выскочили два дюжих стража порядка. Кто прав, кто виноват разбираться не стали. Звякнули наручники, и двое «виновников» уличного происшествия оказались в фургоне. Через полчаса обоих доставили в приемник предварительного заключения. Сотрудника уголовного розыска, спровоцировавшего конфликт, сразу же отпустили, а с Касатакой предстояло разбираться.

Назвался он Ли-Си-Тан и китайцем по национальности. О женщине ему пока не напоминали, а держали в изоляторе по причине дебоширства в общественном месте. В Сингапуре за подобные правонарушения существуют очень серьезные наказания, от больших штрафов до нескольких лет тюрьмы.

Для Анны активное ее участие ограничилось десятью минутами нервного напряжения. Спустя некоторое время после возвращения Анны в свой номер, раздался телефонный звонок. Подумав, что звонит все тот же человек, она не сразу решилась послушать. Телефон продолжал назойливо верещать и она вынуждена была поднять трубку. Голосу инспектора страшно обрадовалась:

— Так это вы, инспектор! — Воскликнула Анна, и с облегчением вздохнув, добавила, — слава Богу.

— Про микрофончик, фрау Анна, забыли… — весело, как вроде ничего не произошло, заговорил Ипахака, — чувствую, немного переволновались…Кстати, у вас все прекрасно получилось…

— После вашего звонка, спасибо, гораздо лучше. И извините, действительно забыла. Так вы слышали?

— Для этого и предназначен…

Тот факт, что её оберегают, придал ей уверенности и она пожалела о не состоявшемся с мужчиной разговоре.

— Вы не оуждаете меня за легкомысленный поступок?

— Какой, Фрау Анна?

— Отказ от общения с тем мужчиной.

— Ну что вы! Нам было достаточно того общения, какое состоялось.

— И что же мне делать дальше?

— Ничего, фрау Анна. Развлекайтесь. Смотрите телевизор. И главное — спокойно спите. Завтра я обязательно вам позвоню. Спокойной ночи.

— И вам, инспектор, спокойной ночи.

Анна положив трубку, спохватилась. Забыла спросить у инспекторя, что же делать с малюсенькой пупырочкой-микрофончиком в виде блестящей звездочки, который он сам воткнул в воротник её платья. Но решила так: поскольку ничего не сказал, значит, пусть там и останется. Тем более, что платье она сняла сразу же после прихода в номер.

Упоминание Касатакой о капитане моментально решило его участь.

Утром проснувшись, Тоболин первым делом выглянул в иллюминатор, убедиться осталась ли на прежнем месте шаланда. Да, она стояла, но уже не на воде, а подпертая с бортов деревянными конструкциями, возвышалась бортами над песчаным пляжем. С отливом вода опустилась примерно на три метра, оставив после себя осушную полосу. За кормой шаланды слышался звонкий стук молотка. Чтобы получше разглядеть, Тоболин подполз к краю форпика. Отсюда ему удалось рассмотреть и самих мастеров. То были вчерашние парень и мужчина, которого он считал шкипером. Иногда они отходили от рабочего места и пили из бутылок воду. Где-то к полудню, парень снова ушел в том же направлении, что и вчера.

Тоболин незаметно опустился с палубы на землю, и опираясь на палку, направился в сторону шкипера. На этот шаг его толкало не только желание осуществить свой план, но и внутренняя потребность пообщаться с людьми. Добравшись до форштевня ремонтируемой шаланды, он замер на одном месте, не рискуя шкипера напугать. Тот же, не замечая чужого человека, что-то колдовал наклонившусь над дейдвудом. Находясь в безвыходном положении, Тоболин, простояв довольно длительное время, наконец, решился подойти. Рыбак, услышав шаги, поднял голову, выпрямился и молоток выпал из его руки. Тоболин и сам напугался, когда увидел лицо шкипера. Было такое впечатление, что достаточно сделать даже один шаг, как он во все ноги рванет в деревню. И чтобы этого не случилось, Тоболин остановился и заговорил по-английски: