Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Пока он бежал обратно к дому Гурракалонов, он весь вспотел и тяжело дышал, словно скакун после скачки. Потом он, сидя за столом в своем шкафу, пообедал едой, которую принес ему Мекоил.

На следующий день Гурракалон с Далаказаном пошли в дюны за дровами. Мекоил тоже пошел с ними, волоча за собой сани. Втроем они шли по снежному полю в сторону дюн, где росли саксаулы.

— Комсомолобадаские степи похожи на наш Таппикасод, так как здесь тоже есть река — сказал Далаказан, шагая босиком по снегу со шкафом на спине.

— Да, здесь не соскучишься. Мы с Мекоилом недавно рыбачили на вершу, и у нас был не плохой улов. Говорят, в этой узкой быстрой и глубокой реке есть рыбы величиной с акулу. Один рыбак хвастался, что рыба, которую он поймал в этой реке, касалась своим хвостом земли, когда её повесили за жабры на дерево — сказал Гурракалон.

— Ни фига себе — удивился Далаказан Оса ибн Коса, подкидывая шкаф на плечах, как бы поправляя его.

— Мы тоже можем поймать такую рыбу, пап? — спросил Мекоил.

— Ну, конечно. Только для этого нужна крепкая рыбацкая сеть. Я продал наш запустевший дом, и в данный момент у меня есть кое-какие деньги. Вот поедем в город и купим шелковую рыбачью сеть. Прикрепим её железными колышками к берегу и будем ловить большую рыбу, которая называется илонбаш, что в переводе на русский язык означает змеиная голова. Сейчас такая рыбалка просто невозможна, так как река замерзла. — сказал Гурракалон.

— Эх, скорей бы пришла весна. Мы бы поймали самую большую илонбашу — размечтался Мекоил.

За такими разговорами они подошли к дюнам и начали рубить топором чахлые саксаулы и выкорчёвывать их красные корни. Мекоил собирал и складывал эти дрова в шакаф Далаказана. Тут вдруг из норы стремительно выбежала наружу лиса с пушистым хвостом серого цвета.

— Лиса! — закричал Мекоил.

Далаказан со шкафом на плечах пустился бежать за лисой. Гурракалон быстро схватил палку из саксаула и тоже побежал вперёд, пересекая дорогу лисе, с криком:

— Мекоил, ты беги туда!

— Хорошо, пап! — крикнул Мекоил и тоже побежал вперёд, чтобы перехитрить лису, блокируя ей дорогу. Но лиса бежала быстрее их, делая на бегу хитрые маневры. Трое бежали изо всех сил, крича во весь голос, с шумом пугая зверя. Добежав до берега, лиса резко повернула и исчезла, словно призрак, в юлгуновых зарослях. Далаказан погнался за ней на большой скорости, и вдруг, споткнувшись в зарослях, перевернулся вместе со своим шкафом на плечах как огромный деревянный сундук. Прибежавший Гурракалон, помог Далаказану подняться.

— Ты, сильно ушибся? — спросил Гурракалон у него.

— Нет — ответил Далаказан.

Мекоил от усталости присел на снег, задыхаясь, словно охотничья собака, которая упустила добычу.

— Эх, такую красивую пушистую лису упустили! Из неё можно было сшить хорошую моховую шапку! — сказал он в отчаянии и, чтобы утолить свою жажду, поел снега.

— Да-аа-а — сказал Далаказан, тоже задыхаясь.

Гурракалон засмеялся, тряся плечами. В этот момент крупными хлопьями начал падать ленивый снег.

В Комсомолабадские степи снова пришла долгожданная весна. На хлопковых полях началась весенняя пашня, выравнивание грунта и посев семян хлопчатника с помощью сеялки. Края полей, местное кладбище и берега реки Джуга покрылись алыми маками. В садах расцвёл урюк. В воздухе летали ласточки с открытыми клювами, заглатывая на лету насекомых. На ветвях деревьев самозабвенно заливались щебетаньем птахи. В небе плыли белые облака, похожие на узбекский хлопок.

В тот день в доме Гурракалонов был большой праздник. Нет, не вернулся из тюрьмы Ильмурад, освободившись досрочно, нет. У Ларисы и Гурракалона родился сын. Светлана Николаевна назвала ребенка Сергеем, в честь своего кумира, великого русского поэта Сергея Есенина. Гурракалон сам лично присутствовал при родах своего сына и даже прослезился от радости, глядя на Сережку и улыбаясь сквозь слезы. Фарида со Светланой Николаевной даже растерялись от счастья, когда услышали весть о рождения ребенка, и поздравили они друг друга. Мекоил с Зулейха радостно прыгали и кричали:

— Ура, теперь у нас есть братишка! Фарида и Светлана Николаевна раздали детям махалли конфеты с орехами.

Далаказан даже станцевал танец со шкафом на плечах и радостно крикнул:

— Жить — жии-и-ить житталалалу — лалу — лааа! — Жить — жии-и-ить житталалалу — лалу — лааа!

Когда Гурракалон вернулся из роддома, Далаказан поздравил своих соседей с новым членом семьи.

— Спасибо, Далаказан, спасибо за сердечное поздравление, мой друг! Дай Бог, чтобы ты тоже женился, и чтобы твоя жена тоже родила тебе сына! — сказал Гурракалон.

— Спасибо, Гурракалон-ака! Да будет так, как Вы сказали. Я хочу, чтобы у меня было два сына. Одного я назову Ялаказаном, а другого — Чалаказаном! — размечтался Далаказан.

Гурракалон захохотал. Потом сказал низким голосом:

— Далаказан, у меня есть гениальная идея.

— Какая идея? — удивленно спросил Далаказан.

— Махнем на рыбалку? Я купил прочную рыбацкую сеть. Поставим её втроем в реку с добрыми намерениями, и если поймаем большого илонбаша, обрадуем женщин и устроим пир в честь моего новорожденного сына — сказал Гурракалон.

— Очень хорошая идея — сказал Далаказан с птичьем акцентом.

Услышав, что они идут на рыбалку, Мекоил начал ликовать, но его остановил Гурракалон, чтобы, об их намерениях, не узнала Зулейха.

Итак, незаметно взяв из сарая рыболовную сеть, которую купил Гурракалон, они сложили её в шкаф Далаказана вместе с топором и другими вещами, необходимыми для рыбалки и направились в сторону реки Джуга. Несмотря на то, что во дворе была еще весна, узбекское солнце пекло с утра. Не доходя до водокачки Далаказан остановился, прислушиваясь к трели маленькой птички, которая сидела на ветке тополя, которое росло вдоль дороги. Приложив палец к губам, он подал знак Гурракалону и Мекоилу, чтобы они замолчали. Гурракалон тихо сказал:

— Ну что, о чем она говорит, переведи.

Далаказан не стал переводить слова птахи. Наоборот, подняв небольшой камень величиной с кулак он начал целится в птичку. Но Гурракалон остановил его и спросил с удивлением:

— Ты чо, Далаказанбай, зачем целишься камнем в птичку?

— Да она ругает меня, на чем свет стоит! А что я ей сделал?! Гадина! — ответил Далаказан и изо всех сил швырнул камень в сторону птички, но промахнулся, и та в ужасе улетела восвояси.

Камень полетел через саманный дувал во двор, где торчали ветки цветущего урюка. Послышался грохот вдребезги разбившего стекло и чей-то отчаянный крик. Гурракалон с Далаказаном и Мекоил сначала ускорили шаги, потом побежали от греха подальше, обгоняя друг друга, словно участники олимпиады, бегущие по беговой дорожке.