Морган Спортез - Лю
- Название:Лю
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Макбел
- Год:2005
- Город:Минск
- ISBN:985-6347-43-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Морган Спортез - Лю краткое содержание
Лю — двадцать лет. Она бедна, красива, рисует психоаналитические картины-каламбуры и мечтает преуспеть в жизни. Свои похождения, начавшиеся со встречи с известным писателем ЖДД, который ввел ее в круг развращенных интеллектуалов и коррумпированных политиков, она доверяет своему другу Дику — диктофону. Став любовницей нескольких писателей, владельцев художественных галерей, богатых торговцев и депутата-мэра, она открывает для себя удовольствия тех, кто живет в мире, где все, что имеет заоблачную цену, переходит в разряд бесплатного.
Лю — роман-буфф, острая сатира а-ля Свифт, высмеивающая в розово-черных тонах культурно-политическую жизнь Франции конца прошлого века.
Лю - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Итак, папа сказал: «Нужно, чтобы о тебе заговорили». Он подсократил свои расходы, и я смогла напечатать в открыточном формате свой последний шедевр — крупномасштабное творение под названием «Органастм».
Я рисую каламбуры. Это папина идея, основанная, по его объяснению, на теориях Лакана (того самого!) и «тель-кельянцев» (структуралистов, выпускавших в семидесятые годы журнал «Tel Quel»).
«Органастм», которым когда-нибудь будут восхищаться в МСИ — Музее современного искусства в Нью-Йорке, — это сочетание основных цветов: желтого, красного и синего, которыми раскрашена композиция из первичных фигур — кругов, треугольников и квадратов. Это полотно — результат тщательного анализа структуры картины Давида «Похищение сабинянок». Абстрактные круги на моем шедевре обозначают круглые щиты, которыми размахивают римские солдаты; треугольники, наклоненные в разные стороны под большими или меньшими углами, формируют обнаженные руки-ноги основных действующих лиц сцены; квадраты стен и башен римской цитадели вздымаются на заднем плане картины. Тот, кто знает Давида, поймет, о чем я говорю. Остальные невежды могут идти своей дорогой — мои «Мемуары» предназначены не для них. Пусть эти unhappy [2] несчастные (англ.).
катятся к черту! Со временем все будут гоняться за моими картинами. И это обязательно осуществится, когда я стану богатой и знаменитой!
Отметьте также, что два синтагматических блока «орган» и «астма», составляющие название моего творения, взаимно связываются в фонетическом плане сочетанием горловых согласных «р» и «г» и дентальных, или зубных, «с» и «м» и весьма напоминают дыхание, формирующееся в горле и доходящее до зубов и губ, как эхо криков сабинянок, насилуемых при похищении, в то время как в семантическом плане та же концепция дыхания выражается в противоречии понятий «орган» (музыкальное проявление дыхания) и «астма» (завершение того же самого дыхания удушающим кашлем). Таким образом, наслаждение и смерть, жизнь и небытие, две фундаментальные грани всего человеческого фатума (как напишет однажды журнал «Арт-пресса», когда мой гений будет признан), отражают конечную мысль моего полотна как в лингвистическом, так и в изобразительном плане.
Видите, какая я умная, хотя мне и отказали в степени бакалавра. Впрочем, эта степень девальвировалась уже настолько, что если бы мне ее и захотели вручить, я бы не унизилась до того, чтобы ее принять. Своей эрудицией я обязана папе, то есть разговорам с ним и его богатой библиотеке (улица Гут д'Ор), которую я проглотила целиком от А (Альтюссер), Б (Барт) и Д (Деррида) до Т (Тцара) и Ю (Юнг), пройдя через 3 (Задкин), К (Кошут), М (преподобный Мун), С (Исидор Севильский) и Э (Умберто Эко).
В десятке картин, которые я уже «расчленила», можно найти «Ангела, несущего благую весть» и «Сцену» (намек на да Винчи). Я также отдала небольшую дань уважения, немного льстивую, президенту нашей республики Миттерану, так много сделавшему для искусства; но я не слишком довольна своим «Блуждающим мифом [3] Во французском языке слова Миттеран (Mitterand) и блуждающий миф (Mythe errant) звучат одинаково.
