Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли

Каждое воскресенье мы отправлялись в Локсахачи, или Лерой, Тед и Эп приходили повидаться с нами. Лерой получил винтовку 22 калибра и считал, что он самый-самый. Тед после школы работал на другой заправке, а я в основном слонялась по Холидей Парк, потому что больше было нечего делать, а Кэрри не позволяла мне завести винтовку.

В сентябре я пошла в Среднюю школу флота и воздушных сил, наспех собранную в флотских бараках, оставшихся от второй мировой войны. Учителя были тоже из того, что осталось, и мне было скучно до жути. Пока что я держалась особняком, чтобы разглядеть, кто есть кто, прежде чем завести друзей. В школе было приличное число детей из богатых семей. Можно было сказать это по их одежде и по разговору. Я достаточно узнала из уроков английского к тому времени, чтобы знать, что у них правильная речь. Они держались подальше от простых ребят. Я ни с кем не водилась. Я знала, что не из богатых, но я же не ходила с пластиковыми прищепками на воротнике, как девчонки из простых. Мальчишки были еще хуже, у них были длинные сальные волосы и джинсовые куртки, на которых были нарисованы затекшие кровью глаза. Бедовые ребята, они носили эти куртки и черные мотоциклетные ботинки, и грязно сквернословили, когда сходились вместе.

В Долине мы все были одинаковые. Может быть, Черил Шпигельгласс была чуть побогаче, но пропасть не казалась такой глубокой. Здесь между двумя лагерями была проведена четкая черта, и я была уверена, что не хочу быть по одну сторону с неряшливыми ребятами, которые глазели на меня и вели грязные разговоры. Но денег у меня не было. Весь седьмой класс я раздумывала, как вести себя в этой новой ситуации, но мне удалось все рассчитать.

Для начала, у меня были хорошие оценки, а они были важны. Без хороших оценок нельзя было поступить в колледж. Даже в младших классах средней школы ребята из богатых говорили о колледже. Если я получала бы хорошие оценки, я могла бы получить аттестат и тоже пошла бы. Еще мне пришлось разучиться говорить так, как говорили дома. Я могла считать, что неправильная речь – мой единственный недостаток, но быстро выучилась говорить по-другому. Потом была проблема с одеждой. Я не могла себе позволить много хороших вещей. На следующую осень, когда Кэрри повела меня в магазин Лернера покупать одежду, я сказала, что мне не нужны блузки по два доллара. Как ни странно, она не стала сходить с ума. На самом деле ей, видно, было приятно, что я стала интересоваться своей внешностью. Это давало ей надежду на мою женственность. Она согласилась купить мне несколько хороших вещей из более дорогого магазина. Ребята в школе, наверное, замечали, что я долго ношу одни и те же вещи, но, по крайней мере, это были хорошие вещи. И я знала, что не смогу добиться признания, устраивая дома вечеринки. Что бы мы там делали, танцевали под шум с завода? И вовсе мне не хотелось тащить этих задавак домой. Я решила стать самым веселым человеком во всей школе. Того, кто умеет рассмешить, поневоле полюбят. Я даже учителей смешила. Это действовало.

К этому времени, к концу восьмого класса, мы с Лероем стали понимать, что не сможем вместе убежать и стать знаменитыми актерами. Однажды в воскресенье, когда иксора {12} 12 Иксора - вечнозеленый кустарник с красными, оранжевыми или розовыми цветами в зонтиковидных кистях. была в расцвете, и все вокруг было ярко-красным, мы отправились в Локсахачи. Мы с Лероем сидели на канале у Старой Дороги вдоль линии электропередач и рыбачили. Лерой больше не был таким толстым. Он отрастил волосы, так, что они спускались кудряшками по его джинсовой куртке с красными глазами.

- Слушай, а это правда, что ты на этот год собираешься провалиться?

- Ну да. Старик хочет меня выдрать ремнем, но мне плевать. Школа - это глупо. Ничему меня там не научат. Я хочу сделать деньги и купить себе мотоцикл, «бонвиль-триумф», как у Крэга.

- Я тоже, и выкрашу его в цвет карамельного яблока.

- Ты не сможешь. У девчонок не бывает мотоциклов.

- Пошел ты к черту, Лерой. Если я захочу, то хоть танк куплю, и наподдам всякому, кто будет мне говорить, что я этого не могу.

Лерой поднял свою приглаженную голову и взглянул на меня.

- Знаешь, я думаю, ты какая-то не такая.

- Ну и что, если так? Я только не уверена, что ты имеешь в виду.

- Я имею в виду, что ты не ведешь себя, как положено природой, вот что. Тебе уже пора заботиться о прическе и делать все, что полагается делать девочкам.

- С каких это пор ты мне указываешь, что мне делать, жирная задница? Я еще в состоянии положить тебя на лопатки. - Лерой отступил на несколько шагов, понимая, что это правда, а он был не любитель драться, особенно рядом с зарослями колючек. - И какой тебе интерес, чтобы я была леди?

- Да не знаю. Ты мне нравишься, какая есть, но я ничего не понимаю. Если ты будешь делать все, что тебе захочется, гонять на мотоцикле, тогда я что должен делать? В смысле, как я должен себя вести, если ты ведешь себя так же?

- Тебе-то что за дело, как я себя веду? Делай то, что хочешь, и я буду делать то, что хочу.

- Может, я и не знаю, чего я хочу, - его голос дрогнул. - А потом, я же трусоват, а ты нет. С тебя и вправду станется выехать на ярко-алом «триумфе», а если на тебя будут все пялиться, показать им средний палец. А я не хочу, чтобы со мной разделались, - Лерой вдруг заплакал. Я притянула его поближе, и мы сидели на берегу канала, который вонял под полуденным солнцем.

- Слушай, в чем дело? Тебе плакать пристало не больше, чем мне - стричь волосы и ездить на мотоцикле. Расскажи мне все. Ты же знаешь, я никому не скажу.

- Я совсем запутался. Во-первых, ребята в школе. Они все грубые, а если я не буду вести себя грубо, они меня излупят и выставят на смех перед всей школой. Я должен курить, ругаться и копаться в машинах. Копаться в машинах я люблю, но курить и ругаться мне не нравится, понимаешь? А все равно надо. Если так не делать, будут говорить, что ты не такой.

- В смысле, правда не такой? Такой, который член сосет?

- Ну да, и есть тут один ублюдок, то есть, извини, один бедолага, Джоэль Сентерс. Он тощий, высокий, и ему нравится учиться в школе. Он каждый день делает уроки и больше всего любит английский. Английский! Ты бы посмотрела, что с ним творят. Со мной так не делают.

- Какая разница, что эти тупицы думают? Пока что ты можешь с ними водиться, а как только мы выберемся из школы, тогда ноги в руки, и в большой город. Тогда мы сможем делать все, что захотим. Всего четыре года осталось.

- Это все равно что сто лет. Мне надо думать о том, как мне сейчас быть и как себя держать. Да я так учусь, что и не выберусь из школы через четыре года. Наверняка еще несколько раз провалюсь.

- Ну, подождем, пока я закончу, тогда уедем. Ничего в этом невозможного нет.