Александр Беатов - Время дня: ночь

Раздвигая шаг за шагом новые горизонты для Люды, постепенно Саше, как будто, удалось переключить её интерес с замужества на религию. О своей миссионерской работе он докладывал Санитару, который давал ему различные советы.

Сначала Саша опасался, как бы Люда не оказалась стукачкой из КГБ. Но после нескольких встреч он снял свои подозрения и для начала решил познакомить её с Володей-дворником.

Встреча была запланирована и обставлена заранее. К назначенному времени, когда должны были придти гости, Володя выпроводил свою мать к соседям, встретил Сашу и Люду, облачённый в свою лучшую одежду — замшевую куртку, купленную когда-то в Прикарпатье, и — с крестом на груди. Ничего кроме шока, произведённого этим крестом, старой хоругвью, на стене, и бородатой физиономией дворника, не последовало. Разговор оказался искусственным. Дворник явно не соответствовал взятой на себя роли, и Саша поспешил увести Люду прочь.

— Зачем ты меня к нему привёл?! — возмутилась Люда, когда молодые люди вышли на улицу. — Ты хочешь избавиться от меня? Думаешь, я не понимаю? Кто это такой?

— Людочка, да, это мой старый знакомый! — оправдывался Сашка. — Я думал, тебе будет интересно… Он тоже верующий…

— Да, какой он, к бису, верующий! Он — лицемер! Сразу видно! А я думала, ты на самом деле знаешь кого-то!

— Знаю! Только я не могу тебя пока с ними знакомить… Ты пока ещё не готова к этому…

— Нет! Так и знай! У тебя не получится от меня так просто отделаться! Пообещал окрестить — я от тебя не отстану!

И Саша смирился. Людочка не оставляла его в покое. Регулярно требовала встреч, во время которых они бродили по Москве, разговаривали о религии. Девушка впитывала Сашины идеи, как губка. Он и не подозревал, что стал для неё многое значить. Однако сердце юноши было занято Ольгой, и Люда даже не догадывалась о том, как Сашке на самом деле было тяжело на душе.

Наступила зима. Бродить по улицам стало холодно. И однажды Саша пригласил Люду к себе. По-видимому, девушка давно ожидала это.

Был будний день. Подходя к Сашиной двери, она с трепетом подумала, что её месячные только закончились. Посмотревшись в зеркальце, Люда поправила что-то в причёске, позвонила.

Саша помог ей снять пальто, провёл к себе, сам же вышел на кухню, чтобы принести чаю.

Войдя в его комнату, Люда сначала ничего не поняла. Она просто была шокирована, увидев крошечный столик, с Новым Заветом и свечкой на блюдце, два раскладных стульчика — на полу, транзистор "Океан 203" — на подоконнике, распятие — на стене, диван…

Она продолжала стоять в дверях, даже не заметив, как Саша подошёл сзади, с чайником и чашками, и вдруг увидев его, отпрянула в сторону.

— Проходи, Людочка! — сказал Саша.

Как-то по дикому озираясь вокруг, девушка проскочила в комнату.

— Садись… — Поставив на стол чашки и на пол — чайник, Саша вытянул для неё из-под стола стульчик.

Люда вдруг поняла, что секса с Сашей не только не получится сегодня, но его не будет никогда. Выходило, что всё, что он рассказывал ей о Боге и религии являлось для него главным, и что он, действительно, во всё это верил. Сашка стал ей сразу отвратителен и ненавистен.

Тем не менее, сделав над собой усилие, она села, но не на раскладной стульчик, а на диван, через столик — напротив Саши, и, сев было вдруг подскочила, будто ошпаренная: диван оказался жестким из-за фанеры, прикрытой сверху тонким покрывалом.

— Лучше садись на стульчик, Людочка! — посоветовал Саша.

— Нет! — прошептала она, чувствуя, как ненависть и негодование всё сильнее и больше поднимаются из глубины её существа.

Она снова опустилась на диван, задрав повыше колени, оказавшиеся на уровне Сашиных глаз, и обнажая верхние утолщения своих ног.

Саша отлично понимал, чего хотела его подруга. Он вдруг мысленно представил, как делает всего один шаг, чтобы подойти к женщине, и как она встаёт ему навстречу, оба начинают страстно обниматься, а затем она покорно опускается под ним и, несмотря на твёрдость ложа, даёт ему сделать с собой всё…

"Потом придётся только снять эту фанеру навсегда…" — ответил Саша мысленно искусителю, — "И всё будет потеряно тоже навсегда…"

— Помолимся, сестра… — сказал он треснувшим слегка голосом и поднялся.

Люда продолжала сидеть.

"Не "въезжает"…" — в шутку подумал Сашка. — "Неужели всё это так сильно подействовало?"

— Дорогой Господь! — начал Саша, — Ты собрал нас вместе, чтобы мы — Твои дети — ещё раз вспомнили о Тебе, о Твоей жертве, что ради нашего спасения Ты принёс нам… Прости же нам наши грешные мысли и пожелания, которые противны Твоей воле… Помоги нам очиститься и покаяться, чтобы мы смогли войти в Твоё Царство… И пошли нам Твою благодать, чтобы мы почувствовали, что где двое собрались во Имя Твоё — там и Ты посреди… Вот… Сейчас… Я и сестра Людмила, оба — перед Тобою, и, вот, Ты, через Духа Святого, — тоже рядом с нами…"

Саша перешёл к чтению "Отче наш", а затем опустился на свой стульчик.

Оба долго молчали. Саша начал пить чай. На подоконнике, рядом с радиоприёмником, тикали часы.

Вдруг Люда не выдержала — бросилась вон из комнаты. Саша дёрнулся от неожиданности, опрокинул неустойчивый столик. Поднимая одну чашку, затем подбирая несколько крупных осколков от другой, он замешкался и, оказавшись в коридоре, увидел только спину девушки, с пальто в руках выбегавшей в наружную дверь.

— Людочка! Что ты?! Вернись! — закричал он.

Но девушка уже бежала вниз по лестнице. У неё не было слёз. Она просто сильно испугалась, как пугаются маленькие дети, поверившие в страшную небылицу, только что им рассказанную.

Недели три Люда не появлялась в костёле и не звонила Саше. И он подумал было что она "отпала" — так выражались в таких случаях у них в группе.

С одной стороны Саша чувствовал облегчение от того, что теперь не нужно тратить время на встречи и обдумывание того, как преподносить религиозный материал; что можно снова вернуться к своему созерцанию, хотя и депрессивному, но зато привычному; и что снова можно взяться за свои религиозно-философские записи, которые он бросил вести после того, как начал встречаться с Людой; — а с другой стороны было жалко, что не удалось обратить заблудшую душу.

"Нет, не быть мне таким, как Вова!" — думал он. — "Нет у меня миссионерского таланта…"

О своих переживаниях он поделился с Санитаром. Уже поставив было совсем крест на отпавшей душе, Саша переключил свой интерес на другую проблему…

Уже не раз он задавался вопросом, куда пойти учиться: ведь не стоило же подчиняться следователю Невмянову, который сначала "посоветовал" идти в дворники, а потом приставил в МГУ, куда Саша снова поступил на Подготовительные Курсы, стукача, начавшего набиваться в друзья, из-за чего ему пришлось бросить Курсы. Как-то раз Саша спросил своего наставника, не продолжить ли ему обучение. Оказалось, однако, что в этом вопросе Санитар придерживался той же точки зрения, что и следователь…