Геннадий Южаков - Сингапур

— Не бойтесь. Я моряк. Мне нужно с вами поговорить…

Тоболин тыча себя пальцем в грудь, несколько раз повторил «я — моряк». Он допускал, что малаец хоть немного, но английский понимал. К тому обязывала его профессия. «Но, кажется, я терплю неудачу!» — с отчаяньем подумал Тоболин, глядя на шкипера. Тот продолжал стоять, как вкопанный и не хотел понимать английского языка. Или страх перед человеком, странного вида, похожего на бандита с большой дороги, лишил его дара речи, или просто неожиданность. Их разделяло расстояние небольшое, всего с десяток шагов. Мысли беспорядочно долбили голову Тоболина, но ни одна из них, казалось, не могла решить проблемы сближения. И даже не мысль, а резкая боль в ноге заставила опуститься Тоболина на песок. Он присел и, подняв штанину, не обращая внимания на шкипера, рукой стал массажировать больное место. Опухоль как будто бы спадала и по сравнению с тем, какой была раньше, значительно уменьшилась в размерах. Встревожило другое: на её месте появилась сизая синева с кровяными вкраплениями, которые наводили на мысль о разрые кровяносных сосудов. Постепенно боль вроде бы успокаивалась. И после того, как стало терпимо, Тоболин вспомнил, с какой целью здесь оказался. Шкипер стоял рядом и внимательно рассматривал его ногу. Странно то, что Тоболин не услышал его шагов.

— Очень болит… — сказал он, обращаясь к шкиперу.

Тот на своем языке что-то невнятное пробомотал и, видимо, таким образом выразил свое сочувствие. Тоболин некоторое время соображал, как бы получше объяснить. Догадка свалилась как подсказка всевышнего: «Песок! Чем не материал для наглядного пособия!» И схватив палку, принялся на нем рисовать. Большой корабль, взрыв, корабль переломился, а один человек падает в воду. Затем он плывет. И вот, наконец, берег. Тоболин, бросив палку, взглянул на шкипера. По выражению его лица можно было судить — кое-что понял. «Дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки»-обрадовался Тоболин. Теперь ему предстояло объяснить шкиперу главное:

— Мне нужно добраться до Сингапура.

Шкипер присел на корточки рядом с ним и залопотал:

— О Сингапур, я понимаю!

— Автомобиль имеешь? — спросил Тоболин.

— Ноу.

Стодолларовая купюра, выложенная на песок, повлияла на шкипера лучше всяких слов. Это его двухмесячный заработок. А сколько надо приложить труда, чтобы их заработать!

Коряво, тем не менее понятно, шкипер пустился в объяснения.

— У этой шаланды протекает дейдвуд. И чтобы заменить сальник, ее вытащили на берег. Я-шкипер, а хозяин другой. Он живет в деревне, куда ушел мой помощник. Этот бой-мой сан.

«Значит, — подумал Тоболин, — парень — его сын. Это и к лучшему». Затем он выяснил расстояние до Сингапура. По словам шкипера-полста морских миль. Тоболин прикинул-пять часов плавания. Согласится ли? Ведь, он не хозяин шаланды. А в принципе почему бы не рискнуть? Известно, что многие рыбаки занимаются контробандными первозками грузов и людей. Им главное-деньги. Пожалуй, мысль стоила внимания. И когда на песке появилась вторая стодолларовая купюра, шкипер понял, что от него хочет этот иностранец. А словами Тоболин сказал:

— Еще пятьдесят долларов получите, когда придем в Сингапур.

Это все деньги, какие он имел.

Шкипер думал долго, а Тоболин стал понимать, если уж за такие деньги, человек не сразу соглашается, значит, причина веская и вполне возможен отказ. Другоой вариант он имел-это перекантоваться дома у шкипера и тем временем через него же поискать автомобиль, может быть, даже попутный.

Наконец, шкипер подал голос и сказал лишь одну фразу:

— Можем увезти, но только ночью.

«А какая разница…, -подумал Тоболин. — Лишь бы не обманул». Чтобы в какой-то мере не оказаться обманутым, передавая одну купюру шкиперу, сказал:

— С началом плавания отдам вторую. Согласен?

Ответный кивок головы шкипера означал, что он согласен…

К моменту наступления полной воды появился сын шкипера. И прежде чем подняться на шаланду, они вдвоем продолжительное время что-то обсуждали. Тоболин подозревал, речь шла об нем. После общения с отцом парень влез на шаланду и, увидев пассажира, заговорил как с давно знакомым:

— Привет! Не волнуйтесь. Скоро подойдет вода и отправимся в плавание.

Слова из его уст прозвучали по юношески задорно, с подъёмом, как буд-то ему предстояло совершить подвиг. Да и кто его знает. Может быть, действительно, плавание обещало парню неведомые приключения.

Тоболин на приветствие ответил, и вероятно бы они разговорились, а в это время послышался откуда-то снизу голос отца, и парень мгновенно исчез.

Оставалось ждать. Вскоре они оба взобрались на шаланду, и она, всплывая, закачалась. Другого помещения кроме рулевой рубки на шаланде не имелось и Тоболину пришлось здесь же присесть на точно такой же диваньчик, на каком он провел три ночи. Правда отличие было. Этот имел тонкий паролоновый матрасик и паралоновую подушечку. Необычно громко заработал движок. Это означало-плавание началось. Стараясь перекричать его шум, парень Тоболину крикнул:

— Вы поспите! До Сингапура далеко!

Тоболин так и сделал. Прилег на диванчик, однако уснуть не надеялся… Ночь уже заступила в свои права, и в темноте он с трудом видел спины отца и сына. Стояли они вместе возле иллюминатора, и сын крутил баранку, а отец ручкой пульта управления добавлял обороты двигателя. Море было настолько спокойным, что казалось, шаланда не плывет, а летит по воздуху. И несмотря на приличный шум двигателя, сон все-таки сморил Тоболина. Открыл глаза от резкого толчка извне. Рассвет только что забрезжил, о чем говорила разжижающая в рубке темнота. Парень открыто глядел на него, на лице довольная до ушей улыбка.

— Финиш, каптеин. Сингапур!

Тоболин торопливо поднялся и выглянув в иллюминатор. Темно-серая стена причала полностью загораживала обзор.

Не раздумывая, он вытянул из кармана все деньги, которые имел при себе, сто долларов или больше, считать не стал, а передал шкиперу. Тот, к его удивлению, так же не пересчитывая, очевидно догадываясь, что получил даже больше, чем договаривались, с минуту на них смотрел, повторяя:

— Спасибо кептеин, спасибо кептеин….

— Это, что за место? — спросил его Тоболин и тогда он, аккуратно засунув деньги в карман засаленных с пузырями на коленках брюк, сказал:

— Пассажирский причал, каптеин. Самая северная оконечность.

Для Тоболина-знакомые места. Поэтому не имело смысла дополнительно о чем-то расспрашивать, тянуть время. Хотелось поскорей подняться на причал, ощутить сябя снова свободным человеком. Расставаясь, подал руку шкиперу, а его сын поджидая пассажира, стоял уже на баке.

— Каптаин, — позвал он громким голосом. — Сюда! Я вам помогу!