»: это просто белый квадрат.
Я отправила открытку с репродукцией «Органастма» более полусотне современных художников, а также Ипустэгю, который, как и я, работает в манере каламбура, только в жанре скульптуры. Ему принадлежит, между прочим, величественная бронзовая статуя, воздвигнутая перед Арсенальной библиотекой в память Рэмбо — «человека, оторвавшегося от земли». Эта статуя представляет собой персонаж, чье лицо скрывается за ступнями ног в результате акробатического изгиба тела, и получается, что подошвы, занимающие весь передний план, находятся прямо на лице.
Я также разослала эти открытки актерам, кутюрье, режиссерам, певцам и, так как у меня остались еще две неиспользованные, — писателям ЖДД и его большому другу и соратнику СС.
ЖДД был единственным, кто мне ответил. Он позвонил почти сразу же.
Чтобы лучше показать, как все прошло, — хотя мне претят «жанровые сцены» во всем, что касается пластического искусства и литературы (я отдаю предпочтение чистой странице Малларме и «Белому квадрату» Малевича, то есть описанию тишины и изображению пустоты), — постараюсь точно воспроизвести все события. Итак, я с голым задом растянулась на своей постели (одноместной железной кровати, упомянутой ранее) в мамашиной квартире. В свои двадцать лет я продолжаю жить у мамы (финансы обязывают), как и моя старшая сестра Одиль (двадцать два года, дочь парапсихолога) и моя младшая сестра Пусетт (семь лет, дочь продавца энциклопедий). В квартире четыре комнаты — таким образом можно сказать, что мы живем в тесноте.
Я курила суперлегкие «Мальборо». Нет ничего лучше, чем сигарета после «маленькой встряски» в конце дня (было шесть часов вечера). Я часто отдаюсь «маленьким встряскам», производимым при помощи руки или душа, включенного на полную мощь. Честно говоря, парнями я сыта по горло, и всё из-за мамаши. Это она лишила меня невинности. Морально, я имею в виду. Мне было четырнадцать лет — мы жили тогда на окраине Гарж-ле-Гонеса, — и она без конца изводила меня вопросом: «Ты что, все еще девственница?» (Мамаша радеет за сексуальную свободу.) В конце концов она меня так достала, что как-то вечером я воспользовалась тем, кто оказался под рукой: любовником моей сестры, заведующим складом у Маммута. Потом было полно и других. Тогда мамаша и заявила: «Если ты больше не девственница, то это не повод, чтобы раздуваться от гордости!»
От парней, честно говоря, мне ни жарко ни холодно, поэтому я и предпочитаю «маленькие встряски». Никто не обслужит тебя лучше, чем ты сам.
Итак, я заканчивала курить «Мальборо», когда в дверь моей комнаты постучали.
Тире, диалог.
— Лю, телефон! Это тебя! — раздался голос моей mother [4] мама (англ.).
.
Тире, ответ:
— Ме-е-ня-я! — воскликнула Лю (я).
Я положила на прикроватную тумбочку рядом с круглым аквариумом для Глуглу (Глуглу — моя красная рыбка) книжку «Общество спектакля» Ги Эрнеста Дебора, которую начала просматривать сразу же после встряски. Дебор — ярый гошист, самый что ни на есть отсталый. Вот уже больше двадцати лет он уверяет, что искусство мертво, так же как и литература. Вызов, брошенный Западу в первой половине этого века, должен был, по его словам, изменить жизнь, сделав ее такой же прекрасной, как и искусство, но Запад во второй половине века смог лишь низвести искусство до уровня отсутствия жизни. Глупость! Разве когда-нибудь открывалось столько галерей и публиковалось столько книг, как сегодня? А наш президент республики, портрет которого я расчленила, разве он не был избран для того, чтобы изменить жизнь?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: