Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли

Я взяла зубную щетку, пижаму и расческу в бумажном пакете и пошла по дороге к Бисландам. Дом их можно было видеть издалека, потому что на нем была антенна. Мы сидели и смотрели шоу Мильтона Берле {11} 11 «Texaco Star Theater» - знаменитое американское комедийное шоу с музыкальными номерами, шедшее на радио (1938-1949) и на телевидении (1948-1956). Мильтон Берле (он же Дядюшка Мильти и Мистер Телевизор) вел его с 1948 года. . Ему в лицо швыряли торты, и все думали, что это очень смешно. Я не думала, что это так уж смешно. Лучше бы они их съели, чем друг в друга швыряться. Если уж они сошли с ума, то лучше бы начистили друг другу рожи. Здесь не было никакого смысла, но смотреть было забавно. Мне было все равно, раз уж Мильтон Берле лучше не умел.

После шоу мы пошли в кровать и укрылись простынями. Мама Леоты закрыла дверь и потушила свет, потому что они все еще смотрели телевизор. Это нам было в самый раз. Как только дверь закрылась, мы начали целоваться. Мы целовались, наверное, часами, но я не могла бы сказать точно, потому что не думала ни о чем, кроме поцелуев. Мы услышали, как ее родители выключили телевизор и отправились в постель. Тогда Леота решила попробовать так, чтобы мы лежали друг на друге. Мы так и сделали, только в животе у меня было ужасное чувство.

- Молли, давай снимем пижамы и сделаем так же.

- Хорошо, только надо не забыть их надеть до утра.

Без пижам было куда лучше. Я чувствовала ее прохладную кожу всем телом. Это и правда было намного лучше. Леота начала меня целовать открытым ртом. Теперь мой желудок чуть не выскочил на пол. Здорово, меня найдут мертвой в доме Бислендов, с желудком, вывалившимся изо рта.

- Леота, у меня в животе еще сильнее болит, но это даже приятно.

- У меня тоже.

Мы продолжали. Если уж умирать от боли в животе, то мы решили умереть вместе. Она стала меня везде трогать, и я вправду чуть не умерла. Леота была смелой. Она нигде не боялась трогать, и, неизвестно откуда, она знала, что должно быть потом. И я тоже скоро узнала.

На следующее утро мы пошли в школу, как две обычные шестиклассницы. Я засыпала на переменах. Лерой тыкал меня под ребра и ухмылялся. Леота сонными глазами глядела на меня, и у меня опять все внутри болело. Мы не могли переехать во Флориду, просто не могли.

Но мы переехали. Леота пришла к нам, когда мы загружали старый грузовик «додж» и «паккард» сорокового года. Мы с ней держались рядом, пока Кэрри не упаковала последнее и не позвала меня в машину. Я обхватила ее руками за шею и поцеловала, потом побежала к машине. Мы несколько раз писали друг другу, потом перестали. Я не видела Леоту до 1968 года.

Наш потрепанный караван держался вдоль побережья, пока мы медленно двигались по равнинам Юга. Карл и Эп свернули в сторону, чтобы отвезти нас, детей, в Ричмонд, и там мы увидели чучело морского котика, который явился поплавать в этих местах в девятнадцатом веке. Там было еще чучело индейца, но от него меня чуть не вырвало. Лерою, Теду и мне больше всего понравилась военная форма времен Гражданской войны. У конфедератов была самая красивая, потому что у них была золотая тесьма по всем манжетам. Лерой признался, что, если не станет знаменитым актером, то станет солдатом, чтобы носить золотую тесьму на манжетах. Я сказала - ладно, но тогда нельзя будет мазаться помадой и придется выполнять приказы.

Путешествие все тянулось, и мы чуть с ума не посходили в этой машине, как куры в курятнике. Кэрри придумала игру с номерами машин, это нас спасало. Выигрывал тот, кто первым наберет сто очков. Номера со штатом, через который мы проезжали, стоили одно очко. Каждый штат к югу от этого штата - два очка. Северные штаты стоили пять очков, а Средний Запад - два очка. Западные штаты стоили двадцать очков, а Калифорния - тридцать. Я знала, что мы никогда не увидим калифорнийский номер, ведь там живут одни кинозвезды, а им незачем разъезжать по этим пустошам.

