Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Эй, волки кровожадные, вы можете сидеть тихо и дружно хотя бы за столом?! Чего вы с утра начинаете грызть горло друг друга, а?! Совсем перестали уважать нас, гады! Как будто в дупле нет родителей. Или вас так учат ваше вероучение?! Если вы еще хоть раз упрекнёте друг друга во время завтрака, то отныне мы будем есть каждый отдельно! Ваши конфликты — вот где у меня! Из-за вас у меня пропало вдохновение. Ангелы творчества покинули меня! Вот уже сколько месяцев не могу писать хокку… Ох, как хочется мне разбить и расплющить ваши головы, ударив этим чайником… — сказал нервно Поэт Подсудимов, краснея до самой шеи, как разгневанный индюк.

Потом, немного успокоившись, сунул дырявое полотенце словно аристократ под воротник своей рубахи, сотканной из бумаги, и начал есть свой скудный завтрак. В этот момент кто-то постучал в тутовое дерево. Поэт Подсудимов отложил дырявое полотенце и вытер им рот. Потом встал и высунул голову из дупла.

— Кто там?! — спросил он.

— Это я, коллега по беде, Санаторий Самоварович из города, который долгие годы жил в лифте. Помните, я писал Вам письмо и рассказывал об этом? — сказал гость.

— А-а, это Вы? Как же, конечно, помню. Но я думал тогда, что кто-то пошутил надо мной, написав мне письмо от Вашего имени. Оказывается, Вы на самом деле существуете. А эти двое кто? — удивился Поэт Подсудимов.

— Ну, это моя жена госпожа Сулайда-ханум. А это мой сын Аррабурун. Мы приехали сюда, чтобы жить в дупле, как нормальные люди нашей страны. А то надоело в лифте жить стоя с утра до вечера как бессменные конвоиры пантеона вождей. Вы, как человек, знающий географии этих мест, помогите нам найти трехкомнатное дупло в этих кварталах. За нами не заржавеет — сказал Санаторий Самоварович, глядя на Поэта Подсудимова с надеждой.

— У нашего народа есть между прочим пословица: сначала экономика, а потом политика. Заходите в дупло, гостем будете. Позавтракаем вместе, чем Бог послал, потом будем искать вам жилье — пригласил гостей на завтрак Поэт Подсудимов.

— Спасибо, господин Подсудимич, как нибудь в другой раз — поблагодарил Санаторий Самоварович.

После этих слов Поэт Подсудимов вышел из дупла. Сарвигульнаргис с тройняшками тоже. Она поздоровалась с гостями. Жена господина Санатория Самоваровича госпожа Сулайда-ханум безмерно обрадовалась, познакомившись с Сарвигульнаргис.

— Пошли тогда — сказал Поэт Подсудимов и повёл за собой Санатория Самоваровича и его семью. Сарвигульнаргис осталась в дупле, пожелав удачи бездомным родственникам по беде.

— Вы не волнуйтесь, коллега, мы найдем жилище для вашей семьи — сказал спокойно Поэт Подсудимов, как бы подбадривая Санатория Самоваровича.

— Спасибо, господин Поэт Подсудимич, век не забуду вашу доброту — снова поблагодарил Поэта Подсудимова Санаторий Самоварович.

Между тем, солнце уже начало печь, и с берега реки, где растут дикие тополя и ивы, стали доносится стоны сизого голубя, который издавал печальные звуки, жалуясь на невыносимую жару.

— Ой, слышите, дадаси, кукушка поет! — восхищённо сказала жена господина Санатория Самоваровича госпожа Сулайда-ханум, прислушиваясь к далекому голосу кукушки, который доносился из-за хлопковых полей.

— Да-а-аа — улыбнулся Санаторий Самоварович, внимая пению далекой кукушки.

— Какая романтика, Господи! Почему мы раньше не приехали сюда. Еще немного, и мы бы сгнили заживо в лифте, так и не увидев широкие просторы полей и не услышав тоскливое пение кукушек! — сказала госпожа Сулайда-ханум, глубоко дыша свежим деревенским воздухом.

— Да, дорогая, ты права — сказал Санаторий Самоварович, и они снова последовали за Поэтом Подсудимовом, который шагал впереди по тропинке, заросшей с двух сторон зеленой травой и полевыми цветами.

— Какая красота, Господи! Эх, мы столько лет напрасно жили в железной будке! Вот же настоящая жизнь! А небо?! Глянь, какое оно безкрайное! — сказал Санаторий Самоварович, продолжая шагать за Поэтом Подсудимовом.

— А почему ваш сын Аррабурун молчит всё время? Он чо, глухонемой что ли? — спросил Поэт Подсудимов.

— Нет, господин Поэт Подсудимов. Мой сын привык все эти годы разговаривать взглядом — объяснил Санаторий Самоварович. Потом обратился к своему сыну Аррабуруну:

— Аррабурун, я вижу ты много вопросов задал господину Поэту Подсудимову, но он не ответил ни на один из них. Поэт Подсудимов не умеет разговаривать взглядом. И, кроме того, здесь не стоит тебе опасаться. Тут нет жильцов, которые ездят каждый день в лифте, которые тайно подслушывают чужые разговоры и записывают в свои диктафоны, в целях доносить куда следует. Здесь можешь громко и свободно говорить и кричать во весь голос о чем угодно — сказал он.

— Да? Ну, слава Богу, отец. — облегченно вздохнул Аррабурун.

Они долго шли по тропинке и, наконец, пришли к берегу реки, где росли тутовые деревья с дуплом.

— Вот это тутовое дерево как раз подходит вам и вашей семье. Вот, гляньте, тут и дупло пошире, чем мы предполагали, А что, шикарное дупло! — сказал Поэт Подсудимов, осматривая тутовое дерево, которое росло над глубоким оврагом, на самом краю пропасти. Тут река рядом, можете рыбачить, не выходя из дупла. Только требуется больше лески для удочки. Тут я вижу можно заниматься рыбным бизнесом, переправляя за рубеж драгоценную икру. Глядите, какой красивый пейзаж, какая перспектива, какие прекрасные ландшафты, Самоварич! — сказал Поэт Подсудимов, восхваляя местность и тутовое дерево с роскошным дуплом, словно риелтор.

— Да, Подсудимич, Вы правы! Спасибо Вам огромное, за бескорыстную помощь — поблагодарил Санаторий Самоварович. Госпожа Сулайда ханум даже заплакала от радости, не сдержав эмоций.

— Не надо, не плачь, мамань — сказал Аррабурун успокаивая маму.

— Это я от радости, сынок. Вот теперь я по-настоящему счастлива. Думала, неужели умрем в лифте, как моя мама, так и не поимев крова над головой. Слава Богу, теперь у нас тоже есть свое собственное дупло! — причитала она, роняя радостные слезы.

— Только тут у нас есть некоторое неудобство. То есть на поле не так прохладно как в лифте. Чувствуете жарище? Это еще ничего. Когда солнце поднимется в зенит, у нас с вами не остается другого выхода, как спрятаться под деревьями и сидеть у края арыка, спасаясь от духоты — сказал Поэт Подсудимов.

— Да Вы не волнуйтесь, коллега по несчастью. У меня есть божий дар. То есть я умею вызвать дождь с помощью молитв — сказал Санаторий Самоварович.

— Да? Ни фига себе. А Вы можете продемонстрировать свой дар Божый? А то совсем измучила нас засуха — сказал Поэт Подсудимов.

— Господи… Ну, конечно, могу. Разве это проблема? Только мне нужно немного сосредоточится, собраться мыслями и направить их в одну точку — сказал Санаторий Самоварович.