Гари Штейнгарт - Приключения русского дебютанта

Молодые люди, по праву принадлежавшие к постмодернистской «прекрасной эпохе», обернулись при появлении вновь прибывшего и не отрывали глаз, пока тот не добрался до внутреннего круга стульев, где Владимиру было зарезервировано место между Коэном и Максин, мифологизатором магистралей в южных штатах.

У Владимира подрагивали коленки. Он только что совершил ужасную оплошность: велел Яну высадить его у входа в «Радость». В результате толпы, стремящиеся в заведение, насладились занятным зрелищем — человек искусства вылезает из БМВ, управляемого личным шофером. Верно, Владимир был известен как обеспеченный человек искусства, но это вызывающее зрелище стало несомненной ошибкой, из тех досадных промахов, слух о которых в считанные минуты достигает Будапешта, чтобы вернуться обратно к Маркусу и его марксистским друзьям.

На том огорчения не закончились. Владимир явился с толстой тетрадью на спирали, точно такие же были в руках у кое-кого из чтецов — сходство, не укрывшееся от внимания Коэна. С открытым ртом он уставился сначала на талмуд Владимира, затем, презрительно прищурившись, на него самого.

В зале стояла полная тишина. Планк спал в огромном, вывезенном с родины кресле и видел сны про вчерашнюю вакханалию. Коэн чересчур разозлился, чтобы издать хотя бы звук Даже Александра молчала, что было на нее не похоже. Она пристально разглядывала Владимира и Максин, видимо прикидывая, получится ли из них пара: тусовочный неофициальный комитет, ведавший составлением пар, назначил ясноокую блондинку Максин Владимиру в подруги. Но, разумеется, сам Владимир тяготел к статной, стильной Александре. Во многом его увлечение зиждилось на красоте и безграничной энергии девушки, но не только: совсем недавно он узнал, что она родилась в бедной семье! У полуграмотных португальских докеров в Нью-Джерси, в городишке под названием Элизабет. Мысль о том, что Александра явилась в Праву, оставив за плечами шумный, полутемный дом и глубоко католическую семью (притеснителей-мужчин и вечно беременных женщин — а какой еще могла быть такая семья?), — эта мысль почти вернула Владимиру пошатнувшуюся было веру в жизнь. Да, все возможно. Произведя ряд резких, но изящных движений, человек способен повысить свои шансы и остаться при этом раскованным, любезным и участливым. Мир Александры, за вычетом артистических претензий, был миром возможностей; она могла бы столь многому научить Владимира. Вот она сидит — чулок поехал как раз в том месте, где начинается изгиб ее высококлассного бедра.

Меж тем тишина длилась, если не считать поскрипывания перьев — авторы в последнюю минуту вносили исправления в тексты. Владимир испугался. Казалось, еще чуть-чуть, и начнется сталинское разоблачение — с ним в роли врага народа.

Писатель № 1, высокий парень с немытой головой и в очках с бутылочными стеклами:

— Согласно Уголовному кодексу СССР, раздел 112, статья 43, пункт 2, гражданин В. Гиршкин обвиняется в антиобщественной деятельности, пособничестве преступным элементам, распространении несуществующего литературного журнала и приобретении вражеского автомобиля.

Гиршкин:

— Но я бизнесмен…

Писатель № 2, лопоухий рыжий малый с пересохшими губами:

— Хватит разговоров. Десять лет принудительных работ на народном предприятии по добыче известняка во Фзихтхте, Словакия. И всю эту фигню, Гиршкин, про «русского еврея» оставьте при себе!

Но тут из тени вынырнул сухопарый немолодой господин с абсолютно лысой макушкой и нестрижеными кудрями по бокам, торчавшими, как дьявольские рожки; в его обвисших вельветовых штанах вполне мог поместиться и хвост.

— Привет, — сказал он. — Я — Гарольд Грин.

— Привет, Гарри! — То была Александра, кто же еще.

— Привет, Алекс. Привет, Перри. Проснись, Планк — Взгляд Гарри, по-отечески снисходительный, но не без экспатриантской льдистости, стигмата всех англоязычных в Праве, уперся во Владимира, глаза медленно и ритмично мигали, как предупредительные огни на небоскребе.

— Хозяин заведения, — шепнула Максин на ухо Владимиру. — Его отец — очень богатый канадец.

В то же мгновение Гарольд утратил всю свою загадочность, а во Владимировой формуле внедрения в сообщество на одну переменную стало меньше. Он представил, как похлопает Гарольда по блестящей лысине, порекомендует миноксидил, нового клубного дизайнера, свежий взгляд на мир, незаменимый, когда требуется удивить гостей за коктейлем, а заодно упомянет и корпорацию Сурка как выгодное вместилище для капитала…

— У нас тут список — Гарольд взял в руки листок бумаги. — Все поставили свои автографы или, в случае убежденных столованцев, росписи?

Рука бледного, съежившегося Владимира поднялась сама собой.

— ВЛАДИМИР, — прочел Гарольд по бумажке. — Столованское имя, нет? Болгарское? Румынское? Нет? Тогда с кого мы начнем? Лоренс Литвак. Приглашается мистер Литвак. Пожалуйста, пройди сюда, Ларри.

Мистер Литвак заправил внутрь футболку с портретом Уорхола, проверил, застегнута ли молния на джинсах, откинул со лба светло-русый дред и Двинул к волшебному пятачку, откуда вещал Гарольд. Владимир помнил Литвака по «Модерну» и прочим подобным местам, куда тот неизменно Являлся, щеголяя массивным синим перстнем, на который и пялился весь вечер; оживлялся Ларри, только когда ему удавалось повеселить случайных посетителей военными байками, якобы взаправдашними историями из его короткой стандартной жизни.

— Рассказ, — объявил Ларри, — называется «Юрий Гагарин». Юрий Гагарин был советским космонавтом, который первым полетел в космос. Позже он погиб в авиакатастрофе. — Он старательно откашлялся, сглотнув отходы своих натруженных легких.

Несчастного покойника Гагарина втянули в историю с участием столованской подружки Ларри, настоящей дикарки с нечесаными патлами и пристрастием к Тони Беннету [35] Тони Беннет (р. 1926) — популярный американский эстрадный тенор. ; по причине заоблачных децибел, на которых она проигрывала его пластинки, девица стала отщепенкой в родном панеляке. Но так было до появления в Столовии принца Ларри, только что отстрелявшегося на выпускных экзаменах университета в Мэриленде. «Права пойдет тебе на пользу, — ПОСТУЛИРОВАЛ преподаватель литтворчества. — Только смотри не влюбись, — сказал он, а затем ИСТОЛКОВАЛ сказанное: мол, если я ослушаюсь, со мной случится то же, что и с ним, юным рядовым, в 45-м» и т. д.

Свою героиню Тавлатку — водную нимфу, судя по имени, а также по затянутому красочному эпизоду в городском бассейне, — рассказчик поселяет у себя, в квартире, удобно расположенной в Старом городе. (Откуда у Ларри деньги на жилье в Старом городе? Надо взять на заметку, пригодится для «ПраваИнвеста», мелькнуло в голове Владимира.) Парочка постоянно курит гашиш и занимается сексом «по-столовански». Это как же? Секс под шубой?