Однажды в Афинах, штат Джорджия, мы остановились, чтобы поесть и умыться. Лерой, Тед и я выскочили из машины и просочились в дрянную кафешку, пропахшую жиром за годы. Я пронеслась мимо двери, в которую вошли мальчики, и пошла в следующую. Кэрри схватила меня за руку, когда я выходила.

- Мозгов у тебя нету? Еще раз так сделаешь, и я тебя отлуплю, слышишь? Это умывальня для цветных, туда нельзя ходить.

Я не собиралась спорить с ней перед чужими, но, когда мы вернулись в машину, я спросила Карла, что все это значит. Кэрри обернулась к нему:

- Видишь, она меня не слушается. Пусть тебя послушает.

- На Юге кое-что не так, как в Йорке. Здесь белые и цветные не общаются друг с другом, и ты не должна водиться с этими людьми, хотя надо быть вежливой, если когда-нибудь с кем-то из них придется говорить. Твоя мама хотела избавить тебя от проблем.

- Папа, здесь нет никакой разницы с тем, что дома, в Йорке. Просто там не пишут на дверях умывальни «Для цветных», и все.

- Языкастая ты больно. Закрой свой рот, - пригрозила Кэрри.

- Нет, не закрою. Нет никакой разницы, только эти таблички. Я не буду сидеть тут и притворяться, что какая-то разница есть, если ее нету. - Лерой дернул меня за рукав, опасаясь драки. Я пихнула его. - Пап, ну почему я должна заткнуться?

- Ты в целом права, детка, но здесь люди больше дергаются насчет цветных, чем на севере. В остальном ты права. Я тоже не вижу никакой разницы.

Кэрри сказала, что мы оба чокнутые, и мрачно уставилась в окно.

- Я ведь не знаю, чья я на самом деле, может, я тоже из цветных. Может, как раз мне и надо ходить в такие умывальни.

- Господи Боже! - взорвалась Кэрри. - Мало тебе забот, теперь хочешь еще и негритоской быть.

Карл рассмеялся, солнце вспыхнуло на его золотом зубе и отразилось в окне.

- Поглядим еще, Молли. Никто не знает, кто ты такая. Беспородная ты, вот и все.

- У нее кожа темнее, чем у всех нас, дядя Карл, - пискнул Лерой. - У нее глаза карие, ни у кого из нас таких нет.

- У многих бывают карие глаза и оливковый цвет лица; у итальянцев и испанцев, например.

- Эй, Молли, а может, ты из макаронников? - предположил Лерой.

- Какая мне к черту разница? И я не стану шарахаться от людей, если они выглядят не так, как я.

Кэрри в ярости обернулась и бросила:

- Если я хоть раз увижу, что ты водишься с кем-нибудь не таким, я тебе шею сверну, соплячка. Только попробуй, увидишь, что с тобой будет.

- Кэт, дети таких вещей не понимают. Не надо так расстраиваться. Молли, твоя мама пытается спасти тебя от неприятностей. Не трогай ее.

Когда мы добрались до Флориды, все мы были взволнованы, но долго это не длилось. Ехали мы, ехали, и все еще была Флорида. Флоренс сказала, что мы едем по западному побережью к его южному краю, потому что там вся работа и все деньги. Наконец мы подъехали к Форт-Лодердейлу. Карл сказал, в Майами полно евреев, поэтому он сначала попробует здесь. Я не могла поверить, что есть целый город, где люди разгуливают, запустив руки в штаны, но не стала спрашивать. Форт-Лодердейл был покрыт каналами и пальмами, и всем он очень понравился. На той же неделе Карл нашел работу в лавке мясника на северо-востоке города. Эп через неделю нашел работу по установке жалюзи на окнах, но компания потребовала, чтобы он переехал на Западный Палм-Бич. Он согласился, поэтому Лерой, Тед и Эп переехали в Локсахачи и жили в трейлере. Он был похож на толстую серебристую личинку, которая примостилась среди четырех акров кустарника. У нас не было трейлера, но был дом, рядом с железной дорогой на восточном побережье Флориды и позади завода электрических батарей, откуда постоянно шел шум. Этого шума не было слышно, только если проходил поезд.