Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Фарида-апа, если пришли за Вашим мужем, то его здесь нету — сказал бармен по кличке Тилло, по имени Махамадилло. Фарида стеснялась. Ей было стыдно находиться в таком заведении в ночное время и просить водку взаймы.

— Даже не знаю, с чего начать, Махамадилло. Знаете, сейчас муж мой находится дома, и он привел домой своих друзей, и, оказывается, мы должны их угостить. Сами знаете, что эти гости без водки — как рыба без воды. Скажу прямо, у меня в данный момент нет денег. Но завтра я поеду в город и, как продам рис с кислым молоком, принесу деньги и заплачу. Мне нужны сейчас две бутылки водки. Пожалуйста, не откажите в моей просьбе, и пусть благословит Вас Аллах, Махамадилложон — сказала она.

Бармен по кличке Тилло по имени Махамадилло задумался на миг, перестав вытирать полотенцем бутылку водки. Потом вежливо сказал:

— Фарида-опа, я Вас уважаю, и дам вам водки, нет слов. Но я должен сказать Вам, что есть большой долг Вашего мужа Худьерди-аки. Вот, в этой книге долгов стоят подписи, Вашего мужа, подтверждающие, что он взял в долг водки и вина, но к сожалению, до сегодняшнего дня ни копейки не заплатил. Вы скажите своему мужу, пусть он заплатит. Иначе, я просто буду вынужден обратиться в родную милицию.

Увидев список долгов своего мужа, Фарида еще сильнее засмущалась. Бармен по кличке Тилло, по имени Махамадилло, дал ей две бутылки водки, аккуратно завернув их в газету «Халк сузи» — «Народное слово».

Фарида взяла водку и вышла на улицу.

На улице двое пьяниц дрались, ругая друг — друга на чем свет стоит. Фарида быстро зашагала домой, чтобы успеть оказаться дома в назначенное мужем время. Когда она пришла домой, Худьерди, поймав со своими дружками единственную курицу в курятнике, которая раз в неделю несла яйца, зарезал её, и начал чистить, поливая кипятком перья. Видимо, он намеревался сварить из нее суп для своих дружков. Худьерди, увидев свою жену с бутылками в руках, криво заулыбался и произнес:

— Ну, друзья мои, теперь убедились? Я же говорил, что моя рабыня найдет водку хоть из-под земли!.. Если надо сворует!..

С этими словами Худьерди бросил в тазик зарезанную курицу и взял бутылки водки из рук жены. Перед тем как подняться на чорпою он приказал Фариде:

— Очисти курицу быстренько и свари из неё суп для моих верных и преданных друзей!

— Хорошо, дадаси — сказала Фарида.

Худьерди начал выпивать со своими дружками водку, которую принесла Фарида. Звучали красивые тосты, анекдоты, смех и гам. Дети и слепая свекровь спали в это время в соседней комнате. Свекровь Фариды по природе была хорошей старухой. Она тоже плакала без слез, когда её родной, единственный сын Худьерди отнимал у неё пенсию. Она даже проклинала своего сына, когда Худьерди, взломав её сундук, стащил белый саван, который она хранила для своих похорон и зеленый бархат, которым покрывают мусульманский гроб — тобут, когда несут усопшего на кладбище.

Худьерди эти вещи тоже продал кому-то и пропил. Свекровь успокаивала Фариду в трудные моменты и умоляла, чтобы она не уходила, оставив детей без отца.

— Если хочешь попасть в Рай после смерти, то терпи, доченька! Бог любит терпеливых — говорила она.

Фарида любила своих детей и не хотела сделать их сиротами. Она не могла бросить безобидную, беспомощную, бедную, слепую старуху. Фарида терпела физические и моральные оскорбления, всякие унижения со стороны Худьерди, надеясь, что когда-нибудь её муж тоже опомнится и наберётся ума-разума. Ведь у него имя Худьерди, что означает в переводе Богдан, то есть «богом данный». Но этот «богдан», как и прежде, нигде не работает и готов выпить даже керосин, если это вызовет кайф. У этого раба бутылки не осталось ни грамма моральных качеств человека…

С такими мыслями Фарида продолжала вещать о том, что она хочет продать рис и кислое молоко, стараясь своим громким криком привлечь внимание покупателей. Тут она увидела человека лет сорока пяти, пятидесяти. Он был среднего роста, полный, но спортивного телосложения, с коротко постриженными седыми волосами, кареглазый и с длинным шрамом на левой щеке. Его нос над мясистыми губами был похож на клюв орла. Он шел прямо навстречу Фариде. Она подумала, что это, наверное, инспектор из санэпидстанции, который может конфисковать её товары. Но, судя по его одежде можно было предположить, что он никакой не инспектор, а скорей всего тракторист или слесарь.

— Ну, здравствуйте, барышня! — сказал тот человек в красной футболке и в клетчатых шортах. На ногах у него были сандалии светло коричневого цвета.

— Здравствуйте — ответила Фарида и тут же спросила:

— Чего вы бы хотели купить?

— Три литра кислого молока и четыре килограмма риса, пожалуйста — сказал человек в красной футболке потягиваясь и зевая, держа в руке трехлитровую стеклянную банку с полиэтиленовым пакетом. Когда он зевнул, Фарида успела обследовать его рот словно стоматолог. У него все зубы были здоровые. Она вытащила из рюкзака пластмассовую емкость и налила из него кислого молока в трехлитровую банку, которую подставил первый покупатель в красной футболке в клетчатых шортах. Потом, плотно закрыв крышкой стеклянную банку, отдала ему. Потом она насыпала риса в полиэтиленовый пакет и взвесила на компактных весах. Тот заплатил и собрался уходить. Тут случилось невероятное, то есть полиэтиленовый пакет первого покупателя в красной футболке в клетчатых шортах порвался и весь рис высыпался на землю, в густую, как на газоне, траву. Увидев это, Фарида замерла на миг, глядя со страхом на порванный пакет и высыпавшийся рис. Покупатель тоже. Потом он стал беззвучно смеяться, тряся плечами. Но Фариде было не до смеха. Она вытащила брезентовую сумку и побежала туда, где порвался полиэтиленовый пакет мужчины. Потом начала собирать рис в брезентовую сумку. Мужчина тоже нагнулся и стал помогать Фариде, которая сгребала рис из травы.

— Хватит, хватит, остальное пусть достанется муравьям — сказал покупатель с яркой улыбкой в устах. Фарида тоже улыбнулась в ответ, и в этот момент нечаянно соприкоснулись их руки. Мужчина почувствовал дыхание женщины, душистое словно запах розы. Этот тонкий аромат опьянел покупателя в шортах, у которого порвался полиэтиленовый пакет. Фарида тоже сладко задрожала, когда рука мужчины коснулись её руки.

— Спасибо, Вы очень хорошая и красивая женщина — сказал мужчина слегка поклоняясь Фариде, словно японец на татами.

— Да не за что — сказала Фарида, густо покраснев.

— Я сейчас пойду к себе и, освободив Вашу сумку, принесу обратно — сказал мужчина. Перед тем как уйти, он снова обратился к Фариде с вопросом:

— Извините, как вас звать-то?

Фарида назвала свое имя, и мужчина, оживленно глядя на неё, сказал: