Мэри Воронов - Змея

— Сандра, вот ты где! К тебе гость, очень симпатичный молодой человек. Я принесла тебе ленту для волос.

Сердце в груди у Сандры прыгает, как форель в озере. Это Люк, он приехал за ней.

— У него желтые глаза? — с улыбкой спрашивает Сандра.

— Дитя мое, — качает головой старая монахиня, — желтые глаза бывают только у зверей.

— Хорошо. — Сандра достает сигарету. Сестры, как правило, не возражают, но она знает, что им не нравится, когда она курит. — Я увижусь с ним.

Сандра позволяет сестре завязать ей волосы. Лента такого же цвета, как и ее глаза, — сестра Габриэла постаралась. Она всегда о всех заботится, в надежде, что кто-нибудь заметит это. При мысли о расставании с сестрой Габриэлой Сандре стало не по себе. Она изо всех сил пыталась относиться к монахиням, как к враждебным птицам, но эта старая подслеповатая ворона была единственной, с кем Сандра разговаривала за последний год. Она будет скучать.

Сестра кладет руки на плечи Сандры:

— Прекрасно.

Однако Сандра вовсе так не считает. На ней больше нет любимого больничного халата. Она одета в элегантное черное вечернее платье, но чувствует себя в нем неловко и неудобно.

— А я ему понравлюсь?

— Конечно понравишься.

— А если нет, можно я вернусь?

— Ты можешь навещать меня в любое время, ангел мой.

— А можно мне остаться?

Дверь закрывается, Сандра стоит в ярко освещенной комнате, где происходит вечеринка. Все поднимают бокалы за ее возвращение. Дональд подходит и целует ее:

— Дорогая, ты великолепна!

Таня подбегает к ней:

— Сандра, как здорово, что ты вернулась. Тут вся жизнь застопорилась. Даже по магазинам пошляться и в кино сходить не с кем. Я так рада тебя видеть!

— Спасибо, Таня. — Голос Сандры звучит, как магнитофонная запись. — Я тоже очень рада. Ты успела потрахаться с Дональдом, пока меня не было?

Кто-то засмеялся:

— Оригинальное начало.

Незнакомая женщина прошептала:

— Неверный мужчина — это не повод для истерики, не так ли, дорогуша?

Сенатор с бесцветными полуприкрытыми глазами поднимает бокал и с улыбкой говорит:

— Преступление по страсти прощается, если его совершит такая красавица.

— Я не красавица, а вы — кусок дерьма.

— Я прощаю тебя, — улыбается Дональд.

Сандра оборачивается и видит, как монахиня исчезает, словно черный ангел с линяющими крыльями. Черные перья, будто пальцы невидимой руки, тянутся к Сандре, она отступает назад. Ей так долго пришлось притворяться больной, что теперь трудно избавиться от перьев. Закрыв глаза, она старается прогнать перья туда, откуда они появились.

Сандра очнулась в машине, она дрожала от холода и ничего не могла понять. Почему ей приснился Сан-Бернардино, когда они едут в Лос-Анджелес? Что все это значит? Она не любила птиц, они напоминали о смерти, о том, что смерть ищет ее. А чего искать? Она ведь не прячется. Сандра посмотрела на Люка и подумала, что он, наверно, все это время сидел рядом с ней.

— Сандра…

Она узнала голос Люка, но продолжала молчать.

— Сандра, что это было?

— Сон.

— У тебя глаза были открыты.

— Это сны. Что же еще?

— Ты боишься их, потому что они про будущее?

Она не сразу ответила:

— Да.

— А я там есть? — В глазах Люка была мольба.

— Трудно сказать. Они такие странные, ты знаешь, какие бывают сны. А может, это и не сны. Может, у меня с головой не все в порядке.

— Ты не хочешь, чтоб я там был?

Она не ответила, надеясь, что он забудет свой вопрос.

— Не хочешь?

Люк чувствовал раздражение, сердце билось как сумасшедшее, а потом взорвалось без предупреждения, и он свернул с дороги. Машина неслась по пустыне, словно сбившийся с курса космический корабль.

— Люк! — закричала Сандра. — Чего ты, черт побери, пытаешься добиться? Я не могу контролировать свои сны, хочешь, чтобы я тебе врала?

Какое-то время они еще ехали молча, пока наконец не очутились непонятно где. Люк вылез из машины и открыл багажник. Дороги не было видно, только пустыня на мили вокруг.

— Вылезай из машины, Сандра, — крикнул Люк и захлопнул багажник.

Сандра распахнула дверцу и шагнула в другой мир, — казалось, это была другая планета. Лунный свет наполнил все вокруг тишиной и окрасил в различные оттенки белого цвета. Здесь царили спокойствие и полное безветрие. Замерзшие кустики юкки скрючились, ни у одного растения не было листьев — только шипы, иголки и колючки. Люк заехал так далеко, что не было слышно дороги. Сандре стало не по себе, ей чудилось, что им перерезали пуповину и они уплывают в открытый космос. Она не поедет в Лос-Анджелес, она не поедет даже в Лас-Вегас, огни которого были видны на горизонте. Мертвенное свечение, знаменующее, что земля поглотила солнце. Стоило ли так гнать машину, чтобы в результате вернуться обратно?! Она оглянулась и увидела Люка, наставившего на нее пистолет, — точно такой же был у парня, который убил змею.

— Почему ты пыталась открыть машину? — Голос выдал Люка, стало понятно, что ему не нужен ответ, ему нужно ее убить.

— Что? — только и смогла выдавить Сандра.

— Хотела, чтобы копы поймали нас?

— Я хотела остановить тебя. Извини, что… — Она не сделала ничего плохого, но вдруг почувствовала, что надо объясниться. — Я не хотела, чтобы тебя поймали.

— Торопишься умереть — иди вперед, и я помогу тебе.

Сандра смотрела на него, силясь понять, что происходит. Он опять был не в себе, как тогда, в Лас-Вегасе. Она не знала что делать.

— Ты не понимаешь, — снова заговорил Люк. — Тогда с Дональдом я выполнял свою работу. Все было спланировано. Я познакомился с тобой, чтобы убить его.

— А теперь убьешь меня?

— Да.

— Поэтому ты взял меня с собой в Айдахо? Чтобы убить? — Голос Сандры дрожал, но она улыбалась. — А я-то думала, что нравлюсь тебе. Если б я знала, вела бы себя по-другому.

Люк не верил, что это все, о чем она способна сейчас думать. Ему хотелось засмеяться, но он чувствовал: если расслабится, то пустит пулю себе в лоб.

— Все равно я не могу взять тебя в Лос-Анджелес, — проворчал он.

— Почему? Потому что я свидетель? Я никому не скажу, ты же знаешь.

— Нет, не знаю.

— Как это? Я ведь соучастница, или того хуже. Они же, наверно, считают, что я это сделала.

— Так и было задумано.

— Ну, значит, сработало.

— Пойми, я боюсь не полиции, я боюсь тех, кто меня нанял.

— Я помню только, как проснулась и мы занимались любовью. Ты говорил, что любишь меня.

— Не надо… — Его губы дрожали. — Ты же не думаешь, что я способен любить…

Сандра чувствовала себя виноватой. Она и правда не верила, что он способен на любовь или страдания после всего, что было.